Роберт Говард - Альмарик

Я решил не дожидаться, пока они снова выйдут на открытое место, и со всех ног помчался в сторону холмов. Пробежав всю дистанцию без передышки, я, тяжело дыша, оглянулся, оказавшись у подножия ближайшего холма. Далеко позади лежал на траве мой недавний противник, а его соплеменники, выбравшись из прибрежных зарослей, торопливо направлялись к нему.

Задыхаясь от усталости и обливаясь потом, я влез по склону на гребень холма и оттуда бросил еще один взгляд через плечо назад. Вокруг лежащего черноволосого человека столпились такие же черные силуэты. Не переводя дыхания, я поспешил вниз по склону и больше не видел эту компанию.

Через час пути я оказался в самой неровной и изрезанной местности, какую только можно себе представить. Со всех сторон вздымались к небу отвесные стены скал и изломанные утесы, порой настолько растрескавшиеся, что их вершины могли в любой момент с грохотом рухнуть, похоронив под собой случайно оказавшегося по соседству человека. Повсюду выходила на поверхность коренная порода -- какой-то красноватого цвета каменный монолит. Растительность была небогатой: лишь невысокие, кряжистые деревья, размах веток которых чуть не превышал высоту ствола, да несколько разновидностей колючих кустов, на части которых росли странные по цвету и форме плоды, напоминающие орехи. Расколов несколько этих плодов, я принюхался к содержимому, но, хотя запах и был приятен, не осмелился попробовать неизвестное растение, даже несмотря на все увеличивающееся чувство голода.

Сильнее, чем голод, мучила меня жажда. Но, по крайней мере, ее я мог утолить, даже не подозревая, что это могло стоить мне жизни. Пробираясь вперед, я зашел в узкое ущелье между двумя поросшими кустарником склонами скальных гряд. В глубине ущелья виднелось небольшое озеро, наполняемое, без сомнения, подземным источником: в центре озера вода била ключом, а с одного из берегов стекал вниз по ущелью тоненький ручеек.

Подойдя к озерцу, я лег на поросший мягкой травой берег и опустил лицо в кристально чистую воду. Прекрасно понимая, что эта жидкость может оказаться вовсе не живительной влагой, а смертельным для землянина ядом, я все же, мучимый жаждой, решил рискнуть. У воды оказался какой-то странный привкус, не перебивавший, однако, ее основных достоинств -- способности освежить кожу и утолить жажду. Напившись, я так и остался лежать, касаясь губами ледяной воды, наслаждаясь тишиной и спокойствием. Это было ошибкой. Ешь быстро, пей быстро, спи неглубоко и не засиживайся на одном месте -- вот первые правила жизни в дикой природе, и короток век того, кто не следует им.

Теплые лучи солнца, бульканье воды, блаженное чувство расслабленности и отдыха после долгого бега и драки -- все это подействовало на меня, как наркотик, и погрузило в приятную полудрему. Должно быть, какой-то первобытный инстинкт предупредил меня об опасности, когда до моего слуха донесся легкий шорох, явно не имеющий отношения к журчанию ручья и шелесту травы. Прежде, чем мой разум определил его, как звук крадущегося тяжелого тела, я уже перекатился на бок, вынимая из ножен кинжал.

В тот же миг огромная тень, взметнувшись над травой, оглашая все вокруг диким ревом, мягко приземлилась прямо на том месте, где еще мгновений назад лежал я. К сожалению, я не успел отскочить достаточно далеко, и одна из лап с выпущенными когтями прошлась по моему бедру, здорово расцарапав его. Судя по манере движения, напавший на меня хищник был чем-то вроде огромной дикой кошки. В мгновение ока чудовищный хищник сориентировался и набросился на меня. Я отшатнулся, увидев, как метнулись к моему горлу оскаленные клыки, и вдруг почувствовал, что лечу в воду. Одновременно раздался похожий на кошачий вой хищника, оборвавшийся, когда зверь тоже влетел мордой в ледяную воду, подняв фонтан брызг. На какое-то время я потерял ориентировку и, вынырнув, увидел лишь большую тень, исчезнувшую в кустах у подножия скал. Что это было -- я точно сказать не мог, но больше всего этот зверь походил на леопарда, только намного крупнее и тяжелее любого леопарда с Земли.

Внимательно оглядев берега, я не увидел других хищников и вылез из озера, дрожа от холода. Мой кинжал так и остался в ножнах. У меня не хватило времени выхватить его. Спасло меня лишь то, что эта гигантская кошка, наподобие ее земных сородичей, не питала любви к водным процедурам.

Я обнаружил большой порез на бедре и четыре, поменьше, на плече -- там, где меня коснулись когтистые лапы. Большая рана сильно кровоточила, и я опустил ногу в воду, вздрогнув, когда ледяная влага коснулась рваного разреза. Лишь когда нога совсем онемела от холода, кровь перестала идти.

Поразмыслив, я пришел к выводу, что попал в весьма затруднительное положение. Меня мучил голод, вот-вот должно было начать темнеть; где-то по соседству ошивается огромная рассерженная кошка, да и неизвестно еще какие хищники. К тому же я был ранен. Цивилизованный человек здорово изнежен. С той раной, которую я получил, меня упрятали бы в больницу и несколько недель не давали бы вставать с постели. Уж на что я всегда с презрением относился к боли и травмам, но здорово приуныл, осмотрев рану и поняв, что мне нечем перевязать и смазать ее. Похоже, ситуация полностью выходила из-под моего контроля.

x x x

Я направился к скальной гряде, рассчитывая найти там что-то вроде пещеры, чтобы провести ночь, которая, судя по всему, обещала быть не такой теплой и приятной, как день. Вдруг за моей спиной послышался какой-то дьявольский лай. Оглянувшись, я увидел приближающихся ко мне со стороны входа в ущелье неизвестных животных, похожих на гиен. Пожалуй, их вой был еще более жутким и отвратительным, чем у земных гиен. У меня не было сомнений в цели их следования -- эти зверюги охотились за мной.

Необходимость не признает самоограничений. Еще минуту назад я медленно ковылял, постанывая от боли. И вот я уже несусь во весь дух к скалам, словно не был измучен и изранен. Каждый шаг отдавался дикой болью в бедре; рана снова раскрылась и начала кровоточить, но, сжав зубы, я продолжал бежать.

Мои преследователи прибавили скорость, и я уже почти не надеялся добраться раньше них до деревьев, росших у подножия скал. Они почти наступали мне на пятки, когда я радостно подтянулся и вскарабкался на нижний сук, выше человеческого роста. К моему ужасу, гиены стали карабкаться по стволу дерева вверх за мной. Бросив отчаянный взгляд вниз, я понял, что эти твари здорово отличались от земных гиен, как и все на Альмарике отличалось от самого похожего на Земле. У этих зверей были когтистые, почти кошачьи лапы, да и само тело, достаточно гибкое, позволяло им лазать по деревьям, почти как рыси.