Виктор Пелевин - Происхождение видов

"У меня нет права на смерть" - подумал Дарвин, - я еще не знаю главного... Я не могу умереть сейчас".

Сверхчеловеческим усилием он напряг все мышцы своего большого тела, подвернул под себя сжавшую горло обезьяны руку и услышал тихий хруст шейных позвонков. Горилла сразу обмякла в его мощном объятии, но некоторое время Дарвин не мог разжать своего захвата и лежал на ней, восстанавливая дыхание.

"Да, - подумал он, - не только интеллект, но и воля. Воля к жизни. Все это надо спокойно обдумать".

Встав, он медленно подошел к столу, накинул на плечи сюртук и взял в руку подсвечник с догорающей свечой. Кровоточила расцарапанная грудь, болела нога, ныла перенапряженная шея - но Дарвин был счастлив. Истина стала ближе еще на несколько шагов, и ее торжественный свет, еще не яркий, но уже явственно видный, осенял его душу. Дарвин перешагнул через мертвую гориллу, обошел непристойно раскинувшего ноги орангутана и пошел к выходу.

Когда ведущий на палубу люк распахнулся, Дарвина ослепил солнечный свет. Некоторое время он напряженно моргал, держась за перила, а потом несколько почтительных рук пришли ему на помощь и помогли подняться на палубу.

Дарвин прикрыл лицо ладонью. Когда глаза немного привыкли к свету, он разлепил веки и увидел безбрежную ярко-синюю гладь океана, над которой висели белые галочки птиц. Вдали, за невысокой стеной борта, сквозь редкую сетку уходящих вверх снастей виднелся зеленый берег какого-то неизвестного острова он то уходил чуть вниз, то поднимался вверх.

- Сэр Чарлз, вы в порядке? - раздался над ухом голос капитана. .

- Не называйте меня "сэр", - пробормотал Дарвин. - Ради Бога.

- Поверьте, - торжественно сказал капитан, - и для меня, и для всей команды брига "Бигль" - огромная честь сопровождать вас в этом путешествии.

Дарвин слабо махнул рукой. Как бы подтверждая слова капитана, на носу грохнуло орудие, и над водой вытянулся длинный клуб белого дыма. Дарвин поднял глаза. Вдоль борта ровной шеренгой стояли матросы - здесь была почти вся команда. Десятки глаз влюбленно смотрели на него, и, когда помощник капитана, в парадном кителе стоявший перед строем, взмахнул палашом, над палубой и морем понеслось раскатистое "ура".

- Я же просил, - сказал Дарвин. - Мне, право, неловко.

- Вы гордость Британии, - сказал капитан. - Каждый из этих людей будет рассказывать о вас своим внукам.

Дарвин, смущенно и хмуро косясь на строй моряков, пошел по палубе. Рядом, стараясь не отставать, шел капитан, а следом спешил боцман в белых перчатках, держащий в руках ведерко с замороженным шампанским. Влажный ветер, распахнувший полы сюртука, приятно холодил- голую грудь Дарвина, и он чувствовал, что к нему быстро возвращаются силы.

- О чем вы сейчас думаете? - спросил капитан.

- Я думаю... О Боже, да скажите им, чтобы перестали вопить...

Капитан сделал знак рукой, и раскатистое "ура" стихло.

- Я думаю о своих исследованиях, - сухо сказал Дарвин.

- Сэр Чарлз, - сказал капитан, - поверьте, когда я представляю себе те высоты и бездны, где странствует ваша бесстрашная мысль, мне становится не, по себе. Я знаю, что ваши идеи могут оказаться недоступными простому офицеру Ее Величества, но все же я не считаю себя полным невеждой. В свое время я тоже учился в Оксфорде...

Капитан быстрым движением задрал рукав сюртука и показал Дарвину татуировку - три расплывшиеся синие короны и раскрытую между ними книгу со знакомой надписью. Взгляд Дарвина подобрел.

- Я учился в Кембридже, - сказал он, - но "дело не в этом. Я думаю о существовании. Существовать - это ведь так прекрасно, не правда ли? Но только борьба способна сделать эту радость ощутимой. Беспощадная, жестокая борьба за право вдыхать этот воздух, смотреть на это море и этих чаек. Понимаете?

Он поднял глаза на капитана. Капитан вдумчиво кивал головой, как человек, который еще не понимает смысла долетающих до него слов, но старательно запоминает их, чтобы осознать их значение позже, много раз в одиночестве повторив их про" себя. Их взгляды встретились, Дарвин поднял руку, чтобы положить ее собеседнику на плечо, и вдруг глаза капитана словно выцвели восхищенное внимание в них сменилось почти физически ощутимым страхом. Дарвин грустно улыбнулся и опустил руку. В который уже раз он ощутил стену, отделившую его от остальных людей, суетливых обитателей повседневности, среди которых так тяжело было жить, принадлежа вечности и истории.

Чтобы не смущать капитана, Дарвин перевел взгляд на длинные ряды стоящих на корме клеток. Из них на него без выражения глядели десятки огромных обезьян - некоторые держались лапами за прутья, некоторые по-турецки сидели на полу, иные вяло шевелились.

Сунув руку в карман, Дарвин нащупал что-то липко-мокрое и вытащил раздавленный в кашу банан, к которому прилипло несколько черно-рыжих шерстинок. Он швырнул банан за борт и повернулся к капитану.

- Часа через два запускайте новых, - сказал он, - я думаю, еще двух на сегодня хватит. А сейчас...

- Шампанского? - спросил справившийся с собой капитан.

- Благодарю, - сказал Дарвин, - благодарю, но мне надо поработать. И если честно, у меня ужасно болит голова.