Сергей Герасимов - Любовь человека

Следующей ночью Нэт снова говорила с волком.

– Ты должен сделать это, если ты меня любишь. А если нет, я тебя больше не впущу в комнату. Что бы ты мог сказать мне, если бы ты говорил?

Волк поднял морду и завыл.

– Они должны увидеть, что ты меня любишь.

Волк продолжал выть.

– Не принимай так близко к сердцу, – сказала Нэт, – если ты сделаешь это, я куплю тебе столько мяса, сколько ты не сможешь сьесть. А потом ты станешь совсем ручным и будешь жить в нашем доме. Все будут бояться тебя, а ты будешь только мой. И ни одна домашняя собака не сможет сравниться с тобой в силе, а в твоем черепе больше ума, чем в некоторых человеческих. Если ты любишь меня, то ты должен хоть что-то для меня сделать.

Но волк продолжал выть и Нэт чувствовала, как постепенно просыпается в ней древний ужас перед волчьим воем.

На следующую ночь, около двенадцати, они вышли на спортивную площадку, огражденную сеткой. Волк шел сзади. Эдди сдержал свое слово – за сеткой стояли люди, человек пятнадцать-двадцать. На мгновение она подумала об Эдди плохо и ухватилась за эту мысль, но мысль блеснула и исчезла, оставив лишь настроение. Волк шел очень спокойно – так, будто он привык к людям.

– Вы видите, настоящий живой волк, – сказала Нэт, – он любит меня. Я его тоже люблю, потому что мы с ним похожи. Сейчас он будет лизать мне руку, – он, настоящий дикий волк.

Она протянула руку.

Волк стоял неподвижно.

– Если ты не сделаешь этого, – сказала она очень тихо, – то не приходи больше. Тогда ты мне больше не нужен. Выбирай.

Волк стоял неподвижно.

– Ну!

Волк лизнул пальцы.

– Еще! Еще не все увидели.

Волк лизнул еще раз. Кто-то блеснул фонариком из темноты и глаза волка блеснули в ответ.

Люди за сеткой начинали говорить. Нэт показалось, что она узнала несколько голосов. И вдруг волк зарычал.

– Что случилось, Волк? – спросила она. – Ты кого-то увидел?

Волк бросился ей на грудь и толкнул лапами. Толчок был таким сильным, что Нэт упала на песок. Она быстро откатилась в сторону, но зверь был быстрее. Его клыки были у самой шеи.

Но если бы он хотел убить, он бы убил. Того, кого любят, не убивают.

– Волк, уйди, – сказала Нэт, сказала спокойно, – уйди, я приказываю.

Волк отступил.

Она встала и приготовилась отойти. Новый прыжок зверя сбил ее с ног. В этот раз она упала лицом в песок и уже безнадежно испачкалась. Будет трудно отмыть волосы, – подумалось невпопад. Болела сбитая коленка, как в детстве. Если волк почувствует запах крови… Нет, он не такой.

– Попробуй отойти! – кричал кто-то из-за сетки, – тогда мы сможем его пристрелить!

Второй раз Нэт смогла встать только на четвереньки. Глаза волка были у ее лица. Эти глаза были спокойны и уверены. Чуть печальны и совсем непроницаемы. Я так совсем ничего и не поняла в этих глазах, – подумала Нэт.

– Что ты, зверь, – прошептала она, – я же тебя люблю.

Люблю.

Волк завыл и вдуг замолчал.

Нэт поняла все.

– Я не стану этого делать, – сказала она.

– Эй, он просит тебя повыть с ним вместе! – кричали из-за сетки.

Волк завыл снова.

Она подняла голову. Над черным силуэтом старых дубов светилось небо. Половинка луны зависла, неестественно наклонившись. Нэт поняла, что еще никогда не смотрела на луну в такое позднее время – как много она еще не видела в жизни.

Она почувствовала, как отступило все вокруг – сетка, люди за ней, город, столетие, гордость. Она будто проваливалась в колодец и колодец этот не имел дна.

Она завыла, подчиняясь голосу волка. Она выла самозабвенно, с дикой радостью, сладко и искренне, как, наверное, не выли и ее предки миллион лет назад. Она продолжала выть и после того, как волк замолчал. Потом она опустила голову и заплакала сама не зная от чего – от стыда или от счастья.

Волк больше не смотрел на нее. Он разбежался, пересекая корт по диагонали, и прыгнул на сетку. Нэт со слепым изумлением смотрела как легко и сильно движется зверь. Есть ли на свете еще что-либо столь же совершенное? Волк поднялся в воздух и в этот момент хлопнул выстрел. Нэт физически ощутила, как юркнула свинцовая змейка между двух еще живых глаз. Еще два выстрела. Волк упал и некрасиво задергался.

«Зачем ты сделал это?»– спросила Нэт.

«Зачем он выбрал смерть?» – еще раз спросила она сама себя, будто надеясь получить ответ. И вспомнила собственные слова, когда-то сказанные Эдди.

Верхушки старых дубов чуть волновались под ветром.

Негоромко переговариваясь, люди расходились. Кто-то остался.

У мертвого зверя все еще дергалась задняя лапа.

Смерть от одиночества страшнее, чем смерть от пули.

Хотя она и выиграла пари, но все равно вышла замуж за Эдди. У нее осталась фотография волка, которую ей подарил один из охотников – тот, с рыжей бородой. На фотографии волк не был похож на себя.

Эдди так и не простил ей то, что она отдала каким-то охотникам его кольцо, его подарок – и всего лишь за жизнь какого-то волка. Эдди с самого начала повел себя так, будто она ему что-то должна. После мучительной зимы они расстались, не успев завести ребенка, к счастью. Несколько раз Эдди приходил домой гнусно пьяный и пытался ее бить. В первый раз она сбежала к матери.

– Ты же хотела завести себе волка, – сказала мать.

– Он не волк, а просто большая крыса.

Мать не согласилась, так как знала Эдди только с самой лучшей стороны.

А в начале весны Нэт уехала на юг и никогда не вернулась.

Может быть, она все же нашла своего волка, кто знает? А петлистая река все так же быстро течет и так же меняет русло после сильных ливней, и так же ползают по ее берегам узкие песчаные пляжи. Ничего не меняется, кроме нас…