Кэролайн Черри - Угасающее солнце: Кутат

— Хорошо, — ответил Дегас.

Назад, на «Шируг»… Сут вздохнул с облегчением, когда тележка выползла из челнока на корабль. Сут подключился к ближайшей линии, набрав код своего кабинета.

Сработала автоматика — высший приоритет. Тележка заскользила по темным коридорам. Погрузившись в подушки, он легко переносил ускорения на крутых поворотах. Два его сердца ровно бились. Когда он въехал в кабинет, все его помощники уже собрались там. Моркхуг предложил ему чашку соя. Он поблагодарил и с удовольствием выпил. Все-таки путешествие стоило ему сил.

— Докладывайте, — приказал он.

— Выпущено два челнока, — с радостью объявила Нань. — Люди вряд ли видели их. Сут откинулся на подушки, весьма довольный:

— Мои действия тоже были не без успеха. Я вывел их из равновесия, этих людей, своими требованиями. Они заговорили.

— На челноках припасы для молодых регульцев на десять дней, — сказал Моркхуг.

Сут выпил сой и задумался. Значит, через восемь дней среди молодых регульцев на планете начнется паника: вода кончится и пища… Чем больше будет беспокойства, тем больше они будут хотеть есть. Страх голода вызовет безумие, нерациональные действия… Необходимо сделать все, чтобы это случилось как можно позже.

Молодые регульцы и здесь, и на планете знали, что их жизнь не представляет никакой ценности. Все молодые регульцы жили в постоянной надежде, что им удастся заслужить милость старших регульцев и тем сохранить себе жизнь. Сут задумался над альтернативой… Заключить соглашение с людьми и с их помощью доставить продовольствие и воду регульцам на планету? Он вспомнил доводы Коха, его соображения и содрогнулся.

— Пища, — выдохнул Мелек, разрывая пакет. Пальцы его совсем онемели от холода. Холод был везде, несмотря на то, что они одели на себя все, что можно, и несмотря на биодом, который имел прозрачные стены и пол. Над куполом биодома сейчас кружились челноки, едва различимые в молочном утреннем тумане. Они, которые жили в биодоме, еще не дошли до крайности, но вечная пустота вокруг, песок, чужая планета… все это было ужасно… Равномерный стук компрессора, нагнетающего воздух под купол, тоже не способствовал хорошему самочувствию. Предполагалось, что воздух будет нагретым, но эти надежды не оправдались. Ночи, ужасные ночи, когда заходило солнце… Тогда приходил пронизывающий до костей холод. И пол биодома начинал шевелиться, наводя ужас. Это непонятная жизнь Кутата пробиралась сюда в поисках влаги и тепла.

Мелек сидел и жевал концентрат. Его дрожь понемногу улеглась. Пегаг пил подогретый сой, а вновь прибывшие регульцы сидели рядом. Их было двое: Магд и Хаб, оба из рода Аланей, как и Пегаг. Сам Мелек был из рода Гелег и он смотрел с подозрением на своих компаньонов. Он начинал подозревать, что высадка его сюда вместе с этими Аланями означала то, что его не ценят. Он, конечно, не стал делиться с ними своими подозрениями… Да и вообще, кому он мог бы высказать это, даже если выживет? Все они надеялись, что останутся живыми, вернутся домой, где много пищи, где тепло. Сейчас их было уже четверо. Всего на корабле десять челноков и четыре уже здесь! Как же будут к ним поставлять продовольствие? С каждым челноком будет прибывать пилот, а это уменьшает шансы на возвращение. Значит, доставки больше не будет! Мелек делал подсчеты со все возрастающей паникой. Нет! Не думать об этом. Просто четко выполнять приказы. Надеяться на милость и ждать. Это все, что он может.

1З

Дункан имел жалкий вид при дневном свете. Раздевшись догола, он набирал в пригоршни песок и соскабливал с себя грязь и засохшую кровь. Ньюн делал то же самое. Они находились на краю лагеря, где небольшой склон создавал иллюзию уединения. Дункан потряс головой, вытряхивая песок из волос, тщательно протер все тело песком, пока кожа не покраснела и затем, дрожа на ветру, торопливо влез в чистую одежду.

У Ньюна это получалось лучше, так как его кожа была абсолютно безволосая. Закончив с мытьем, они сели на бугорок и стали зашнуровывать ботинки.

Дункан закашлялся и сплюнул. Ньюн с тревогой взглянул на него, но Дункан не обратил на это никакого внимания и стал острым ножом-асеем сбривать отросшие на лице волосы. Ньюн с усмешкой наблюдал за ним. Ему всегда казалось странным, что эти люди, у которых волосы растут по всему телу, стараются убрать их лишь с лица.

Он щадил чувства Дункана, который не хотел, чтобы эта разница между ним и мри стала известна всем. Ньюн даже чувствовал легкие угрызения совести оттого, что ему есть что скрывать от своего племени.

Правда, сам Дункан совершенно не стыдился своих волос, хотя они доставляли ему много хлопот.

Ньюн не спрашивал Дункана, почему тот не стыдится этого, ведь это означало бы проникновение в мысли ци-мри. Для Ньюна было удобнее не обращать внимания на это.

Дункан был жив и в данный момент этого было достаточно. Он был утомлен, движения его были замедленными, как у старика, но он был жив и в это утро у него даже не возобновилось кровохарканье… Хороший знак, что при пробуждении он позаботился о своем внешнем виде и о чистоте тела. Хороший знак. Да, это утро принесло много хорошего. Дусы исчезли где-то в утреннем тумане, видимо, охотились. Они понимали, что здесь, в лагере, им нечего делать, когда в нем есть чужие. Кел других племен установили свои палатки между палатками сен и кел. Здесь было тихо, никаких ссор. Все знали, что любая ссора может привести к убийству, а они были посланы сюда наблюдать. Даже то, что в лагере был Дункан, не вызывало у них никаких эмоций. Конечно, это не все, но для начала хорошо и это. В лагере кат весело и громко смеялись дети. Они поймали змею в это утро. Несчастное создание проникло в лагерь, привлеченное теплом и влагой. От острых глаз детей ничто не могло скрыться и теперь они с торжествующими криками внесли свою добычу в общий котел. Радости было столько, что даже угрюмые кел других племен не могли сдержать улыбок, глядя на детвору. Детский смех смягчал сердца лучше, чем что-либо другое.

— Почему только лицо? — спросил внезапно Ньюн. Дункан от неожиданности вздрогнул и порезался. Тонкая струйка крови потекла по подбородку. Он с недоумением взглянул на Ньюна.

— Почему только лицо, а не все тело? — повторил Ньюн, жестом показывая, что он имел в виду. Дункан улыбнулся. Странно было видеть улыбку на этом изможденном, обветренном, обожженном солнцем лице.

— Это заняло бы слишком много времени. Это была не та реакция, которую ожидал Ньюн. Он смутился, нахмурился и коснулся лба:

— Вот мри, сов-кела. Все остальное закрыто вуалью. Ты и я одинаковы. Дункан сел и стал натягивать сапоги. Наконец, с глубоким вздохом он поднялся, застегнул пояс с оружием и знаками Чести, надвинул вуаль и теперь между ними не было никакой разницы, разве что в росте.