Эдмунд Купер - Далёкий закат

До Байа Нор оставалось всего несколько часов, когда Пол пришел в себя настолько, чтобы вспомнить об Энка Нэ. Отправившись к Храму Белой Тьмы, он не только бросил вызов власти бога-императора, но и унизил его. Он унизил Энка Нэ, уничтожив посланную за ним вдогонку баржу и заставив воинов бога-императора искупаться в Канале Жизни.

Возможно, ради сохранения престижа Энка Нэ сделает вид, будто ничего не произошло. Но такой вариант казался Полу маловероятным. Скорее всего, Энка Нэ при первой же возможности постарается как-то наказать богохульника Поула Мер Ло.

Именно поэтому Пол и не позволил Шон Ху и Зу Шану ввести баржу в город. Он оставил их у Канала, в часе ходьбы от Байа Нор, а сам пешком отправился на разведку. Пол приказал им, если он не вернется к вечеру, спрятаться на несколько дней в лесу. Он надеялся, что со временем недовольство бога-императора поутихнет, а он, Пол, сумеет принять на себя всю ответственность за свершившееся-таки путешествие.

Всю ночь шел дождь, но к утру стих. День обещал быть жарким, и земля парила вовсю. И вот он здесь, глядит на разбросанные мокрые угли, а напротив сидит Тсонг-Тсонг, которого он оставил с Мюлай Туи. Тсонг-Тсонг, такой же мокрый и несчастный, как и это пепелище.

Тсонг-Тсонг никогда не отличался особым умом или сообразительностью. Теперь же он выглядел еще и жалко. Он явно голодал, и давно. Его господин, Поул Мер Ло, приказал Тсонг-Тсонгу оставаться дома. Мальчик воспринял эту команду буквально. Он жил здесь даже после того, как дом сгорел, а Мюлай Туи погибла. Тсонг-Тсонг терпеливо ждал возвращения Поула Мер Ло.

Пол понял, что если бы он не вернулся, мальчик так и умер бы от голода. Прямо на этом самом месте.

Он потрепал мальчугана по голове, с жалостью глядя в черные, непонимающие глаза.

- Господин, - говорил Тсонг-Тсонг на своем ужасном, вульгарном байани бедняков, - это произошло утром следующего дня... после того, как вы отправились в путешествие... Или утром следующего дня после того... Я был голоден, господин, и плохо помню, когда что было... Пришло множество воинов. Их прислал бог-император... Это было хорошее утро. Я тогда хорошо поел, а женщина, Мюлай Туи, совсем ничего не ела... Она хорошо готовит, господин, хотя и часто плачет, когда готовит... Может, дым от очага попадает ей в глаза?.. Но мясо было отличным...

- Тсонг-Тсонг, - терпеливо сказал Пол, - ты рассказывал о воинах.

- Да, господин... Пришло много воинов... Они заставили женщину выйти из дома. Она очень рассердилась, и было много-много крику... Я... Я стоял в сторонке. Я знаю, что воины Энка Нэ нетерпеливы. Я недостоин их внимания, и я их боюсь, вот я и стоял в сторонке... Мой господин понимает, что мне и правда следовало стоять в стороне?

- Да, я понимаю. Что было дальше?

- Воины сказали, что хотят сжечь дом, но я этого не понимаю. Все знают, что Поул Мер Ло не простой человек... Когда женщина, Мюлай Туи, увидела, как они поджигают дом, ее словно коснулся Орури. Она задрожала, закричала громким голосом, заплакала... Она попыталась броситься в огонь, повторяя слова, которые я не мог понять. Но один из воинов удержал ее... Я был очень напуган, господин. А дом горел с таким треском... А потом Мюлай Туи схватила трезубец и ранила воина, который ее держал... А потом... потом она умерла.

Пол не чувствовал боли. Глаза его оставались сухими.

Он встал на колени, положил руку Тсонг-Тсонгу на плечо.

- Как она умерла? - спросил он.

