Наталья Шнейдер - Между прошлым и будущим

О, закусь кончилась, и выпивка того... без выпивки никак нельзя. Значит пойдем... нет, в "Латунный фонарь" не пойдем, там сейчас толпа, а вот у Мориарти обычно по вечерам народ собирается, так что сейчас - самое то. Главное, кубарем с горки не свалиться. Хотя не свалюсь, координация у меня что надо, проверено. Пить меня учил Джейсон, врач убежища и папин друг. Когда остальные сверстники в компании осваивали сложную науку надираться в стельку и трахаться по укромным местам - хотя какие там укромные места в убежище, где даже в сортире камеры - я пила с папой и его другом, разговаривая о принципах синтеза и-РНК в клетках мозга, правилах построения алгоритмов, и разнице между полной и неполной индукцией. Сверстники меня в компанию не принимали. Единственную подругу сторонились потому, что дочка Смотрителя, а меня - потому что "заучка".

Я поднялась с пола, встала, вытянув руки перед собой и закрыв глаза. Торжествующе произнесла: "В позе Ромберга устойчив", и потопала к Мориарти, мурлыча под нос:

never cared for what they say

never cared for games they play

never cared for what they do

never cared for what they know...2

По дороге меня успела остановить какая-то женщина - да, часто я бываю дома, за год не смогла выучить жителей микроскопического поселка - начала горячо и бессвязно благодарить за чье-то спасение. С трудом сосредоточившись, я поняла, что речь идет о девушке, которую я отбила у мутантов с месяц назад. Вообще-то никого я спасать не собиралась - просто угораздило нарваться на тройку этих зеленомордых, которые куда-то топали по своим делам. Ну и поскольку они заметили меня куда раньше, чем я их - так уж получилось, они с горки спускались, обзор хороший был - пришлось пострелять. И что оставалось делать потом, когда в свертке тряпья, перекинутого через плечо одного из свежеубиенных мутантов, обнаружилась рыдающая девица? Мда, хорошо, что я не парень - точно бы жениться пришлось... Ладно хоть, караван проходил, сдала под охрану, естественно, подкрепив благодарность крышками. Караванщики всегда на виду и репутацией дорожат - так что если обещал проводить, значит, проводит, а не продаст работорговцам по дороге.

Женщина все говорила, всхлипывала, пыталась всучить мне в качестве благодарности какую-то мелочь, рассказывала, какая я замечательная. Еле отвязалась. Да, замечательная, скоро можно будет нимбом подземку освещать.

Ввалившись в бар я решила, что никуда больше отсюда не пойду. Взяла для верности сразу бутылку, устроилась за столом, отстраненно отметив, что садиться так, чтобы за спиной была стена и просматривалось все помещение, уже въелось на уровень рефлексов. И хоть я и была сейчас без брони, винтовка на за спиной висела так, чтобы, если что, выдернуть из чехла одним движением.

Откуда-то из глубины заведения вышел хозяин, направился ко мне. Ну вот, принесла нелегкая - видеть этого типа мне вовсе не хотелось. А Мориарти, особо не церемонясь уселся напротив, вместо приветствия заявив:

-Не знал, что ты бритая.

-Вот она, истинная наблюдательность, - усмехнулась я. - Еще бы лет через пять заметил.

Голову я обрила через месяц после выхода из убежища, обнаружив на себе вошь. И регулярно повторяла процедуру. Плевать на внешность, все равно очаровывать я никого не собираюсь, а стать рассадником для насекомых - это уж слишком.

-А когда ты в последний раз к нам заглядывала? Тем более, что без шлема и брони я тебя и вовсе второй раз вижу. Хорошо выглядишь, кстати.

Я поморщилась:

-Мориарти, все, чего я сейчас хочу - это надраться в одиночестве. И слушать комплименты, тем более твои, в понятие "надраться в одиночестве" никак не входит.

-И за что ж ты меня так невзлюбила?

-А то сам не знаешь.

-Девочка, по этому поводу могу лишь повторить - информация стоит дорого.

-Угу.

Информация стоит дорого... когда я пришла в Мегатонну, с собой у меня была только пневматическое ружьишко и труп какой-то мутировавшей зверюги, смахивающей на помесь свиньи и крота-переростка. Подобрать убитого мной зверя подвигло неуемное любопытство - в убежище не было ни слова о подобных тварях, хотела узнать у местных, что это такое. Оказалось, местные их едят, впрочем, они ели все, вплоть до ящериц и тараканов, Так что тушку чуть ли не из рук вырвали - так я заработала свои первые три крышки. Я пришла к Мориарти, который знал все городские сплетни, только с одной просьбой - сказать, куда пошел побывавший здесь сутки назад человек из убежища. "Сто крышек" - был ответ. А после растерянного "Столько у меня нет..." сотня крышек чудесным образом превратилась в триста. По сотне за слово.

Так что причин любить Колина Мориарти у меня не было. Совсем. Но и сказать, будто меня начинало трясти от одного его вида... Настороженный нейтралитет - вот, пожалуй, самое подходящее слово.

-Ну давай, расскажи, какой я жадный и беспринципный. Открой глаза на всю глубину падения. - Он от души веселился.

-Зачем? Это станет для тебя откровением?

-Нет. Но меня каждый раз восхищает праведный пафос. Я бы выслушал полную гнева обличительную речь и ответил бы, что не вижу, чем честный купец, не пытающийся показаться лучше, чем он есть, принципиально отличается от наемницы, меняющей отрезанные у рейдеров пальцы на крышки.

-Действительно, ничем. - Согласилась я. - За исключением личных предубеждений, уж прости.

-Прощаю. Тем более, что это нетрудно изменить, - он накрыл мою ладонь своей.

Я убрала руку, откинулась на спинку стула:

-Мориарти, что тебе нужно?

-Ну... на самом деле, то же самое, из-за чего я когда-то поднял цену со ста крышек до трехсот. Ты так и не додумалась расплатиться самым простым путем. Не вышло по плохому - попробуем по-хорошему.

Я расхохоталась:

-Не дождешься.

Почему-то предложение этого лощеного прохвоста не казалось оскорбительным. Здесь, на пустоши, слишком многое из того, что считалось должным в убежище, исчезло вместе со слишком хрупкими понятиями о цивилизованности.

-И поскольку, похоже, единственный способ избавиться от твоего общества - это пойти домой, а я еще далеко не так пьяна, как хотелось бы, сделай милость - смени тему.

-Хорошо, - он налил нам обоим. - Меняем тему. По какому поводу пьянка?

-А что, нужен повод?

-Будь ты моим постоянным клиентом, сказал бы, что нет.

Я махнула рукой:

- Повод вечен: несовершенство мира. Как там было, погоди...

Tired with all these, for restful death I cry

As, to behold desert a beggar born,

And needy nothing trimm'd in jollity,

And purest faith unhappily forsworn3

Староанглийский показался почти иностранным - настолько нелепо он звучал среди обшарпанных стен.

Теперь рассмеялся Мориарти:

-Девочка, да ты действительно пьяна.