Феликс Дымов - Прогулка

3

Когда ни с того ни с сего резанул шквальный ветер, Айт первым делом глянул на экран и возмутился: невзирая на запрет, Грег и Рума мчались к Илье с Ляной, причем Рума отставала. - Не будь я Айт Лунгу, в просторечии Луна, если не отомщу балаболу! воскликнул Айт, соскакивая наземь и театрально вздымая руки к небу. В поле зрения вошел чужой корабль. Безмолвно и гордо приземлялся он, почти уже касаясь вершин деревьев в том самом секторе, где уединились сестра с другом и куда теперь спешил Сотт. В мгновение ока Айт выкатил из кормового отсека скуд, заблокировал флай голосовым кодом, на ходу впрыгнул в открытую кабину, задал программу пути. Юркий двухместный вездеход лавировал между деревьями, мантия воздушной подушки хлопала на выступающих из земли корневищах. Перед лобовым стеклом прыгали сплошные заросли, каким-то чудом успевающие в последнюю секунду расступиться. На экране горели кучкой три зеленых огонька плюс розовая искра, в углу пульсировал белый размытый сгусток. Множество светящихся, беспорядочно плавающих черточек выстроились в цепочку, захлестнувшую землян. Айт вызывал ребят по связи. Но слышал лишь шершавый треск. "Невезуха какая, а? - Айт сжал кулаки. - Встретить первых инопланетян - и наткнуться на агрессора!" Мысль мелькнула и ушла - некогда было злиться и рассуждать. От нетерпения Айт подпрыгивал на сиденье, но что поделаешь с автоматами? Они выжимали из двигателей только то, что умели... Скуд вынесся на поляну. По касательной скользнул к тому месту, которое на экране обозначалось кучкой огоньков. Там клубились клочья тумана, ватно, как в бане, мельтешили бурые тени, клокотал невнятный гул. Боднув туман овальным бампером, скуд резко тормознул. - Я сейчас, сейчас, ребята, - бормотал юноша, выскакивая в гул и мельтешение. - Продержитесь еще чуток... Туман прогнулся перед ним. И быстро втянулся в корабль всеми своими рваными щупальцами. Бурые тени метнулись прочь, таща что-то тяжелое, оставляющее в песке неровные борозды... Высветился под деревом силуэт белого Ляниного платья. Рума фыркала и остервенело терла лапами обожженный чужим запахом нос. Прокричав что-то гневное, Ляна вскочила одной ногой на бампер скуда. И, не влезая в кабину, дернула рычаг. Айт успел вцепиться руками в борт: - Куда ты, сумасшедшая? Машину рвануло. Просквозило через поляну. Припечатало точнехонько на треугольник начавшего подыматься пандуса. Инерция швырнула девушку в проем люка. Лишенному приличной опоры Айту повезло меньше, его развернуло головой в обшивку. В последний миг он успел сгруппироваться, нырнуть вниз, принимая удар на плечо. Но все равно удар был страшный - несмотря даже на скафандр и шлем. В глазах потемнело, перехватило дыхание. Айт разинул рот и судорожно проталкивал внутрь застрявший в горле воздух. Раздался всхлипывающий звук. Треугольная створка рывками, как живая, выпросталась из-под скуда. Захлопнулась. Гибкие складки поглотили щель. Корабль приподнялся, медленно, без толчка, всплыл. На Айта навалилась дурнота. Нежный циклон приподнял невесомое тело, погнал по спирали вслед за кувыркающимся скудом. В круговорот включились листья, цветочные лепестки, пушинки местных одуванчиков, уставшая от чудес собачонка. Все же Айт настиг вездеход, развернул его горизонтально, втянулся в открытую кабину и задействовал двигатели. Подушка зашипела, выровняла аппарат. Человек и машина приняли на борт Руму. Покинули спираль. И устремились к флаю. На каком-то отрезке прямой пересекли неширокую зону перегрузок. Особенно болезненно увеличение веса и тряска отдались в шее и плече. Круглый корабль пришельцев не угадывался к этому времени даже точкой в небе. Корабль с пленными. Ляна. Илья. Сотт. Именно пленные, а пленных всегда можно освободить. Пленные - и никаких гвоздей. Думать по-другому - чистый сволочизм. Эх, знать бы! Не тащиться на поляну в скуде, а сразу поднять флай. Может, уже бы настиг. Так ведь не знал. И тащился. И потому теперь, аварийно задраив люки, одновременно выцеливал антенной курс чужака, прогревал реактор и реставрировал опухшее плечо. Запущенный под скафандр хобот медикона послойно морозил мышцы. По коже сновал щуп инъектора, остро пахло анадзатом. Шея не поворачивалась и ныла, но Айт не стал терять времени, ограничился обезболивающим пластырем. Инфра-сирену, нарушая инструкцию, врубил сразу до предела. Страшно