Джулия Чернеда - Тысяча имен для странника

Нашей целью был просторный пятиугольный зал, вдоль каждой из стен которого тянулись полки, заставленные какими-то бесшумно работающими устройствами в защитных пластиковых кожухах. Окон не было: зал освещался допотопными светильниками. Пол показался мне очень красивым: нарочито неровный, с вытравленными на его поверхности сложными узорами, выглядящими словно рябь на воде. Из всего, что я видела на Рете-VIII, он, пожалуй, более всего походил на произведение искусства. Я очень надеялась, что моя обувь достаточно чиста.

— А теперь посмотрим, что у тебя…

— Товары, досточтимый господин, — произнесла я. — И это еще не все. — Я вытащила из сумки пригоршню деталек и высыпала их на пятиногий столик. Два жреца поспешно бросились вперед, жадно запустили в кучку загребущие руки и принялись оживленно переговариваться между собой на своем языке.

— Сколько? — спросил третий жрец, даже не взглянув в сторону столика и своих собратьев. Я с сожалением отметила, что не могу прочитать на его морщинистом широкоротом лице ни единой понятной мне эмоции. Он заморгал, каждым глазом попеременно.

— Это подарок, досточтимый господин.

В тот же миг столик опустел. Должно быть, жрецы проворно попрятали детали в рукава. Я покрепче ухватилась за свою сумку.

— У меня еще много таких.

— Сколько?

— Мой капитан, — ответила я, выхватив упаковочный пистолет. Вид у него был до крайности грозный — несколько острых выступов и широкое дуло. — И возможность беспрепятственно вернуться на наш корабль.

Ретиане посовещались между собой. Потом главный осведомился:

— Ты нам угрожаешь?

В ответ я бухнула баул на стол.

— Нет. «Лис» выполняет свои контракты. Вот детали, которые вам требуются. А в моем капитане у вас необходимости нет. Это выгодная сделка.

— Ты одна.

Верно. Этот жрец был на редкость сообразителен.

Уголком глаза я уловила какое-то движение в коридоре и быстро отступила назад, нацелив свое импровизированное оружие на ближайшее действующее устройство. Ретиане отчаянно замахали перепончатыми руками кому-то за моей спиной, а их синие губы даже порозовели — видимо, от тревоги.

— Мне не нужны неприятности, — сказала я, пытаясь говорить спокойно и хладнокровно, несмотря на подступающий к горлу страх, что они откажутся от сделки — или, еще хуже, догадаются, что я блефую.

Наступила тишина, потом главный что-то отрывисто произнес — и его спутники принялись пробираться через толпу одетых в серое младших жрецов, сгрудившихся в дверях. После того как они удалились, оставшиеся ретиане словно превратились в статуи; Что происходило? Они пошли привести Моргана — или убить его? Я не допускала в свой разум ни тени сомнения в том, что он может быть в другом месте.

Прошло всего несколько минут, показавшихся мне, однако, целой вечностью, прежде чем я услышала шелест ткани. Толпа в дверях расступилась. При виде высокой фигуры с покрытой белым капюшоном головой ноги у меня подкосились от невыносимого облегчения. Сопровождавшие Джёйсона ретиане еле доставали ему до плеча.

— Мы принимаем эту сделку, — сказал жрец, не сводя глаз со стоявшей на столе сумки. — Забирай его.

Жрецы толкнули Моргана ко мне. Он споткнулся на неровном полу, однако удержался на ногах.

— В чем дело, Раптис? — осведомился Джейсон поразительно невозмутимым тоном. — Так дела не…

Он запнулся на полуслове, и его скрытая под капюшоном голова повернулась ко мне.

Откуда он узнал? Я торопливо заговорила, чтобы не дать Моргану сказать что-нибудь непоправимое и пустить насмарку мой план, который пока что, учитывая все обстоятельства, действовал просто великолепно.

— Наше соглашение, досточтимый господин, включает возможность беспрепятственного возвращения на корабль для меня и моего капитана!

Беспокоилась я зря. Раптис и его собратья сгрудились вокруг стола, хихикая и перебирая содержимое баула с таким видом, как будто там были сложены бог знает какие сокровища. Пожалуй, в их глазах все именно так и обстояло. Младшие жрецы куда-то исчезли.

С пистолетом для запаивания в одной руке я быстро бросилась к Моргану, о котором все забыли. Его руки были стянуты спереди каким-то пластикообразным материалом, оплетавшим пальцы. С этим я пока справиться никак не могла. Я стащила с него капюшон. Джейсон заморгал, привыкая к тусклому свету. Я приложила палец к губам, и он кивнул.

Ретиане уже с головой ушли в свое занятие — один сдирал с деталей пластиковые упаковки, а двое других готовились использовать их для ремонта неисправных устройств, среди тех, что были установлены на полках вдоль стен зала. Губы суетящихся ретиан приняли лиловый оттенок — явно от радости. Я решила, что не стоит просить их проводить нас до выхода.

— Я не смогу снять это здесь, капитан, — прошептала я Моргану, кивнув на его связанные руки.

Джейсон бросил взгляд на ретиан, потом на детали на столе, потом на меня. Брови у него начали сходиться.

— Это…

— Потом объясню, — перебила я его. — Предлагаю побыстрее убраться отсюда.

Морган глянул на мое оружие, и его губы искривились в усмешке.

— Пока нам не пришлось пустить это в ход, — серьезно согласился он, отлично понимая, что мой упаковочный пистолет — оружие приблизительно такой же убойной силы, как и половая щетка. — Веди, малыш.

Мы вышли в коридор, и я остановилась, припоминая дорогу, потом свернула налево. Джейсон, не произнося ни слова, двигался за мной. «Слишком уж все просто», — сказало что-то внутри меня.

Низкий голос Моргана заставил меня вздрогнуть.

— У ретиан у каждой касты имеется свой этический кодекс, — сказал он, как будто прочитав мои мысли. — Раптис может возвыситься среди жрецов, починив священные машины, и его методы не подвергнет сомнению ни одна другая каста, включая и гражданское правительство. А также нашего клиента, лорда Лиспетка.

Я проигнорировала это высказывание, однако тревога моя не отступила.

— Жрецы знают, что совершили преступление, наказуемое по неретианским законам. Вы могли бы запросто лишить этот мир лицензии.

— Возможно, — уклончиво отозвался Морган. — Хотя сомневаюсь, чтобы мое пленение так уж сильно шло вразрез с установлениями Торгового пакта. Раптис разбирается в его политике не хуже, чем в своей. Кроме того, — продолжил он уже более легкомысленным тоном, — мы заключили честную сделку, малыш.

Я не потрудилась ответить, поскольку догадалась, что эти слова предназначались для ушей тех, кто вздумал бы подслушивать нас. Мы уже добрались до той части здания, где по обеим сторонам коридора были натыканы многочисленные клетушки.