Александр Лоскутов - Кольца вероятности

Я не знал, кто одерживал верх. Слышал только о крупных неприятностях у Братства в Зауралье и Сибири, где наша позиция была не слишком-то прочна. Я слышал о том, что в результате успешно провернутой махинации Отколовшихся регион Шимусенко лишился почти половины своего годового бюджета из-за каких-то там неприятностей в недрах российских бан­ков. Наше шаткое финансовое положение спасло небольшое денежное вливание со стороны азиатско-австралийского региона во главе с Сесил Гротт – одной из немногих женщин, состоящих в рядах владык вероятности.

Но мы тоже нанесли несколько весьма чувствительных ударов. Так, в результате одной операции, руководимой лично Михаилом Шимусенко, Отколовшиеся потеряли московский штаб – один из своих крупнейших центров на европейской части России.

Но не ожесточенная стрельба, не боевые маневры частей и подразделений, не массовые облавы, проводимые ОМОНом и ФСБ, составляли ядро этой войны. Самая жестокая схватка разгоралась среди застеленных коврами коридоров и вокруг лежащих на столах папок с бухгалтерскими документами. И главным оружием в этой схватке служил не пистолет, а рубль. Или доллар.

Я даже не пытался представить себе, что происходило в финансовом мире. Интриги, закулисные махинации, разорванные контракты и неожиданные сделки. Многомиллионные фирмы за считанные дни разорялись и оставались ни с чем. Крупные корпорации чуть ли не объявили войну друг другу, не чураясь открыто преступать закон. Биржу лихорадило.

Что творилось в правительственных кабинетах, я не пытался даже понимать. Но факт в том, что все наиболее значимые страны мира резко активизировали деятельность своих спецслужб и направили ее вовне. А между тем крупные военные силы уже разворачивались близ границ. Как один из запасных вариантов обе ветви Братства готовились превратить войну тайную в войну всеобщую.

Весь мир грозил соскользнуть за грань хаоса.

Из североамериканского региона пришло известие о том, что Рональд Астон благополучно достиг Квебека и сразу же развил бурную деятельность. К тому времени, умело пользуясь отсутствием основного противника, Отколовшиеся в Канаде и Соединенных Штатах серьезно потеснили позиции Братства, действуя в основном методами грубой силы. Рональду предстояло проделать большую работу, чтобы вернуть утраченное.

Прервалась связь с агентами Братства в Ростове. Ни один из нескольких десятков людей не ответил на отправленный из Москвы срочный вызов. По мнению Михаила подобную операцию по полному очищению крупного города от внедренных агентов мог провернуть только лично Рогожкин, вовсю используя кольцо вероятности.

Сам Михаил Шимусенко практически не бывал в штабе, рыская по Москве с настойчивостью опытного охотника. И всякий раз, когда его группа возвращалась, пошатывающийся Михаил молча уходил в свою комнату, а ведающий арсеналом капитан вскрывал все новые и новые цинки с патронами.

Стараниями Шимусенко Москва постепенно превращалась в сравнительно безопасный район, полностью контролируемый Братством.

Несколько раз в нашу больницу поступали раненые. Один такой случай я видел. Молодого парня лет двадцати принесли на носилках. Его правая нога была перемотана окровавленными тряпками. На лице застыла глупая усмешка. Позднее я узнал, что на самом деле большая часть пострадавших переправляется в городские больницы, а сюда везут только в самых исключительных случаях. Например, таких, как этот.

Чем этот случай был особым и непохожим на другие, я так и не смог разузнать – не хватило уровня допуска.

Я получил письмо от Ольги! Простой конверт, на котором большими буквами было выведено «Антону Зуеву». Внутри – простой тетрадный листок в клеточку, исписанный чуть дрожащим почерком жены.

Конечно, в душе я не исключал вероятности подлога – а Братство вполне могло пойти на такую штуку, если бы посчитало это выгодным для себя, – но я верил. Я верил, что этот немного помятый тетрадный листок всего несколько дней назад держала в руках моя Оля.

Она и вправду была в Новосибирске. Живая и здоровая, только несколько испуганная. Ее жизни ничего не угрожало, по крайней мере, она так писала. Ольга спрашивала, как дела у меня. И просила дать знать о себе при первой же возможности. Видимо, кое-что она все же знала, потому что просила меня быть осторожнее и не подставляться под пули. Умоляла о ней не беспокоиться, потому что ее и вправду охраняли. Даже от уличных хулиганов.

Заканчивалось письмо так же, как обычно заканчивались письма, отправляемые женами ушедшим на войну любимым мужьям.

«Жду. Люблю. Надеюсь».

Конечно же, этот конверт пришел не с обычной почтой. Его передал один из прибывших в Москву из Сибири курьеров Братства. Этот факт, также как и то, что Ольга знала, где меня искать, говорил о том, что она на самом деле разговаривала с одним из агентов Братства. Это наводило на размышления.

С одной стороны, я был рад, что за ней присматривают опытные телохранители, а с другой… Сибирь сегодня, если судить по картам, развешанным в рабочем кабинете Шимусенко, совсем не дружественный регион, почти полностью подконтрольный Отколовшимся. А в этом свете пребывание там агентов Братства могло окончиться очередной перестрелкой, в которой победителем вышла бы не наша сторона. Чем это могло закончиться для Ольги, я старался даже не думать.

Очевидно, стоит поговорить с Шимусенко, чтобы Ольгу привезли в Москву. И я собирался поговорить сразу же, как только Михаил вернется из своей очередной вылазки. А пока стоит написать что-нибудь в ответ.

Пока Братство вело свою войну, я тоже не сидел без дела. Я учился.

Мои уроки состояли из постоянных тренировок, призванных научить Антона Зуева обращаться со своим могучим оружием – кольцом вероятности и многословных экскурсов в историю Старого Братства, а также в текущую политическую ситуацию.

Я научился мастерски стрелять почти из любого вида оружия. Тощий подполковник не отставал от меня до тех пор, пока я не продемонстрировал свои навыки в обращении со всеми основными видами огнестрельного оружия, которые имелись в арсенале Братства. Я научился, используя кольцо вероятности, с закрытыми глазами выбивать пять из пяти при стрельбе из пистолета. Умел держать в руках автомат. Более того, узнал, что с помощью кольца можно убивать, вообще не имея никакого оружия в руках, – кольцо вероятности само являлось мощнейшим оружием. Теоретически я мог убить человека одной только мыслью. В конце концов сердечная мышца – тоже материальный объект, к которому можно применить силы измененной вероятности.