представить, как разбегается от посадочного пятачка живность, как, растеряв солидность, улепетывают по деревьям приматы. Но на этой мысли Айт не дал себе сосредоточиться. Флай взревел. И, сковав пилота и собаку противоперегрузочными коконами, выстрелился за атмосферу. Курс чужака на экране выглядел дрожащей бледной ниточкой. Весьма приблизительной, надо сказать, ниточкой - двигатели корабля-агрессора не раскаляли за кормой воздуха Ягодки, не разбавляли по пути межпланетную пыль выхлопными газами из дюз. Хорошо, Айт догадался включить гравиметры и поймал-таки инверсионный след... Из реактора пилот выжимал все, что тот мог дать. Через много часов бешеной, изнуряющей гонки на пятнадцати "же" (чуть больше двух внутри кокона!) выяснилось, что след ведет к первой внутренней планете Хильдуса. В наведенной медиконом дремоте Айт не заметил, как пересек пояс астероидов. Да и мудрено заметить: чужак резал пояс поперек, чуть ли не по лучу. Проигрывая инопланетянину в скорости и экономя время, Айт волей-неволей поставил флай в кильватер. Антигравитаторы чужака растолкали метеоритную мелочь, отодвинули с трассы камни покрупнее, одни ускорили, другие, наоборот, притормозили. Так что путь флая пролег в натуральной пустоте. Компьютер в режиме преследования сам просчитывал виражи, сам форсировал двигатели, сам же по сигналу медикона гасил скорость, снимал кокон, подкармливая пилота или сменяя на плече пневмофиксатор. Тем не менее, флай безнадежно отставал. Как ни стыдно признаться, земная техника явно уступала неземной. - Вот так, юнга! -обращаясь к собаке, выговорил непослушными губами Айт. Щелкнули пришельцы землян по носу. Здорово щелкнули! Рума понимающе моргнула и, наверно, попыталась вильнуть хвостом там, внутри своего маленького кокона. Дышала она неровно, набрякший язык был как рана поперек пасти. Нельзя сказать, чтобы и Айт чувствовал себя уютно. Но больше неуюта, больше всех физических неудобств донимали мысли. Капитан необитаемого корабля, командир без экипажа - что мог сделать он на малоизученной планете против превосходящих сил противника? Задача стояла яснее ясной: отбить своих. Но пути ее решения Айт не видел ни одного. Ни од-но-го! Базовая планета пришельцев выросла чуть не в пол-экрана. Компьютер доложил о готовности к торможению.

4

Просыпаться было трудно и почему-то больно. Горела кожа, гудела голова, ныли мышцы, болело все, что могло и не могло болеть. Например, подбородок. Как после нокаута. Грегори Сотт непроизвольно застонал. И, испугавшись собственного голоса - чужого, царапающего горло, нелегко справляясь с непривычной ломотой тела, прикусив губу, чтобы не застонать еще раз, рывком сел. Вначале показалось, он с головой укутан в пластиковый, надутый воздухом мешок, вроде комбинезона для младенцев или свободно сидящего, целиком запаянного скафандра, в который он, Человек Свободного Мира, всунут, как рука в перчатку. Дышать мешок не мешал (надолго ли?), думать тоже. Оболочку его образовывало множество гибких шевелящихся отростков. Вокруг был вязкий мрак. Ладонь, забранная противным живым пластиком, проникала в него с трудом. То, на чем полулежал Грег, тоже не было твердью, хотя поддерживало тело упруго и уверенно. Преодолевая сопротивление, Грег медленно поднял руку к лицу, надавил. Давления не почувствовал. Подышал перед собой, как дышат на замерзшее стекло, - пара дыхания не обнаружил. Руки внутри глухого рукава были бесполезны, словно их вовсе не было, словно вместо надежных человеческих рук судьба приставила к плечам тряпичные кукольные махалки с прошитыми, набитыми ватой ладонями. Впрочем, и всей-то свободы у человека было не больше, чем у обыкновенной куклы! "Спокойно, не суетись!" - приказал себе Грег. И продекламировал вслух: - Умбара-цтек! Умбара-умбара-умбара-цтек! Ключевой набор звуков подействовал, как заклинание, пробудил систему взрывной самонастройки. Тело и сознание привычно подчинились ключу. От сердца и от основания шеи одновременно покатились две волны тепла, омыли суставы, без остатка растворили напряжение и ломоту, родили в голове звенящую ясность мысли. Кто похитил? С какой целью? Вот, пожалуй, самые важные и самые бессмысленные на свете вопросы. Значит, так. "Кто" и "зачем" - это мы пока отбросим. Но почему именно меня? Меня? Ох, эгоист! О себе, дорогом, заботишься? Об одном себе, да? Грег повернул голову, сколько позволял