Четыре лампочки - Денис Курбанов
– Да, верю, верю…
* * *
В рейс удалось отправиться через пять дней.
На орбиту добирались через аравийский космопорт Шарур, не самый удобный вариант, но не повезло с расписанием шаттлов. Вылети они с родного Байконура, потом пришлось бы часов десять сидеть и ждать выделенного им диспетчерской стартового окна. Шарур был недавно построенным портом, был он кичливым, ярким, колоритным, ультрасовременным, комфортным и заполненным арабами в белом. Когда-то они по утрам развязывали ноги у верблюдов и обматывали верёвки вокруг своих голов, потом они стали торговать нефтью и, не снимая верёвок, пересели на мерседесы. А когда нефть стала не нужна, оказалось, что парни в белом успели купить столько всего полезного и перспективного, что из мерседесов могут сразу пересаживаться на личные вертолёты. Что и сделали, всё с теми же верёвками на головах. Теперь ещё и космопорт построили. Очень поучительная история.
Космопорт благоразумно разместили в пустыне, как, впрочем, и австралийцы поступили со своим, тоже недавно построенным, космопортом Виктория. Местность может быть и не самая удобная и приветливая, но что-то было не так с влиянием на окружающую среду. Учёные в один голос утверждали, что на пламени современных двигателей можно безопасно жарить мясо и кормить им детей (и, кстати, было несколько телешоу, где примерно это и делали). Что всё предельно экологично, что никакого вреда… Вот только природа вокруг пусковых с появлением новых реакторов стала медленно умирать, и никто не понимал, отчего это происходит и что с этим делать. Чтобы убедиться, можно сравнить старые и современные фото Мыса Канаверал или других старых космодромов, что не были закрыты или перенесены по примеру Плесецка и Сичана.
В общем, Шарур уже был в пустыне, на это экологам возразить было особо нечего – летать-то надо.
Выход на орбиту для команды «Академика Сомова» не был ни захватывающим, ни хоть сколько-нибудь интересным, как и для подавляющего большинства других пассажиров. Все трое уже в лёгких скафандрах с небольшими контейнерами личных вещей. Валентин просматривал свежие пустотные сводки по их маршруту, Костик, бритый налысо, с двумя смешными косичками на затылке, яростно спорил в сети о том, какие полимеры лучше подходят для маховых перьев, Артём безудержно спал.
Выход на орбиту, пара остановок и нужный им пересадочный терминал. Пересадка в вагон, или на такси, или в ящик, или, как только ещё не называют эти крохотные беспилотные кораблики. Они снуют буквально по всей околоземной орбите, но строго по прописанным маршрутам, и ни метром в сторону. Во избежание. Либо так, либо ищи другой аппарат и согласуй маршрут через единую диспетчерскую, по-другому никто не летает, тем более на околоземной.
Это может касаться дуростью: огромные расстояния, любые объекты замечаются заблаговременно, шансы столкнуться смехотворны. Только статистика в данном случае почему-то надавала обидных тумаков математическому ожиданию: до введения жёсткого контроля полётов, умудрялись биться только так, с разрушениями и жертвами. Очень, наверное, талантливые люди были.
Внешне «Академик Сомов» походил на осьминога, только с симметричной головой, с двигательной группой на макушке и с тонкими щупальцами без присосок, каждый из которых в походном состоянии был скручен в спираль. Корабль прекрасно справлялся с захватом и транспортировкой самых разнообразных объектов, но атмосферные полёты ему были строго противопоказаны.
Вошли, принайтовали контейнеры с вещами на положенные места. Внутри корабль после техобслуживания знакомо пах какой-то химией, блестел всем, что могло блестеть, и выглядел абсолютно нежилым. Но, ничего страшного, за несколько недель полёта три мужика вполне исправят и первое, и второе, и третье.
Заняли рабочие места, погоняли тесты – системы показывали исправность, готовность и энтузиазм. Сообщили в диспетчерскую о готовности, после чего в недрах Службы Контроля Околоземного Пространства начались неведомые рядовым пустотникам процессы, из-за которых между «готовность» и «вылет» может пройти несколько часов.
Костик, обследовав своё хозяйство, вернулся в интернет, в котором всегда полно тех, кто неправ. Он вообще в жизни был парнем не особо общительным, но надёжным. Сомов запустил проекцию их предполагаемого маршрута, подгрузил сводки и стал что-то высчитывать, немного хмурясь.
– Заправлены в планшеты
Космические карты,
И штурман уточняет
В последний раз маршрут!
Петь Артём не умел, зато мог с чувством декламировать, что и проделал. Капитан в некотором недоумении на него посмотрел, потом на проекцию, потом снова на Артёма.
– Да-да. мудры были предки, предсказали появление навигационного планшета… А проверь-ка ты ионизацию корпуса, если совсем заскучал.
– Проверял только что – норма. Стихи не понравились? Классика, – о том, что подчинённых, чтобы не маялись дурью, надо занимать хоть каким-то делом, знали оба.
– Хорошие стихи, не об этом речь, – отмахнулся Валентин, – К Луне бродяга идёт, кирпич со льдом. Его будут ломать близко к нашему маршруту, так что можем в шрапнель влететь. Погоняй всё-таки ещё раз, с нагрузкой, пока время есть.
– Сделаю.
Ионизация корпуса – неточное название весьма энергоёмкого процесса, в результате которого все встреченные кораблём частицы, песчинки, булыжники и мелкие техногенные обломки не портили обшивку, а отталкивались, как будто корабль и эти объекты были магнитами одинаковой полярности. Сложная физическая магия.
Эта проверка тоже прошла успешно, корабль был готов не только лететь, но и толкаться со всем, что встретится в пути. Команда ещё немного напряжённо поскучала, пока, наконец, не пришло разрешение на старт.
И начались пустотные будни.
* * *
До точки встречи с «китайским лазером» – буровой станцией «Фуцанлун», добрались благополучно. Ни двигатель не отказал, ни метеоритом не зашибло, ни космические пираты не напали. Все знают, что космических пиратов не бывает, но это не мешает пустотникам и киношникам сочинять о них истории.
Станция зависла в ожидании над главным поясом примерно на полпути между орбитами Марса и Юпитера. На вызов буровики откликнулась с вежливой прохладцей, к себе не пригласили, и вообще было понятно, что новым лицам они не то, что не рады, а скорее от всяких новых лиц подустали. Мизантропы космические.
Но и от мизантропии был толк: к расчётному времени прибытия «Академика» уже поджидал готовый для захвата и транспортировки астероид. Радующего глаз красноватого цвета, плавных форм и подходящего размера – не слишком крупный и не слишком мелкий.
