Наталья Шнейдер - Между прошлым и будущим

Шнейдер Наталья

Между прошлым и будущим

Миг первый: Чти отца своего…

— Ну, здравствуй. — Я усмехнулась, выворачиваясь из объятий. — Папочка.

— Как ты здесь оказалась? — отец, как всегда, предпочел не замечать моего настроения. — Ты должна была…

— Должна? — взвилась я. — И кому это я успела задолжать? Единственное, что я должна, после того, что ты сделал — плюнуть тебе в морду!

— Как ты разговариваешь?

— А как я должна разговаривать после такого подарочка на день рождения? — я отвернулась, сглатывая слезы. Носилась за ним по пустоши, надеялась, что ему не все равно. Что случилось что-то действительно серьезное… Проект "чистота", чтоб его. Чудо-фильтр, обезвреживающий и обеззараживающий тонны воды. Конечно, мифическое будущее человечества куда важнее собственной дочери.

— Какого… тебя понесло в пустоши?

О, как, оказывается, умеют разговаривать гениальные ученые.

— Не поверишь, папочка, — криво ухмыльнулась я. — тебя искала.

— Зачем? Зачем ты вообще вылезла из безопасного убежища?

— Безопасного? — я от души расхохоталась. — О да, совершенно безопасного!

Встревоженное лицо лучшей подруги. "Отец в ярости. Его люди убили доктора. Они и тебя…" Я еще сомневалась — стоит ли, ведь снаружи… хотела просто отсидеться в коридорах, авось не найдут. Но наткнувшись на то, что осталось от папиного друга, поняла — лучше уж сдохнуть в зубах диких зверей, чем в руках животных, до сих пор притворявшихся людьми.

Простор пустоши. Бесконечное небо над головой — настолько бесконечное, что меня скрутило от страха. Никакая иллюзия, ни одна голограмма не передадут того, как на самом деле выглядит… пространство. Еще хуже страха оказался холод. Снаружи стояло лето — но после вечно постоянной температуры убежища я продрогла за полминуты. Пришлось бежать — куда — я сама не знала. Компас пип-боя безотказно указывал направление — но для того, чтобы ориентироваться по компасу, нужно было сперва вспомнить о нем.

Когда среди беспорядочного нагромождения камней показалась высоченная стена, я обрадовалась. " Город Спрингвилл. — гласила вывеска. Средняя школа номер…". Номер разглядеть было невозможно — разноцветный пластик пережил два века, но нижний угол оказался оплавлен и покрыт копотью. Может, так и должен выглядеть вход в город со странным названием Мегатонна?

— Да, безопасности — голос отца вернул в реальность. — Особенно по сравнению с тем, что творится на пустоши.

За дверями школы… Много позже, сидя на одной из скал, окружавших Эвергрин-Миллз и разглядывая в оптический прицел очередную размалеванную морду, я изо всех сил гнала воспоминания о Спрингвиллской средней школе — одном из обиталищ рейдеров. Чтобы дрожащие руки не испортили выстрел. Хорошую винтовку грех обижать промахом — а эта, снятая с тела киллера, которому обещали тысячу крышек за мою голову, была просто чудо как хороша.

Я еще не успела притворить за собой дверь когда взгляд уперся в… Сперва я просто не поняла — как на уровне моих глаз оказались ступни. Тупо подняла взгляд к пробитым металлическими штырями лодыжкам, покрытым бурыми потеками ногам, чему-то, похожему на деформированные трубки серо-коричневого пластика, свисавшему из… дальше я уже мало что видела из-за плясавших перед глазами разноцветных мушек. А потом рядом раздался чей-то глумливый голос — мол, гости пожаловали. И я отчетливо поняла, что после того как… после… уже мое тело будет висеть тут с выпущенными кишками, еще заживо приколоченное к стене. И шарахнула на этот голос из своей пневматической пукалки, нажимая и нажимая на спусковой крючок до тех пор, пока сухие щелчки сменили грохот выстрелов.