пластик, и со страхом заглянул в щель между оболочкой и плечом. Фу, отлегло. Не догадались содрать. Пока эйгис на месте, не будем торопиться с похоронами: рано или поздно спасатели запеленгуют. Без эйгиса в космосе - все равно что на Земле без всех пяти органов чувств разом. Даже хуже. Там любой, увидев беспомощного, возьмет тебя за руку, вызовет "скорую помощь" и отвезет к медикам. А здесь ни руки, ни случайного прохожего... Эйгис - это связь, питание, энергия, защита. И, кроме всего прочего, кусочек родины. Правда, с человека легче кожу содрать, чем эйгис, но мало ли что умеют эти пришельцы, эти электрические духи! "К примеру, наводить помехи!" - явственно произнес кто-то посторонний в голове Сотта. И Сотт испугался. И снова прибегнул к спасительной умбара-цтек. Много бы стоили сейчас земные приборы, срабатывай они от кнопок. То-то достучался бы он до эйгиса ни на что не пригодной культей. Через двойную пластиковую броню достучишься, как же! Грег облизал губы. И сказал ровным голосом: - Связь. "Скрытую", - поспешно добавил он, уверенный, что поступает разумно. В принципе, эйгис включается и мысленно. Однако деловой, без постыдных срывов голос тоже своего рода заклинание. Скрытая связь передает мнимое изображение непосредственно зрительному нерву. Изображение отличается легкой размытостью и радужной каймой фокусировка у этого метода так себе... Зато никаких внешних эффектов световых объемов, прирученных шаровых молний и прочих привлекающих внимание явлений природы. Кто знает, что там, по ту сторону непроницаемого мрака? Илья на вызов ответил не сразу. Смазанная, раздутая, неестественная человеческая фигурка проявилась перед внутренним взором Сотта. Проявилась. Откликнулась. Вошла в контакт. Мысленный диалог при скрытой связи обычно краток. Кто .спрашивает, кто отвечает - не разобрать. "Цел! Почти. Помощь нужна? Обойдусь. Что произошло? Понять бы... Значит, Айт все же не успел... У Ляны порядок?" Недоговоренная, недодуманная фраза оборвалась на неопределенной ноте. Оба надеялись, что продолжения не последует, оба ясно припомнили, как под локотки вытолкали девушку за цепь негуманоидов, как дружно, не сговариваясь, увели нападение за собой. Но слишком сильным, видимо, оказался всплеск озабоченности, - эйгис воспринял его как запрос. Перед взором побежали цветные полосы поиска. Сложилось реальное, не мнимое изображение. Похоже, девчонке здорово досталось. Глаза закрыты, в уголке рта запеклась кровь. На сигнал вызова отреагировала полуосознанно, еще не отдавая себе отчета, где она и что с ней. "Затемнись!" Она поняла предупреждение. Но столько сил требовалось услышать. И еще больше - принять меры. Ляна стиснула зубы, почему-то ощутив при этом боль в скулах. И послала в эйгис мысленный приказ. Что же это было? Отчего такая пустая и такая тяжелая голова? Все ведь складывалось удачно. Вот скуд врезается в проем люка. Вот она, вдребезги разнося снующих в шлюзе стражей корабля, обгоняет вереницу влекомых запятыми приматов, среди которых надо отыскать приравненных к приматам людей. Вот минует прикрытое толстой вибрирующей створкой сужение. Вот влетает в неправильной формы зал, где стенки тоже вибрируют, морщатся, щетинятся бахромой, а пол неравномерными содроганиями сортирует добычу. По пути добыча приняла вид плотно сомкнутых веретенообразных коконов, внутри которых с трудом угадываются силуэты усыпленных обитателей (или гостей?) Ягодки. По росту ли, по весу, по запаху или по иным признакам, однако пленников как-то различали, группировали кучками, приклеивали друг к дружке, пеленали полотнищами мгновенно уплощающихся запятых... Внезапным появлением в зале девушка внесла сумятицу в налаженный процесс. Запятые кинулись к ней, но она успела поставить блок. Белесые щупальца тумана хищно бились в воздвигнутую эйгисом силовую преграду. Заострив защиту спереди клином, Ляна протаранила строй стражей, подмяла краем купола ближайшую вязанку веретен, вскрыла первое, второе... Примат. Опять примат. В третьем снова примат в эффектной брачной расцветке... Растягивая и неизбежно истончая защиту, Ляна отодвигала за спину спящих аборигенов, а сама шла насквозь, скусывала полем вершину веретена и тут же поворотом корпуса распарывала во всю длину сизую оболочку. Ей повезло: очередной силуэт не был, кажется, ни белым, ни лазоревым... Именно в этот момент на нее и навалились