Олег Синицын - Батилиман

Я зажег спичку. Пламя осветило кусок камня, мелкие строчки, маленькие-маленькие буквы, похожие на перекрещенные в разном порядке кривые сабли.

— Камень очень прочный, — прокомментировал Леонидыч (я даже не знал его имени). — Древние скифы заточили этим заклятием морского дьявола здесь, под землей. Заклятие было написано кругом, то есть, оно повторялось бесконечно, и пока цел был камень, морской дьявол оставался в заточении. Я помню — здесь всегда стоял такой гул, как шепот тысячи голосов. В шестьдесят девятом году при прокладке водопроводной трубы кусок камня откололи, гул исчез. В шестьдесят девятом и начались пропажи людей в море.

— Это бред какой-то.

Нет, нет. Ты же сам видел дьявола

Какой дьявол, вы что!

— Но камень, текст…

— Ну и что! Я ничего в этом тексте не понимаю! Это может быть что угодно!

— А погибшие люди!

— А зачем мне все это!? — закричал я и вскочил на ноги. Справа от меня был обрыв, оканчивающийся кривыми стволами можжевельника.

— Ты ко мне пришел, — сказал Леонидыч на удивление спокойно. Я посмотрел на его темный силуэт. — Если тебе ничего не нужно, если тебя ничто не касается, зачем ты пожаловал ко мне, тревожить мои чувства! Последнюю фразу он прокричал. Я бросился от него бегом по тропинке. Нога моя зацепилась за корень, и я кубарем скатился вниз. Прокатившись около двадцати метров, я остановился, ударившись спиной о ствол южного дуба. Я просто чудом ничего себе не сломал. Кряхтя, поднявшись на ноги, я как сумасшедший кинулся дальше в темноту.

Марина по-прежнему продолжала спать, когда я вернулся в номер. Я разделся и тихо прильнул к ней. Лицо, исхлестанное ветвями деревьев, саднило, тело ломило, особенно болела правая кисть. При падении я ударился ей о камень. Сейчас она распухла до неимоверных размеров.

"Чертов старик!" — подумал я.

Солнце с утра — лучший будильник. Оно медленно поднимается на горами, заглядывая лучами в окно, и ласково освещает спящего. Такое пробуждение доставляет истинное наслаждение. Солнце постепенно согревает, подготавливая, а затем настойчиво светит в глаза. Ты открываешь глаза и чувствуешь, что заново родился. Возможно, когда-нибудь в будущем придумают такой будильник, заменив им противные механические трещалки.

Я просыпался под ласковыми лучами солнца, лежа с закрытыми глазами. События ночи отступили на второй план и казались мне бесконечно далекими. Все было замечательно, даже кисть не болела (она только не сгибалась).

Медленно я открыл глаза, прикрываясь рукой от солнца. Марины рядом не было. Я расслабился, из полуприкрытой двери балкона легкий ветерок подувал мне в ноги. Осталось два дня пребывания в Батилимане. Срок путевки заканчивался, и нам предстояло возвращаться в наши холодные северные края. Я подумал о длинной дороге, которая нас ещё ждет в плацкартном вагоне поезда.

Куда же подевалась Марина? Сегодня надо наконец подняться на эту чертову гору Кушкайя. Мы собирались это сделать с самого начала заезда, но потом все переносили и переносили. А ещё нам рассказывали про место, называемое "затерянным миром". Это участок берега, окруженный с трех сторон скалами. Пробраться туда можно только вплавь. Рассказывали, что именно там Говорухин снимал фильм "Пираты двадцатого века".

Я потянулся к тумбочке за сигаретами. Марина не разрешала курить в номере, но пока её не было, можно было позволить себе расслабиться. Вместо сигарет в руку попала какая-то бумажка. Я взял её и поднес к глазам. То, что я прочитал, заставило меня мигом вскочить. Я почувствовал, как что-то щекочуще-холодное проползло у меня по спине. В записке было всего три слова:

Я УШЛА КУПАТЬСЯ.

— Черт подери! — воскликнул я и бросился на балкон, с которого открывался вид на пляж. Марина была там. Она стояла недалеко от линии прибоя, снимая свой ярко-зеленый сарафан. Только у неё был такой, это могла быть только она. Она любила КУПАТЬСЯ ПО УТРАМ!

— Марина! — закричал я, что есть силы. С такого расстояния она не могла услышать мой крик, к тому же ветер дул в мою сторону. Она скинула сарафан и направилась к воде.

— Марина!

— Хватит орать! — раздался заспанный голос с нижнего этажа.

— Напьются с вечера и орут до утра! — недовольно рассудил другой голос.

Это пустая трата времени. Пока я кричал, она уже зашла в воду. Я в спешке покинул балкон и, подскочив к тумбочке, достал оттуда огромный охотничий нож с широким лезвием. Мы его использовали для разделки мяса на шашлыки. Сейчас он, может быть, мог пригодиться мне в другой области.

Я выскочил на улицу и понесся вниз по бетонной дорожке. Пробегая мимо столовой, я краем глаза заметил, как удивленно смотрят на меня поварихи и официантки. Мои тапки свалились, и я бежал босиком.

Затормозил я на самом верху мелькающей между огромных валунов лестницы на пляж.

— Марина! — снова закричал я. На этот раз она услышала. Она услышала и повернула ко мне голову.

— Плыви к берегу! Быстрее!

Похоже, она не поняла меня, и продолжала качаться на волнах.

— Быстрее! К берегу!!! — Я стал спускаться вниз, не теряя её из виду. Она нерешительно поплыла назад.

"Какая длинная лестница!" — думал я, гремя по деревянным ступенькам. Эта фраза почему-то снова и снова прокручивалась в мозгу. Море загородили деревья, непонятно как устроившиеся на этих скалах. Я быстро миновал их и теперь преодолевал заключительный участок лестницы. Я почти скатился по нему на пляж.

Марина находилась метрах в пятнадцати.

— Марина! Плыви сюда!

— Зачем?

— Плыви быстрее! Мне нужно кое-что тебе сказать.

Я с облегчением увидел, как она встала на дно и, преодолевая волны, начала приближаться к берегу. Я зашел в море по щиколотки, встречая её.

— У тебя такой взволнованный вид, — сказала она, щурясь от солнца. — А нож тебе зачем?

— Потом расскажу. — Я взял её за руку. — Пойдем.

Марина вскрикнула. Я с удивлением посмотрел на нее. Она уставилась на меня широко раскрытыми глазами, едва приоткрыв рот.

— Ты что, Марин?

И тут Марина упала. Упала лицом вниз, прямо в воду. Ее ноги были опутаны темно-зеленым щупальцем, и, почти тогда, когда я увидел это, я почувствовал запах. Тот самый.

Я крепко сжал лежащую в моей ладони руку Марины и потянул на себя, пытаясь вытащить её на берег. В ответ, с противоположной стороны я ощутил сильный рывок. Я потерял опору и упал, выпустив руку. Тело её мгновенно пронеслось под прозрачной пленкой воды, намереваясь исчезнуть на глубине. Со страшным криком я бросился за ней в море, ожесточенно разгребая воду зажатым в руке ножом.

Марина уходила от меня очень быстро. Я ещё видел её под водой, но каждую секунду она удалялась от меня все дальше и дальше. Настал момент, когда я уже ничего не мог разглядеть, и мне пришлось нырнуть с открытыми глазами.