Юрий Леж - Третья сила

— Решить решили, — успокаивающе кивнул Воронец. — А вот оформить бы это дело на бумаге все-таки надо. Я вчера созвонился с клерком, который наши дела у Свешникова ведет, договорился. Надо бы туда подъехать…

— Да?.. — растерянно спросила бухгалтерша, с облегчением наваливаясь пышной грудью на разложенные по столу бумаги. — И как ты теперь поедешь-то?

— Вот тебя предупрежу и попробую, — пояснил Егор, подразумевая, мол, раз уж в агентстве так заведено, что каждый отъезжающий по делам сотрудник должен ставить об этом в известность начальство, то нарушать установленное правило пока еще не имеет смысла.

— А как же… — Наталья кивнул через оголенное плечо на совсем уж притихшего возле шкафа тайповца.

— Да, это, конечно… — кивнул плановик. — Но, думаю, стоит попробовать-то? Молодой человек!

Обращаясь к досматривающему шкаф сотруднику тайной полиции, Егор неожиданно понял, что никаким обыском тот не занимается, а просто убивает время, переставляя с места на место папки с бумагами, изредка раскрывая их и перелистывая подшитые накладные, счета, расходные и приходные ордера. Похоже было, что тайповцы изначально пришли в агентство не проверять оное и не задерживать кого-то из проштрафившихся сотрудников или клиентов, а просто дождаться появления нужного человека или события, после которого и могли последовать какие-то конкретные действия: или задержания, или доскональный тщательный обыск, или еще что-то, пока неведомое…

— Молодой человек! — позвал Егор. — Кто у вас здесь за старшего?

Мгновенно отвлекшись от очередной папки и делая вид, что к разговору плановика с главбухом он вовсе не прислушивался, тайповец деловито осведомился:

— А с какой целью интересуетесь?..

— Мне бы отъехать надо на пару часиков, — улыбаясь, пояснил Воронец. — Вот и интересуюсь — не будет ли с вашей стороны преград?

— Сейчас уточним, — пообещал молодой человек, касаясь левой рукой выключателя малозаметной для неопытного глаза гарнитуры в ухе. — Здесь восьмой. «Черный» хочет отъехать из конторы… да… хорошо, понял…

«Вот дела, — подумал Воронец. — Так они что же — по мою душу? Оперативные псевдонимы всем подряд не навешивают, только основным фигурантам, да и то более привыкли по профессии называть, а тут… или из-за цвета волос, или из-за фамилии. Вот только — почему ж тогда ничего не предпринимают? Ждут чего-то?.. может, хотят еще и глянуть, куда и к кому я поеду? Чепуха, в самом деле обычное посещение банка, рабочее и безо всякого двойного дна. А то, что по пути я «отмечусь» не поймет никто, кроме посвященных…»

— Отъезжайте, — кивнул тайповец, прослушав через переговорник указание начальства и тут же, будто бы утрачивая интерес к собеседнику, утыкаясь глазами в очередную папочку.

— Видишь, как удачно складывается, — обратился уже к главбухше Егор. — Значит, я туда и обратно, да и там с полчасика-часок побуду, вернусь уже к обеду или сразу после…

— Ох, — только и выдавила из себя окончательно расстроенная женщина, взмахнув театрально холеной ручкой, украшенной яркими, броскими перстнями и массивным браслетом темного золота, мол, и этот меня бросает на произвол судьбы, точнее, тайной полиции, придется за всё одной отдуваться.

