Борис Крылов - Цвет невидимки

Насчет неприятностей Павел спросить не успел — девушку перекосило, и она прошипела:

— Ну вот, опять начинается. Придурок решил вернуться. Знаешь, парень, спасибо за сигарету, но вали-ка ты отсюда поскорее!

По тротуару от перекрестка шел широкоплечий громила со зверским выражением лица.

— Да ты уже кого-то успела подцепибля! — красочно подметил он. — Эй, ты, гнида с косичкой, здесь тебе не аквариум, и рыбка эта давно жарится в другом месте!

Павел был настороже и, как только громила попытался рвануть за ним, устремился в кусты, поскольку с детства знал тут каждую тропинку. Он отбежал, сделал круг и вышел к точке, с которой ему все было отлично видно. Громила же ни с чем вернулся из кустов, продолжая грязно ругаться и орать. Девушка курила, глядя на спутника. Тот подошел к ней, нагнулся и выкрикнул прямо в ухо:

— Ты с кем спуталась! Мне на секунду отойти не успеть, вокруг тебя уже улей! Чего молчишь?

— Да он только закурить мне дал… — оправдывалась она, но громила не позволил ей и двух слов сказать.

— Я разве разрешал тебе рот разевать?! — окончательно рассвирепел он, дернул дверцу так, что «девятка» закачалась, за волосы вытащил рыжеволосую на тротуар и начал хлестать по щекам: — Сука поганая! Тебя сколько ни трахай, тебе всегда мало!

Рыжеволосая завизжала, моля о помощи, но помощи ждать было неоткуда. Она чувствовала, что Павел где-то неподалеку; позвала его, но получив еще раз по губам так, что потекла кровь, принялась орать, чтобы не выходил, иначе эта гнида убьет их обоих. Иномарка, проезжавшая мимо, притормозила, но громила выхватил откуда-то из-за спины тесак, почти мачете, и водитель предусмотрительно газанул.

— Порезать тебя? Ну что, порезать тебя?! — распалялся громила.

Он приподнял голову девушки за волосы, взмахнул тесаком, но ударил рукояткой по затылку. Этого все равно было более чем достаточно. Рыжеволосая затихла. Громила, повернувшись к кустам, погрозил невидимому противнику тесаком, затем забрался в «девятку» и через несколько секунд, плюя на красный свет, свернул на перекрестке направо.

Павел позвал девушку, но она не откликнулась. Он выполз из кустов и огляделся — никого. Он подбежал к рыжеволосой, перевернул ее на спину — лицо и волосы были в крови. Да и на асфальте — лужа. Девушка застонала и открыла глаза. Павел решил помочь ей сесть, протянул руку, а уже в следующий миг валялся рядом, чувствуя, как умелым захватом его поймали в рыжие сети…

«Девятка» аккуратно сбавила скорость и притормозила у тротуара.

Громила вышел, поднял Павла за шкирятник.

— Кажется, самое время покурить, ты не возражаешь?

— Не возражаю, — отозвался Павел и пнул носком кроссовки остатки разорванной пачки. — Сигареты и зажигалка у нее, указал на рыжую, которая сидела на привычном месте у открытого окна.

— А сам воздержишься?

— Воздержусь. На таких качелях легко поперхнуться, — сознался Павел и встал, как советовал громила: руками уперся в крышу машины, а ноги поставил на ширину плеч.

Он не сопротивлялся и не пытался говорить. Он сразу понял, что его взяли «плотно», правда, кто именно, — с ходу не определить. Наводящих вопросов ему пока не задавали. Он усмехнулся в душе — надо же так влететь. А тут еще тычок под ребра и приказ стоять, упершись руками в кузов машины и склонив голову к открытому окну. Весело вот так стоять и смотреть, как неторопливо выпускает струйки дыма рыжая лохматая стерва, подманившая и его самого, и его денежки… Она сидела, откровенно довольная собой, и нахально улыбалась. Такая улыбка шла ей гораздо больше, чем улыбка просительницы. Зажигалка Павла, как и початая пачка, лежала теперь на ее коленях. Несмотря на гнусность ситуации, Павел с сожалением подумал, что рыжая могла бы в такой теплый вечер надеть короткую юбку, а не мотаться по городу в кожаных брюках.

И с еще большим сожалением Павел задал себе основной вопрос этого вечера: кто сдал его рыжей гадюке? Сопротивляться он и не думал: стоявший позади громила держал пистолет и умело работал левой лапой, обыскивая Павла. Был он на добрую голову выше и на дюжину кирпичей сильнее. Справился он с обыском быстро и профессионально, начав с двух специальных карманов, в которых лежали баксы, то есть был информирован о их местонахождении заранее. Оружия и документов в карманах Павла не имелось, о чем стоявший сзади, видимо, тоже знал, поскольку вскользь проверил два места, где Павел предпочитал, скорее для солидности, носить кастет и финку, а остальные тайники и вовсе охлопал весьма поверхностно.

— Садись на заднее сиденье, — посоветовал незнакомец. — И не думай…

— Не думаю. Вижу, что на крепышей напоролся.

— Умница. Теперь сиди и уясняй как можно быстрее, что все в твоих руках, — сказал громила. — Прикидываешь ведь, что мы собираемся с тобой сотворить?

— Не без того.

— В правильном направлении думаешь. И чем быстрее сделаешь правильный вывод, тем лучше. Но с пустым местом все равно беседовать непривычно. Как зовут?

— Павел, — сообщила рыжеволосая и перебралась на заднее сиденье к пленнику.

Здоровый, даже не оглянувшись, чтобы убедиться, все ли она правильно сделала, сел за руль и включил зажигание. Ладно, две-три фразы, и Павел определит, с кем имеет дело. Если от него потребуется поддержать разговор. Скорее всего, потребуется, ведь карманы уже выпотрошены. Из-за их содержимого его и взяли. Может, его по пути из машины выпихнут, но проще было прямо там оставить лежать. Или в кусты оттащить. И сделать это было ой как просто! Павел еще раз вздохнул, принимая как должное, что его поймали, но тут же задаваясь вопросом: а как выследили?

Кто эти двое в черной коже? Если Павла не взяли возле «ксерокса», где печатали валюту, значит… Нет, старые друзья приперли бы в парадной к холодной стене и приставили бы нож к горлу. Не иначе его раскрутили «новые» профи. Только им хватило бы ума и терпения следить за его квартирой. Но слежка эта должна была бы начаться недавно… Да какая слежка! Он договорился обо всем два дня назад! Итак, отбросим: не менты, иначе брали бы с поличным, не хозяева, иначе закопали бы в подвале НИИ, не старые друзья, расколовшие Хромого, не новые профи, случайным уличным ограблением это тем более не могло называться. Так теперь в Москве не грабят. Дали бы по башке и выпотрошили карманы вместе с ливером. Уличные придурки готовы шлепнуть за мелочь несущественную. Вместо того, чтобы разумно договориться о проценте. А с Павлом можно договориться полюбовно — если бы приперли с умом и достойно. Может, сейчас именно такой случай? Он готов рискнуть заняться под чьим-либо руководством крупным делом. Но еще сильнее он хотел бы рискнуть остаться живым в объятиях какой-нибудь рыжеволосой.