Джон Уитборн - Рим, папы и призраки

Взор Генриха заметно прояснел.

– Ну хорошо, - сказал он, - им я не чужой. Надо, значит, надо. Рассказывай дальше.

Адмирал Солово поглядел на двух принцев, невидимо для всех, кроме него, застывших позади трона короля Генриха. Они отвечали ему ангельскими улыбками.

– Тогда, проговорил он, желая свести к минимуму свое участие в грядущем решении, - позвольте мне почтительно обратить ваше внимание на два отрывка из Священного писания, а именно: Бытие, 22 и Лука, 10, 37.

Генрих казался озадаченным, но, получив новый заряд оптимизма, стремился продолжать игру.

– Действуйте, Вулси [Томас Вулси (ок. 1473-1530) - кардинал и государственный деятель, оказавший значительное влияние на Генриха VIII], - обратился он к сидевшему без дела клирику, - у вас есть повод отличиться.

Напрягшись лицом, священник умственно обратился ко времени, когда он осваивал профессию.

– Первый отрывок, - сказал он непринужденно, - это повесть об Аврааме и вынужденном жертвоприношении его сына Исаака. А второй - слова нашего Господа: "_Иди, и ты поступай так же_".

– Чтооо! - возопил Генрих, вскакивая на ноги.

– Согласен, средство весьма кардинальное, - оборонительным тоном продолжил Солово, обдумывая подходящую форму для брани с королями. - И вы не обязаны принимать мой совет.

– Я надеюсь, что это так, ад-ми-рал, - выговорил Генрих со смертельным спокойствием.

– О Боже… - охнул де Пуэбла. Полное понимание окутало его покрывалом. - О Боже…

– Опасаюсь, однако, - продолжал Солово, не забывавший о взятом на себя поручении, - что обстоятельства… против вас. Если ничего не будет сделано, какой-нибудь гость здешних берегов обнаружит самую радикальную и постоянную перемену. Тогда, конечно, решат, что здесь произошло восстание или нечто в этом роде и не осталось никого, кто мог бы о нем рассказать. Ну а где будете в тот день находиться вы, ваше величество, и все ваши, я не могу судить.

– Быть может, нигде, - предположил все еще потрясенный де Пуэбла.

– Быть может, - кивнул адмирал. - Не реализовавшаяся версия событий… не состоявшийся вариант истории.

Генрих побледнел и нахмурился.

– И что же вызвало подобное явление? - осведомился он, проявляя вполне уместное любопытство в такой ситуации. - И какое отношение ко всему этому имеет мой мальчик?

– Такого рода события подчиняются собственным законам, обезоруживающим голосом ответил адмирал Солово. - Но если вы заставляете меня объяснить ситуацию…

– При необходимости заставим, - буркнул Генрих самым невежливым образом.

– …тогда я вижу здесь уродливое сочетание двух тенденций - безвредные в отдельности, они, усиливая друг друга, способны одолеть прибрежные дамбы рассудка.

– Эй, говори по-латыни! - рявкнул король, его уэльский акцент вырвался на свободу.

– Во-первых, я имею в виду, - проговорил Солово, стоически проглатывая оскорбление, - тысячелетие ожидания и упования эмоционально неуравновешенных людей, полагающихся на пророчества, сплоченных бесконечными поражениями… Ваша победа при Бос-ворте чудесным образом оживила их. Теперь же, получив подкрепление и воспламенившись выбором имени и нескончаемым продвижением вашего первенца, вековые мечты стремятся к воплощению.

– Итак, во всем виноват я сам? - спросил Генрих, лицо его оставалось пугающе неподвижным.

– Да, вы явились собственной Немезидой, быть может, и не зная того, подтвердил Солово. - Вы извлекали выгоду, поддерживая и укрепляя ту самую альтернативу, что ныне противостоит вам. Однако ничто из этого не могло бы реализоваться, если бы не второй фактор - жизненно важная дополнительная сила, которая и вызывает это жуткое нарушение нормального хода событий.

– И что это может быть? - спросил Добени, решив, что настало время оказаться полезным, и положил руку на меч.

– Как я представляю, подобное не может явиться предметом общего разговора, - произнес адмирал настолько отчетливо, насколько ему позволяла дикция. - Ограничимся тем, что я предлагаю вам поступить, как Авраам, и не надеяться на вмешательство Иеговы, тем самым устанавливая равновесие с аналогичным поступком, столь ужасным, что он разорвал ткань всей Вселенной. Через эту рану и нашла себе вход та гангрена, что снедает ваше королевство.

Молчание воцарилось в тронном зале Тауэра. Тем временем одни старались лихорадочно думать, другие же неистово стремились этого избежать. Призрачные принцы незримо глядели на короля Генриха, столь же мрачные и уверенные в себе, как наползающий глетчер.

– Итак… если Артур уйдет… - прохрипел Генрих.

– Тогда другое деяние получит свое возмещение, - согласился Солово, - и весы правосудия изменят свое положение. Достаточно изъявить желание, но не следует торопиться. И когда все свершится, лопнет мыльный пузырь, аборигенам нечего будет надеяться на Артура Второго. А потом я бы предложил провести среди них праведное притеснение.

– Аннексию? А потом еще поприжать местных дурней? - высказал свое мнение Добени игривым тоном.

– Нечто подобное, - продолжил Солово, не проявляя каких-либо эмоций. И тогда можно рассчитывать, что в ближайшие несколько столетий никаких неприятностей у нас не будет.

– Ну, к этому времени мы уже благополучно будем в могиле, - пояснил Добени королю, словно бы стремясь поведать об особой удаче.

И снова воцарилось тягостное молчание. Как считал адмирал, Генрих пытается решить, что именно необходимо ему больше: сын или королевство. Никто более не смел говорить. И тут Солово с восхитительным трепетом осознал, что Генрих, должно быть, видел больше убитых принцев, чем это предполагалось.

– Я-то буду в своей могиле, - наконец проговорил Генрих, отливая слова из чистого свинца. - Но, увы, едва ли окончив жизнь с миром. А склепы вы строите, мистер скульптор? - спросил он у придремавшего, словно бы задумавшегося Торриджано.

– Мои инструменты способны на все, сир, - донесся невнятный ответ на павшем жертвой насилия английском. - Я учился у…

– Значит, сделаешь, - перебил его король, буравя глазами иноземца. - Я сделаю тебя богатым и знаменитым, ведь лишь этого ждут от жизни мужчины. Пусть и то и другое принесет тебе больше счастья, чем мне.

Захваченный перспективой Торриджано склонился в блаженном неведении.

Генрих едва не потерял самообладание, но оправился и продолжил.

– Я хочу чтобы гробница находилась в Вестминстерском аббатстве, которое злая судьба хочет забрать у меня, - выдавил он. - Деньги - тьфу! В них ограничений не будет. Пригляди, чтобы хватило и черного мрамора, и гранита… пусть все будет красиво - и чтоб звуки не доносились.

– Зачем же это? - спросил адмирал Солово, профессиональное любопытство которого пересилило сдержанность.