Но Воронец уже выходил из помещения и не обратил внимания на её немножко нарочитые эмоции. Вернувшись в свою комнатку по пустынному, притихшему коридору, облачившись в модный длиннополый плащ, он неторопливо вышел из здания агентства, не забыв при этом мило поулыбаться с нервной, напряженной Оксаной, сидящей за своей стойкой, будто проглотив аршин. Ни на лестнице, ни в микроскопических владениях вахтера Фролыча, ни на улице, под нежарким осенним солнцем Егор нигде не заметил явного присутствия тайповцев, как было это всего какой-то час назад, когда он направлялся на работу. Но в том, что полицейские не бросили его на произвол судьбы, плановик убедился очень быстро, едва ли не физически ощутив на себе внимательные взгляды ведущих его соглядатаев. Выпустив свой объект из узкого пустынного в это время дня переулочка на оживленную городскую магистраль, они не то, чтобы преследовали Воронца откровенно, в открытую, но и особенно не прятались за спинами прохожих, будками киосков, торгующих всякой всячиной, остановками общественного транспорта.

«Вот поэтому и отпустили, — определил для себя некую странность в поведении начальника тайповцев Егор. — В любой момент могут притормозить и доставить: или на прежнее место, или куда будет указано…» И не желая облегчать филерам службу, плановик не стал ловить таксомотор, следом за которым, наверняка, двигался еще не один такой же, в древней столице это дело было поставлено отлично, но и в недавно построенный метрополитен спускаться не стал, ну, не любил Егор подземелье, даже такое благоустроенное и красивое. Оставался наземный путь на автобусе или троллейбусе, тем более, для того, чтобы добраться до банка Свешникова подходил практически любой проходящий мимо маршрут. «Ну, вот, побегайте, разомнитесь для тренировки, — с легким злорадством старослужащего над новичками подумал Егор, устраиваясь на мягком свежем сидении очень быстро подошедшего к остановке рогатого транспорта и наблюдая, как следом за ним в салон вошел незаметный, маленький человечек без определенных примет и возраста, а второй и следом тут же третий, оставшиеся на улице, принялись энергично размахивать руками, призывая остановиться таксомотор. — Не все же коту масленица…» Конечно, при желании, стряхнуть «с хвоста» следящих Воронец мог легко, даже не пользуясь при этом услугами наземного или подземного транспорта, но сейчас раздражать попусту тайпо не имело смысла, да и не собирался сам Егор в ближайшие часы совершать чего-либо противозаконного, подрывающего устои и безопасность государства.

Потерять его соглядатаи, конечно же, не потеряли, да и хлопоты их разглядеть мог только знающий и понимающий в деле наружного наблюдения человек. И через полчаса Егор, сопровождаемый филерами, спокойненько добрался до старинного, помпезного особнячка в стиле барокко, где ныне располагалась центральная контора банка Свешникова. Здесь он достаточно быстро оговорил с хорошо знакомым клерком, молодым еще мальчишкой лет двадцати, но уже в строгом, черном, «банковском» костюмчике и стильном узком галстуке-удавке, как и к какому сроку удобнее для кредиторов оформить и представить необходимые бумаги по отстрочке кредитных выплат. Дело было привычным, рутинным, не требующим особого умственного напряжения.

На обратном пути Воронец не торопился, облегчая задачу своим не желанным, но не назойливым сопровождающим, вышел из троллейбуса за три остановки до нужной и заглянул в огромное, полупустое здание вокзала — старинное, отлично отреставрированное совсем недавно, говорят, красивейшее во всей Европе, не то, что в стране. Но древняя столица давно уже перестала быть основным транспортным узлом великой державы, ныне вокзал все чаще и чаще пребывал в таком вот полупустом состоянии, да и многие из путешественников по собственной, по казенной ли надобности предпочитали более скоростной воздушный транспорт. Заглянув то в один, то в другой киоск, торгующий нехитрой дорожной снедью, газетками с кроссвордами, тоненькими, в мягких обложках книжечками из серии «Почитать в пути», Егор неожиданно для филеров прикупил уже на самом выходе в скромной палаточке три белые, пышные гвоздики, надеясь, что те, кто зачем-то пришел в артистическое агентство, знают его манеру раз-два в неделю баловать самого себя именно белыми цветами. Хотя, конечно, соглядатаи непременно в своем докладе отметят сам факт покупки, но это мало что добавит к его уже имеющемуся портрету.