сзади. Отключилась она не сразу. Ух, как ее трепало и корежило вместе с защитой. И все же она держалась. И держала кого-то неопознанного из своих... Постепенно за закрытыми глазами Ляны проявились Илья и Грег. По радужной кайме девушка осознала, что эйгис выполнил приказ, что связь скрытая и мнимые изображения рождены прямо в мозгу. Она вскочила. Вернее, думала, что вскочила: на самом деле лишь переломилась в поясе, приспустила ноги. Привычные домашние выражения не отвечали истине. "Приспустить" можно с кровати или с дивана. Здесь же не было ничего похожего. Лежала она на сгустке мрака. Ноги просто утонули во мраке, не достав пола или что там служило нижним пределом оболочки. Несколько минут или секунд она тяжело раскачивалась, с трудом разлепляла веки. Илья и Грег встрои-лись в ее биоритм, деля на троих и гася ее слабость. Потеплела кожа под эйгисом, вступил в действие личный медикон, теплые токи побежали по всему телу. Вскоре Ляна соображала вполне сносно, чувствовала себя более или менее удовлетворительно. И сразу же мысленно крикнула Илье: "Где мы? Зачем нас похитили?" "Бесконечный космос! Да неужели мы кому-нибудь нужны?" Вопрос был общий, хоть в слова его и облек Грег. "Не торопись, узнаешь", - угрюмо пообещал Илья. - Он и не подозревал, до чего близко к исполнению его пророчество. Еще звучала в мозгу непроизнесенная фраза, а то, что представлялось глыбой мрака, вдруг пронизали тускло мерцающие жилы. Ищуще шевеля корешками, жилы ветвились, прорастали, как морозные кристаллы на стекле: на секунду отведешь глаза и уже выброшен новый побег, уже проколола свободную зону стремительная ледяная игла... Что побудило оболочку к активности? Прошло запланированное время и щелкнуло реле? Бесполезно гадать. Чужие правила игры. Хотя какая игра? "Худые песни соловью в когтях у кошки"... Грег включил аварийное освещение - оно ничего нового не осветило. Попробовал защиту - защита действовала. Робко увеличил радиус. Под давлением силового поля оболочка напряглась, отодвинулась от тела, смяла ростки жил. Грег продолжал раздвигать границы своего мира, пока не почувствовал, что может встать, развести в стороны руки. Из пластиковой перчатки, из полой куклы мир переродился в хрустальное... нет, скорее в золотое яйцо с густым кружевом отростков на внутренней поверхности скорлупы. Отростки сочились туманом и не проявляли агрессивности. - Илья, ты сказки любишь? - задумчиво спросил Грег открытым текстом, не таясь. - Какие сказки? - Илья так удивился, что тоже не подумал закрыться. - Всякие. Скажем, Курочку Рябу. - А что? - Да так... Снесла, понимаешь, курочка яичко. Не простое, а золотое... Сотт похлопал ладонью по скорлупе. Тук-тук. Как цыпленок клювом. Вогнутая, поддающаяся изнутри и несокрушимая снаружи поверхность силового поля слегка продавливалась. Признавать себя цыпленком резона не было. Восемнадцать лет назад Грега уже произвели на свет, образец, судя по всему, получился удачным - зачем же возвращаться к пройденному? Вот годиков этак через полтораста можно и еще разок рискнуть, пройти биоинверсор и вылупиться повторно, новеньким - аки из инкубатора. Так ведь это ж через полтораста, никак не сейчас... - Дед бил-бил, не разбил, - продолжал бормотать Грегори, разглаживая пальцами ямку в оболочке. - Баба била-била, не разбила. Мышка бежала... Края вмятины морщились. Грег заострил складку защитного поля и срезал тонкий слой оболочки вместе с проростками жил. Волосовидные проростки осыпались, оболочка болезненно вздрогнула. - Ага, не нравится! - с издевкой прогнусавив Грегори Сотт. - А думаешь, нам нравится? Явились незваными, зацапали не спросись. Дружба, Мир... И это, по-вашему, контакт?.. О, черт! Плоская резаная рана запульсировала кровью. Густой, алой. Почти как у земных существ. - Перестань, Грег! - вскрикнула Ляна. Вот тебе и "мышка бежала"! Это ж, выходит, мы внутри живого существа? Выходит, кому-то на корм заготовлены? Ну, спасибо. Дожили! Грег ужал и уплотнил защиту - все ж таки кто знает, что за "желудочный сок" у этого безумца? Вдруг и силовое поле растворит? Всерьез в новую версию Сотт пока не верил. Еще храбрился, зубоскалил, прикидывал, как они похихикают друг над дружкой в салоне флая. Однако приличного объяснения тому, что случилось, не находил. Живое... Растущее... А главное - на кой ляд? Увы, вопросов было в несколько раз больше, чем ответов.