Марина Казанцева - Рушара

«Пожалуйста, не говори мне ничего. Я хочу верить, что не так ужасна.»

— Летите в племя! — властно приказал Ивлеарс двоим аллерсам с неповреждёнными крыльями. — Скажите, что тело Гленнара не подверглось поруганию.

Он обернулся к Маргарет и Аарону с торжеством во взгляде.

— Дева, ты билась, как воин! Время исполнения пророчеств наступило!

Аллерсы опять запрягли в повозки низеньких животных, которых звали муаверы. Это тоже синкреты — помесь муравьёв и верблюдов, только тихие и равнодушные. Повозки двинулись в обратный путь — к горам Левиавира, где накануне произошло очередное небольшое столкновение между жителями континента и ненавистными синкретами. Битвы, вроде этой, что так потрясла пришельцев, происходили довольно часто.

По дороге Маргарет не утерпела и отмылась в одном из лесных корытец, поставленных для диких птиц. Было страшно, что грязь и кровь внесут инфекцию в раны на лице. Она мрачно молчала, хотя все остальные были очень веселы. Ей, если честно, было наплевать на пророчества Синниты, а вот лицо — это было важно. Маргарет ждала утра, как приговора.

Аарон снова обессилел и лежал в тележке рядом с Ивлеарсом, который тоже сильно пострадал от ран и теперь был молчалив. Что ему радоваться, когда Гленнар погиб, подумала Маргиана.

Она шла рядом с повозками, легко меряя дорогу длинными ногами. Как тогда, вспомнилось ей вдруг, — в пустыне. Тогда за ней плелись те двое воздыхателей, которых она молча презирала. Теперь один из них творец и владыка Рушары. Кто бы мог подумать! Неслабо оказаться в его сне!

Маргарет усмехнулась своим мыслям, хотя ей было больно. Ивлеарс внимательно смотрел на неё, качаясь в неуклюжей повозке. Гости материка Ларсари ещё не знали, что для аллерсов ночь светла, как день.

Глава 2. Пророчества Иссияра Светлого

Утро встретило их у горы Гленнара. К повозкам слетелось множество сиреневых людей. Тело вожака бережно подняли и унесли. Так гости увидели жилища крылатых людей, аллерсов. Высокая коническая гора сиреневого цвета со вкраплениями чего-то блестящего была источена отверстиями, словно муравейник — это были входы в жилую гору.

Как поняла Маргарет из слов Ивлеарса, такая гора представляет собой отдельное селение аллерсов. Крылатые люди издревле приспособили под жильё такие вершины, потому что в них имеются естественные коридоры, сквозь пронизывающие породу, и просторные помещения. Птице-люди научились искусно резать твёрдый сиреневый камень и облагородили свои жилища. Чтобы обезопасить внутренность горы от синкретов, входы закрывали специально обточенными заглушками. Каждая такая заглушка была в рост человека, но двигалась легко, благодаря хитроумной системе пазов и рычагов. Она двигалась внутри коридора, как поршень, а при необходимости убиралась в стенную нишу. Вот и сейчас Маргарет видит как открываются заглушки и вылетают сиреневые птице-люди.

Сейчас, когда сумасшествие боя оставило её, Маргарет ошеломлённо смотрит на изумительную панораму гор, возвышающихся над многоцветными, роскошными лесами.

О, чудный, чудный лес Ларсари! Как Рушер мог сотворить тебя?! Как совместимы такое редкостное, необыкновенное творчество и такое изуверство?! Знает ли он хоть, что тут творится?

За гостями спустились. Сначала взяли беспамятного Аарона и покалеченного Ивлеарса. Их бережно унесли куда-то за гору. Вот поднимают и её.

Что за чудо эти сиреневые горы Левиавира! Словно в брызгах раскалённого металла! Но, что это?! Воздух поёт под крыльями аллерсов! Взметает искры, сияет серебряными облачками! И Маргиана улыбается сквозь боль, возносясь на руках аллерсов сквозь пелену поющего тумана.

Гора вся пронизана ходами. Некоторые уходят так глубоко под основание, что теряются в глубине — в них текут подземные реки, постоянный и надёжный источник воды для обитателей горы. Да, гора — это крепость. Сюда не сунутся синкреты, здесь их прикончат, словно мелких паразитов. Нападение, что было вчера — это просто мелкая стычка. Синкреты приехали забрать зёрна москии да перестарались — напали на Гленнара. Он не ожидал, что так получится. Вождь горы верил, что можно удержаться в пределах худого, но мира. Племя самой большой горы едва не лишилось и сына Гленнара — Ивлеарса, когда он кинулся на помощь своему отцу.

Старая лекарка аллерсов, седая Ичилла, занялась больными. Рану Аарона промыли, приложили целебные листья. А Маргарет лежала с компрессом на лице и очень надеялась на чудо. Её порезы обеззаразили, осторожно стянули краями, но положение было ужасным — её губы и щёки останутся с рубцами.

Одежды гостей так изодраны, что не починить. Но это не беда: аллерсы мастера выделывать тонкие кожи и красить их в прекрасный синий цвет. Маргарет оделась в замечательную пару цвета тёмного индиго с чудесной вышивкой и художественной перфорацией по краям. На ней эластичные узкие брюки и запашная безрукавка с великолепным поясом из металлических пластин. На ногах мягкие короткие сапожки, как у всех аллерсов.

— Почему у вас только синие цвета? — спросила она лекарку.

— Я не понимаю тебя, Дева-воин. — ответила Ичилла. — О чём ты говоришь?

Не сразу Маргиана узнала, что аллерсы цветов не различают, а краситель — только средство для выделки кож, его привозят издалека и обменивают на драгоценные зёрна москии.

Но вот очнулся Аарон. Она предстала перед ним, как перед зеркалом, и ожидала, что он скажет. Но увидала только радость.

— Ты прекрасна, царица Савская. — сказал он. — ты прекрасна, и изъяна нет в тебе.

И Маргарет предпочла поверить. Только позже она узнала, что Аарон посоветовал вождю спрятать все зеркала, и Ивлеарс под страхом изгнания велел всем аллерсам молчать о них. Так Маргиана Прекрасная не узнала, как она страшно изуродована, ведь у сиреневых птице-людей нет средства, чтобы лечить такие раны.

Они сидели втроём на огромной высоте в одном из выходных отверстий горы. Ивлеарс, новый вождь горы, и два пришельца из другого мира — Маргиана и Аарон. Им нравилось сидеть так, свесив ноги наружу и любоваться на закат. Сверху видны многоцветные леса, сплошным покровом одевающие Ларсари. Только кольцо хребтов Левиавира возвышалось над этим живым морем, украшая континент, словно драгоценная корона. Там, далеко, едва виднелись воды Сиваруса — бездонного сиреневого океана.

Здесь не произносили вслух имя Владыки, но про себя Маргарет не уставала изумляться той неестественной, неистовой, почти безумной, неограниченной фантазии, с которой был создан этот парадоксальный мир. Аллерсы ведь не знали, что может быть иначе.