Джулия Чернеда - Тысяча имен для странника

Установив систему управления на сохранение курса, я села, положив подбородок на кулак и глядя на слабо светящийся огонек переговорника, как будто побуждала Джейсона к действию. Если ему каким-то образом удалось ускользнуть от тех, кто его захватил, он может попытаться передать на корабль сообщение. Настроив переговорник в машине на частоту переговорника «Лиса», я надеялась услышать сообщения, которые будут адресованы экипажу. Потом я наудачу щелкнула тумблером молчаливого переговорника. Оставалось лишь рассчитывать на то, что я не совершила никакой ошибки. Постоянное ощущение, что я все делаю в первый раз, сильно выбивало меня из колеи.

Дорога, которую я выбрала, медленно поднималась над болотами, опоясывавшими Джерши, и ее поверхность становилась все более сухой и твердой. Растительность, сколь бы скудной она ни была, тоже изменилась — вместо бескрайних просторов, поросших тростником, там и сям начали мелькать чахлые кустики. Никаких поселений здесь не наблюдалось. В этих ретианах явно было что-то от амфибий. Они предпочитали строить свои города и вести дела в болоте — чем мокрее, тем лучше. Эту догадку ни подтвердить, ни опровергнуть было невозможно: вопросы о подробностях жизненного цикла других видов считались по меньшей мере неприличными, да и вообще я была совершенно не уверена, что хочу побольше узнать о ретианах.

Эти относительно сухие возвышенности были мне по вкусу куда больше. Так уж получилось, что они оказались единственным местом, где ретиане могли хоть с какой-нибудь надежностью применять заимствованные у других видов технологии. Я как раз и направлялась к самому старому и крупному из подобных сооружений, где располагалось, громадное хранилище данных, которое держали жрецы. В ретианской религии хранение данных играло, как объяснил мне Морган, весьма важную роль, поскольку для любого ритуала требовалось знать точную степень родства каждого индивидуума с каждым другим живым (или же почившим) ретианином. Эти сведения определяли, помимо других привилегий, право на владение землей. Подобная система, по слухам, сильно озадачила компьютерщиков, которые занимались разработкой программного обеспечения для этого хранилища. Поскольку жречество контролировало продажу земли, система ловко препятствовала иммиграции — на тот маловероятный случай, если бы какому-нибудь неретианину вдруг взбрело в голову поселиться здесь. Уж меня-то определенно сюда не тянуло.

Я завернула за угол, и передо мной выросло основательное здание из серо-коричневого камня, сливающееся с естественным скалистым массивом, окружавшим долину. Возможно, в намерения древних строителей этого сооружения и не входило возводить его в сухом месте. Повсюду в изобилии виднелись признаки того, что эта ложбина многие планетные циклы назад была столь же болотистой, как и окрестности самого Джерши. Я подвела машину к большой, лишенной каких-либо опознавательных знаков двери.

Воздух был душным и влажным; скоро должен был хлынуть дневной дождь. Я остановилась там же, где мы накануне парковались с Морганом. Двигатель драндулета вздохнул — как мне показалось, с облегчением.

Вчера любопытные младшие жрецы окружили нас, как только мы прибыли, — им не терпелось узнать, привезли ли мы необходимые для их священной машины детали. Эти существа с обвислой кожей и шарящими руками показались мне на редкость неприятными, и все то время, пока Джейсон обсуждал дела с их начальством, я старалась, не отходить далеко от машины.

Сегодня ни одного туземца не было видно, и сердце у меня заколотилось быстрее.

Я порылась в бауле, лежащем на пассажирском сиденье, и ощупью проверила положение пистолета для запаивания упаковочной пленки — оружия несколько нетрадиционного, но единственного портативного устройства на всем корабле, не запертого личным кодом Моргана. Вокруг пистолета я напихала покрытые пластиком компьютерные детали — конечно, не последнее слово техники, но все же достаточно современные, чтобы произвести впечатление на туземцев. По крайней мере, я очень на это надеялась.

Единственный видимый вход в здание, гигантские ворота из камня и металла, открылись — очень медленно и почти бесшумно. Я не бросилась тут же заглядывать в приоткрывшуюся щель, а подняла на ладони пригоршню блестящих деталек и принялась пересыпать их из руки в руку. Несмотря на окружающую влажность, во рту у меня пересохло. Догадки. Подозрения. Почти что девственный разум, пришедший к ложным выводам. Не исключено, что я собственными руками создала ситуацию, с которой не смогу справиться, причем безо всякой на то причины.

Но стоило мне лишь почувствовать свежий запах, который донес до меня бриз, ощутить влажность предгрозового воздуха, как я уже знала, что Морган где-то рядом. Возможно, это его необыкновенный «дар» взывал ко мне. Хотя, вероятнее всего, это побуждения, заставлявшие меня держаться к нему поближе, в конце концов оказались хоть на что-то полезными.

— Что ты здесь делаешь, торговка? — Той утонченной любезности, которую я помнила по нашему первому приезду, и в помине не было, но этот жрец хотя бы говорил на общем диалекте.

— У меня есть кое-что на продажу, досточтимый господин, — сказала я, с крайней осторожностью подбирая слова. — Мне стало известно о вашей нужде в определенных товарах…

Дверь приоткрылась пошире, и в щели показалась троица старших жрецов в красных одеждах.

— Твой капитан сообщил, что уже продал необходимое нам кому-то другому, — произнес тот, что стоял слева. — Как можешь ты, низшая по положению, что-то нам предлагать?

Я ссыпала детали в сумку и рискнула объяснить свои действия.

— Часть моего обучения, досточтимый господин, заключается в том, чтобы по собственному разумению пользоваться принадлежащей мне долей груза и заключать сделки. Если я хочу выдвинуться, мне необходимо как-то проявить себя. А разве у ваших младших жрецов обстоит по-иному?

— Покажи нам, что ты предлагаешь, — вступил в разговор тот, что стоял в середине.

— Не на улице, — возразила я твердо. — Здесь для меня слишком влажно.

Шепотом посовещавшись, троица в унисон кивнула головами. Надеясь, что это означает согласие, я крепко обхватила свой баул и следом за ними вошла в здание.

Его интерьер свидетельствовал о том, что каждое новое поколение что-то перестраивало или добавляло к наследию предков, при этом далеко не всегда сообразуясь со старыми чертежами, в результате чего и возник этот замысловатый лабиринт. Я ничуть не сомневалась, что его скрипучие полы и неровные стены скрывают совершенно другие очертания. Мои провожатые вели меня мимо темных дверей и пустых комнатушек, то и дело сворачивая в какие-то непонятные ответвления коридоров. Мой план отыскать Моргана самостоятельно, похоже, рушился прямо на глазах.