Максим Волосатый - Третий Предпортовый

– Ладно, – сдал назад сол. – Неправ я, наверное. Значит, совсем дела у него плохи. Значит, ему что жить, что не жить, все едино.

Беседа перешла в вялую переброску версиями, а Данила вспоминал дядю Сережу. Его шутки, его учебу. Его золотые руки, могущие починить все, что угодно. Отец рассказывал, что один раз сам видел, как у него почти без ремонта работал вусмерть расконтаченный привод. Нет, Зуб просто так не пойдет на смерть. А и ладно, у него своя жизнь, у Зуба своя. Но как же давно он его не видел. Вот она житуха. Ведь в любой момент он может активировать идэшку, да связаться с ним. Хоть сейчас. Но – нет. Не будет. Не сейчас, во сяком случае. Ага, а когда?

– Мальчики, да хватит вам уже про свои корабли да двигатели, – забытая прима очень вовремя надула капризные губки и попыталась колыхнуть тем, что ей заменяло бюст, напоминая, что собрались они тут не ради новостей. И пора бы всем, кроме законной добычи рассосаться по столикам. Колыхание вышло неубедительным, а вот напоминание прошло. Солы начали сползать с барных стульев, желая приятного вечера.

– Ну что? – бронированной скапом рукой, Данила приобнял такую же бронированную талию. – Еще по одной?

Прическа «Звездный Дождь» тряхнулась туда-сюда….

И тут в баре воцарилась тишина. Совсем такая же, как та, к которой недавно призвал бармен. Но на сей раз все замолчали сами. Данила повернулся за всеми и оторопел.

В проеме открытой двери, за которой давным-давно колыхалась недобрая к чужакам предпортовая ночь, стояла девушка. Невысокая девушка, хрупкая даже в скапе, сама необычная модель которого уже дисгармонировала с третьим предпортовым районом, как чистенький домашний щенок породистой собаки со стаей бездомных голодных дворняг.

– Здравствуйте, – вежливо улыбаясь, поздоровалась она, смотря на замерший бар ясным взглядом человека, видевшего в жизни только хорошее.

– Доброй ночи, – прочистил горло бармен.

Если бы в дверях появились призраки ушедших инж-пилотов, сгинувших на просторах галактики, он, наверное, удивился бы меньше. Под них хоть какую-то теорию о сохранении и перемещении световых частиц можно подвести. Под появление этого нереального создания ночью посередь третьего предпортового района никакая теория не подводилась в принципе. Здесь ночью даже местные фрисы передвигаются только группой и только при взведенном оружии. Сюда до темноты попал – сиди, жди. Наливайся в баре, или кувыркайся с местными «примами» в примыкающей к бару гостинице. А тут на тебе….

– У меня бот сломался, – беспомощно улыбаясь, поведала девушка, робко ступая по полу аккуратными ботинками новенького скапа. – Я села, где смогла и подумала, что мне тут могут помочь.

Данила с некоторым усилием подобрал отваливающуюся челюсть. Нет, Бог точно есть. Просто некоторым он помогает изредка, считая, видимо, что они и сами справятся, а над некоторыми его десница простерта постоянно. У нее бот сломался, и она, приземлившись в третьем предпортовом, просто пошла к ближайшим огням, полагая, что тут есть люди, которые ей помогут. И что самое интересное, этот бар, где собираются по вечерам солы, и есть чуть ли не самое безопасное место, куда она могла обратиться за помощью. И ведь дошла же…. Никто ее не ограбил, не убил, не посягнул на ее молодую чистую красоту. А ведь в девяносто процентах мест в округе ее спеленали бы, открой она только дверь. И ночь бы для нее кончилась … либо сразу, либо никогда. Подпольных борделей и клиник по пересадке органов вокруг Города полно. Даже рейдерам продавать не надо. На месте оприходуют. Так нет же, вот она.

– У меня деньги есть, – заверило тем временем неземное создание, пройдя почти половину пути до стойки. Девушка подняла руку, демонстрируя отстегнутую крышку идэшки. Индикатор помаргивал … бирюзой. Данила даже глаза от отчаяния прикрыл, не удержался. Что она делает? Бирюзовый финстатус, верхняя индицируемая граница, позволяющая получать неограниченный кредит. Предел мечтаний для любого босяка, ошивающегося в радиусе нескольких десятков километров. Да что там босяка – любого обитателя третьего предпортового, имеющего оружие. И совершенно неважно, кем он работает. Милиция, охрана, врач, сол…. За бирюзовый финстатус хоть на час здесь убьют и не заметят. И этот бар вовсе не был исключением. Если невинную девушку тут все-таки до утра, скорее всего, сберегут, то обладательницу «бирюзы»….

Никто не сдвинулся с места, пока девушка шла до стойки. По пути она поравнялась с примой, сидящей рядом с Данилой…. И тут выяснилось, что скап примы вовсе не так аккуратен, как казалось. И не так красив. Да и сама она…. И яркие голограммы здесь вовсе не на месте. Аляповатые кричащие наклейки совершенно не шли к угольно черным волосам. А моднейший «Звездный Дождь» просто швабра по сравнению с копной перепутанных, подстриженных только чтобы влезали под шлем, светло-каштановых волос, облаком обрамляющих чуть удлиненное лицо с огромными голубоватыми глазами, смотрящими на мир с детской непосредственностью. Большой рот, длинные ресницы, чуть припухшие губы. Она улыбнулась, и бар как будто бы осветился изнутри.

Данила понял, что он пропал. Жизнь кончилась. Здесь и сейчас. Все понятно как белый день. Городская жительница. Наверняка, дочь любящих родителей. Небедных (еще бы, бирюзовый финстатус). Может, даже из федералов. Никогда в жизни даже не приближавшаяся к портовым зонам, а космос видевшая только из иллюминатора галактических лайнеров. Нынешним вечером она случайно сошла на грешную землю. Вот просто звезды так легли.

И уже не важно, отправится она отсюда сама, починив, свой бот, или ей помогут исчезнуть в безвестности здешние обитатели. Пройдет совсем немного времени, и она уйдет из его жизни. Навсегда. Ее больше не будет. А он останется. Зная, что ангелы есть. Что они ходят по земле рядом с ним. Недалеко, километров пятьдесят, отсюда. Для бота пустяк. Но он никогда не сможет их найти. Не сможет увидеть.

Но и примириться с тем, что он обречен иметь, он тоже никогда не сможет. Жизнь кончена….

– Прошу, вас медмуазель, – до хруста сладкий голос вырвал Данилу из страданий.

Он распахнул глаза. Один из посетителей бара, видавший виды красавчик с старательно вычищенном скапе с навесами предпоследней моды, уже предлагал девушке руку, приглашая ее сесть на высокий стул. Подсадил, зачем-то придвинул пустую рюмку….

Данила, плохо отдавая себе отчет в том, что он собирается сделать, начал подниматься со своего места.

– Конечно, мы вам поможем, медмуазель, – протянул красавчик, повернувшись к своим собутыльникам и скорчив обрадованно-обещающую рожу. Вот он, бирюзовый финстатус….

И медленно стек со стула, уступая место черненому, в молниях, звездах и галактиках скапу.