Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений

— Привет! Говорят, ты откопал кварцевую жилу! — пошутил Саша.

— Кварцевую нет, а до пегматитовой, возможно, дело дойдет.

— Ого! Дай-ка мне взглянуть, — Макаров потянулся к микроскопу.

Миша отстранился, давая возможность другу заглянуть одним глазом в окуляр.

— Слушай! Это же микроклин! Точно! Характерная микроклиновая решетка! И при этом в окружающих породах практически отсутствует калий. Чудеса!

Он выпрямился, поморгал длинными ресницами и спросил:

— А что каротажная диаграмма?

— Скважина еще бурится.

— Значит, еще не каротировали? Понятно. Слушай! — вдруг загорелся Саша. — Я думаю, на этой скважине имеет смысл провести и магнитный каротаж. Здесь явные проявления вулканических процессов и, следовательно, должны фиксироваться изменения магнитного поля Луны. А?

— Должны, — подтвердил Субботин.

— Мальчики! — перебила их рассуждения Майя. — Здесь кто-то произнес калий. Или мне это показалось?

Саша досадливо махнул рукой, что на всех языках мира означало: обожди, не до тебя! Но Миша, зная ее болезненное отношение к потере удобрений, поспешил удовлетворить ее любопытство.

— В этой породе есть калишпаты, в частности микроклин.

— А какое в ней содержание калия?

— Анализ еще не делали, но думаю, что-нибудь около двух процентов.

— А точнее?

— У нее десинхроноз на почве калия, — сощурился в усмешке Макаров. — Сон из-за него потеряла.

— Ты почти прав, Сашенька. Только потеряла не я на почве, а сама почва и не сон, а калий! — отпарировала Майя. — Понимаешь, Миша, я по твоему совету внесла на новых участках повышенные дозы удобрений, и все равно наблюдается сильный хлороз растений, какой бывает при остром недостатке калия.

— Тогда не знаю, что тебе и посоветовать, — развел руками Субботин. — Возможно, в ходе почвообразования происходит не ассимиляция калия, как мы предполагали, а химическая реакция. Ведь в реголите по сравнению с земными почвами аномально низкое содержание его.

— И до каких пор это будет продолжаться?

— По-видимому, до стабилизации почвенных процессов.

— В земных почвах калия около двух процентов. Если поглощение его в реголите будет происходить до этой цифры, то… — Майя зашевелила губами, производя вычисления, — целый транспорт! Шестьдесят тонн! Меня Кузьмич со света сживет. Он и так косится на мои заявки. Говорит, дешевле овощи с Земли возить. И это, когда я заказываю по две-три тонны удобрений!

— Не сживет. Под систему жизнеобеспечения еще и не то можно получить, — успокоил Саша. — Твои овощи, в конечном счете — не только продукты питания. Это еще и кислород, и поглощение углекислого газа. Пока оранжерея опережает рост населения базы, все обходится, а как не станет, тут не только Кузьмич, все забегают.

— Получить, конечно, можно, — согласилась Гончарова. — Только, если у нас такие породы, может, лучше сменить на них реголит.

— Теперь понятно, что ты за них уцепилась. И сколько тебе потребуется?

— Три тысячи тонн.

— Хо-хо! — загрохотал Миша. — У нас за все время существования станции не наберется столько керна, не говоря уже о его научной ценности!

— А я не претендую на керн, — невозмутимо заметила Майя. — Вы, мальчики, будто с Луны свалились!

— О-хо-хо! — Саша схватился за живот. — Она меня сегодня уморит.

— Рабочий день кончился. По какому поводу веселье? — На пороге стоял Смолкин.

— Симочка, вот ты механик, — перехватила его Гончарова, — но даже ты догадаешься, что аномалия всегда имеет ореол. Не так ли, мальчики?

Она ехидно осмотрела притихших сразу острословов.

— Что, вы кажется иссякли?

— Действительно, — пробормотал Саша. — Я об этом не подумал. Реголит в этом районе должен тоже иметь повышенное содержание калия.

— Особенно в эпицентре ореола, над аномалией, — добила своих оппонентов Майя.

— Ты смотри, оказывается, и биологи иногда соображают, — сделал удивленное лицо Миша, оправившийся от шока. — Есть смысл провести кали-съемку и в эпицентрах аномалий задать пару скважин. Можно получить дико интересный материал.

— В чем дело? — пожал плечами Смолкин. — Поехали, а то мои лошадки застоялись.

— Кузьмич не пустит, — выразил сомнение Саша. — Рабочий день по расписанию окончен.

— Зато лунный день только начинается. Отдохнем ночью, — решил Субботин. — Пошли к начальству!

— Надо еще добыть оператора, — почесал в раздумье кончик носа Макаров.

Миша в сердцах хлопнул ладонью по столу. Без оператора нечего было даже браться за съемку. В маршруте у каждого хватает обязанностей. Геолог помимо наблюдений непрерывно ведет штурманскую работу. Без четкой ориентации и точной привязки трудно надеяться на достоверные результаты. Геофизик крутится возле приборов, успевая менять программу применительно к масштабу съемки, да еще на его обязанности выдавать отсчеты по элементу. О водителе и говорить нечего… Нет, без оператора не стоит и затевать поездку, а на него нужно заранее подавать заявку, чтобы поставили в график, а вне очереди Кузьмич не даст ни под каким соусом!

— Мальчики! Давайте я поеду оператором.

— Майечка! Дай я тебя поцелую!

Саша подскочил и чмокнул ее в щеку.

— Но, но! — сделал грозное лицо Субботин. — Нечего тут зариться на чужих жен. Свою надо иметь!

— Переживешь!

Макаров светился предвкушением удачи, и его настроение тотчас передалось другим.

— Лазурная ты личность, — засмеялся Миша. — Раз так, двинулись к Кузьмичу. Только как же твоя оранжерея?

— Потерпит пару дней. Там все отрегулировано, да и Галя присмотрит в случае чего.

Начальник станции Владимир Кузьмич Яковлев смотрел в окно и нетерпеливо барабанил пальцами по столу.

Как и большинство людей, он не любил ожидания, особенно когда времени постоянно в обрез. Административная работа и так съедала все свободное время, оставляя для любимой химии лишь часы отдыха, а тут еще прибавилось хлопот с прибытием этой четверки. Он был рад этому и не рад. С одной стороны, они изрядно встряхнули застоявшийся быт станции. Как администратор он понимал, что одна работа, даже если она любимая, снижает общий тонус жизни, но эти слишком уж неугомонны. Сначала эта идея с расширением оранжереи. О такой самодеятельности может только мечтать любой начальник станции, тем более непрерывно растущей. Потом кто-то прослышал о Луна-городе, где на центральной площади разбит сквер и рельефно выполнены ложные фасады, создающие земной облик ансамблей, и теперь пробивают в штат архитектора-интерьерщика, чтобы помог спланировать и вести работы по оформлению станции а-ля Земля.