Истории о Боло - Кейт Лаумер
— Кто вы? — спросил я. — Почему вы следили за мной? Что случилось с домом? Где моя семья? Чьи эти хулиганы в зеленом? — Моя челюсть болела, когда я говорил. Я поднял руку и осторожно ощупал ее.
— Ты упал, — сказал старик голосом, который грохотал, как подземный вулкан.
— Преуменьшение года, папа. — Я попытался встать. Тошнота скрутила мой желудок.
— Тебе нужно отдохнуть, сказал старик с озабоченным видом. Пока не пришли люди Барона... — Он помолчал, глядя на меня так, словно ожидал, что я скажу что-то глубокомысленное.
— Я хочу знать, где люди, которые здесь живут! — Мой крик был так же слаб, как пунш на церковном собрании. — Женщина и мальчик...
Он покачал головой.
— Ты должен что-то предпринять, и побыстрее. Солдаты вернутся и обыщут каждый дом...
Я сел, не обращая внимания на маленьких человечков, вонзающих шипы в мой мозг.
— Мне плевать на солдат! Где моя семья? Что случилось? — Я потянулся и схватил его за руку. — Сколько я там был? Какой сейчас год?
Он только покачал головой.
— Пойдем, поешь чего-нибудь. Тогда я смогу помочь тебе с твоим планом.
Разговаривать со стариком было бесполезно, он как будто впал в маразм.
Я встал с койки. Если не считать головокружения и ощущения, что мои колени сделаны из папье-маше, со мной все было в порядке. Я взял свечу ручной работы и, спотыкаясь, вышел в коридор.
Там было полно мусора. Я пролез внутрь и толкнул дверь в свой кабинет. Там был мой стол, высокий книжный шкаф со стеклянными дверцами, серый ковер и мягкое кресло. Если не считать слоя пыли и отслаивающихся обоев, все выглядело как обычно. Я щелкнул выключателем. Ничего не произошло.
— Что это за амулет? — спросил старик у меня за спиной. Он указал на выключатель.
— Электричество отключено, — сказал я. — Просто привычка.
Он протянул руку и повернул переключатель вверх, затем снова вниз.
— Звук приятный.
— Ага. — Я взял со стола книгу, но она рассыпалась у меня в руках.
Я вернулся в холл, подергал дверь спальни, посмотрел на груду листьев, остатки сломанной мебели, пустую оконную раму. Я дошел до конца коридора и открыл дверь в спальню.
Холодный ночной ветер задувал сквозь баррикаду из сломанных досок. Крыша обвалилась, и шестнадцатидюймовый ствол дерева торчал из-под обломков. Старик стоял позади меня и наблюдал.
— Где она, черт бы тебя побрал? — Я прислонился к дверному косяку, чтобы выругаться и побороть дурноту. — Где моя жена?
Старик выглядел встревоженным.
— Пошли, тебе срочно нужно поесть...
— Где она? Где женщина, которая здесь жила?
Он нахмурился и тупо покачал головой. Я пробрался сквозь обломки и ступил в кусты высотой по колено. Порыв ветра задул мою свечу. В темноте я смотрел на свой задний двор, на осыпавшуюся яму, которая когда-то была грилем для барбекю, на спутанные заросли, которые когда-то были клумбами с розами, и на потрепанные доски, врытые в землю.
— Что это, черт возьми, такое?.. — Я нащупал спичку, зажег свечу, наклонился поближе и прочитал грубые буквы, вырезанные на крошащемся дереве:
ВИРДЖИНИЯ ЭНН ДЖЕКСОН. РОДИЛАСЬ 8 ЯНВАРЯ 1957 ГОДА. УБИТА СОБАКАМИ ЗИМОЙ 1992 ГОДА.
3
В течение следующих трех дней люди Барона приходили дважды. Каждый раз старик уносил меня, ругающегося, но слишком слабого, чтобы спорить, в укрытие из веток и брезента в лесу за домом. Затем он исчезал, чтобы вернуться через час или два и оттащить меня обратно на мою тряпичную постель у огня.
Три раза в день он приносил мне жестяную кастрюлю с тушенкой, и я машинально съедал ее. Я снова и снова прокручивал в голове картину, как Джинни двенадцать лет живет в медленно разрушающемся доме, а затем...
Это было уже слишком. Бывают такие потрясения, которые разум отвергает.
Я подумал о дереве, которое упало и раздавило восточное крыло. Вязу такого размера было по меньшей мере пятьдесят-шестьдесят лет, а может, и больше. И единственным вязом на этом месте был двухлетний саженец. Я хорошо его знал, я сам его сажал.
На надгробной плите была вырезана дата — 1992 год. Насколько я мог судить, с тех пор прошло по меньшей мере еще тридцать пять лет. Мои товарищи по кораблю — Бэннер, Дэй, Мэллон — все они давно умерли. Как они умерли? Старик совсем сбрендил и не мог сообщить мне ничего полезного. В ответ на большинство моих вопросов он лишь покачал головой и невнятно бормотал о чарах, демонах, заклятиях и Бароне.
— Я не верю в заклинания, — сказал я. — И я не слишком уверен, что верю в этого Барона. Кто он такой?
— Барон Тролльмастер из Филли[4]. Ему принадлежит вся эта страна, — старик сделал широкий жест рукой, — вплоть до Джерси.
— Почему он искал меня? Почему я так важен для него?
— Ты пришел из Запретного Места. Все слышали крики Малого Тролля, который стоит там на страже сокровищ. Если Барону удастся узнать секреты твоей силы...
— Тролль, черт возьми! Это не что иное, как Боло в автоматическом режиме!
— Как бы ни называлось это чудовище, все боятся его. У человека, который ходит в его тени, много маны. Но другие — те, что бегают стаей, как собаки, — разорвали бы тебя на куски, как демона, если бы смогли до тебя добраться.
— Ты видел меня там. Почему ты не выдал меня? И почему ты заботишься обо мне сейчас?
Он покачал головой - универсальный ответ на любой вопрос. Я попробовал зайти с другой стороны:
— Кто был тот тип в тряпье, с которым ты столкнулся на улице? Почему он подстерегал меня?
Старик фыркнул.
— Сегодня ночью его съедят собаки. Но забудь об этом. А теперь нам нужно обсудить твой план...
— У меня столько же планов, сколько у следующего на очереди в камере смертников. Не знаю, известно ли тебе, старина, но кто-то украл у меня весь мир, пока я спал.
Старик нахмурился. Я подумал, что не хотел бы, чтобы он злился на меня, несмотря он весь седой.…
Он покачал головой.
— Ты должен понять, что я