- Ее ударил трезубцем воин, - удивленно ответил мальчик.

- Она... Она не мучилась?

- Господин, воины Энка Нэ бьют только один раз... С тех пор я все время был очень голодный. Я нашел немного каппы, но листья совсем почернели и пахнут дымом. От них у меня болит живот... Простите меня, господин, но нет ли у вас чего-нибудь поесть?

Пол задумался.

- Слушай меня внимательно, Тсонг-Тсонг, - наконец сказал он. - Ты должен кое-что сделать, и тогда получишь вдоволь еды... Ты можешь ходить?

- Да, господин, хотя я и не горю желанием идти куда бы то ни было.

- Мне очень жаль. Тсонг-Тсонг. Чтобы получить пишу, тебе придется немного пройтись. Неподалеку отсюда, у Канала Жизни я оставил баржу, а на ней - охотника Шон Ху и знакомых тебе Зу Шана и Немо. Ты должен пойти к ним. Расскажешь им все, что рассказал мне. Скажи им также, что Поул Мер Ло хочет, чтобы они оставались в лесу столько дней, сколько пальцев на двух руках. Ты запомнишь мои слова?

- Да, господин... А у них есть еда? Много?

- Тебе хватит с избытком. Шон Ху - отличный охотник. Вы не будете голодать. Теперь иди... и скажи им еще, чтобы они соблюдали осторожность, когда решат выйти из леса и вернуться в Байа Нор, и особенно, когда будут спрашивать обо мне.

Мальчик потянулся и глубоко вздохнул.

- Я запомню, господин... Вы не сердитесь на меня?

- Нет, Тсонг-Тсонг. Не сержусь. Иди, и ты скоро поешь.

Пол смотрел, как мальчик потрусил к Каналу Жизни, затем вновь повернулся к остывшим углям своего дома.

Он думал о Мюлай Туи, так гордившейся сыном, которого ей не суждено было родить, об Анне, терпеливо ждавшей в лесной глуши, среди дикарей, свидания в Самарре; об Ару Рэ, Птице Марса, тысячелетия простоявшей в ледяной пустыне - величественный и загадочный страж, ожидающий расцвета принесенного ею семени.

Так много произошло... голова кружилась от горя и изумления. До полудня было еще далеко, но Пол чувствовал себя таким бесконечно усталым...

Он сел на маленький, относительно сухой пятачок земли, где коротал эти дни Тсонг-Тсонг. Он тупо смотрел на угли, словно ожидая, что сейчас Мюлай Туи воскреснет из пепла, словно волшебная птица Феникс. Но ничего не происходило... И только тишина кругом. Тишина и покой.

Через некоторое время Пол прикрыл слезящиеся глаза и задремал. Сидя. Потом упал на бок, но даже не проснулся...

Проснулся Пол только на закате. Он чувствовал себя совершенно разбитым. Все тело затекло, к горлу подкатывалось одиночество, на душе было темно и пусто.

Пол огляделся. И вскочил, словно ошпаренный, не замечая больше ни головной боли, ни ломоты в суставах.

Сплошной стеной, выставив перед собой трезубцы, его окружали чернолицые воины императорской стражи.

Пол замер, собираясь с мыслями. Воины, судя по всему, не собирались его убивать. Это они вполне могли сделать, пока он спал. Складывалось впечатление, что они чего-то ждали.

Пол никак не мог решить, что ему теперь делать, когда заметил в наступающих сумерках какое-то движение на Дороге Тягот. Поначалу он решил, что это повозка. Потом разглядел, что это паланкин. И несли его восемь мускулистых девушек. Свернув с дороги, они направлялись прямо к кольцу воинов, а значит, к Полу.

Пол ничего не понимал. Он вспомнил, когда ему впервые довелось увидеть паланкин оракула Байа Нор. Это было на барже, во время путешествия по Каналу Жизни, когда Энка Нэ направлялся в храм Байа Сур для жертвоприношения.