Эвергрин-Миллз, поселение рейдеров, я вырезала до последнего человека. Впрочем, нет — один остался жив. Перепуганный насмерть торговец, забившийся под прилавок. Хорошо, что в этом городке не оказалось детей. Я бы не смогла…

После этого побоища "новости галактики" обозвали меня "легендой пустоши".

— Ну если уж так вышло… признаться, я рад, дочка. Рад, что мы будем работать вместе.

Я опустила голову. Вот так. Все, что его на самом деле интересует. Ни "как ты", ни "что с тобой". Работать вместе.

— Нет. — Я в последний раз посмотрела ему в лицо. — Как ты только что сказал, я уже взрослый человек.

— Но…

Ремень плазменной винтовки снова оттянул плечо. Чиненая-перечиненая броня рейнджеров, невесть сколько раз погнутая и снова выправленная каска. Патроны, дорожные мелочи… Все на месте. Да и куда оно могло деться?

— Дочка…

— Спасай мир сам, отец.

— Я жду тебе в Ривет-сити, — раздалось вслед.

Тяжелая дверь убежища с шипением встала на место.

— Спасай мир сам, отец. — Шепотом повторила я. — Без меня.

Миг второй: All you need is love

Последняя вылазка оказалась не просто удачной, а очень удачной. За кучу никому ненужного металлолома Изгои расплатятся самым ходовым в наше время товаром — гранатами, патронами или стимпаками. А на за заводе по производству газировки металлолома хватало. Интересно, какой гений отвечал там за безопасность — охраняли этот заводик так, словно до войны он производил как минимум оружие. Да кому вообще сдалась эта газировка — мало того, что на вкус сущая отрава, так еще и радиоактивная — и война тут не при чем, изотопы могли попасть в герметично закупоренную бутылку только при производстве. Нет, надо быть и вовсе безумным, чтобы по доброй воле пить это… хотя мне-то что за дело. Заказали — я принесла. Ящика, правда, не набралось, но и без того заплатили неплохо. Еще одна подобная вылазка — и можно будет осесть, тихо-мирно состригая купоны с вложенных в торговцев крышек. А брать заказы разве что для собственного удовольствия — да, и такие бывают. Заказы, для выполнения которых приходится работать головой, а не размахивать шашкой.

Избавившись от светящейся отравы, я вышла за ворота и призадумалась. Слишком уж соблазнительно торчала на горизонте башня Тенпенни-Тауэр. С одной стороны — крюк, с другой — вечерело, а тащиться в кромешной тьме по камням, кишащим ночными хищниками, удовольствие сомнительное.

— Харон, а ты что думаешь?

Телохранитель скривился в жуткой улыбке. Ох, и много же времени мне понадобилось, чтобы перестать вздрагивать при виде этого лица, походящего на дурно сделанную мумию.

— Крышки твои, тебе решать. Но я бы не отказался от возможности поспать в настоящей постели.

Да, постель… а перед этим — ванна, нормальная еда и невероятный по красоте вид из окна пентхауса. Черт с ними, с крышками. Заодно от лишнего барахла избавлюсь, все не тащить через пустошь. Да и знакомых повидаю. Послушаю байки старого Храбреца, в свое время излазившего пустошь вдоль и поперек. Потолкую с шефом Густаво — странно, но этот циничный наемник мне нравился. Наверное тем, что не пытался казаться лучше, чем есть. Попью чай с Бет, которая все никак не может забыть, какой же она была до тех пор, пока не превратилась в гуля. До чего страшно, наверное, видеть, как день за днем высыхает и лопается, покрываясь струпьями, кожа, клочьями вылезают волосы, отваливаются нос и уши и разверзается в жутком оскале рот. Два века видеть в зеркале то, во что ты превратился. Немудрено, что многие свихнулись. Свихнулись, озлобились… Если бы не Бет, я бы не стала влезать в свару между жителями Тенпенни-Тауэр и гулями из туннелей метро. Повелась на жалость. Впрочем, все уладилось как нельзя лучше — когда я была в башне в последний раз, старые и новые жильцы были довольны друг другом.