Роберт Шекли - Божий дом

Что и сделала Меллисента, как только поняла, что Купидон подцепил ее на крючок. Она извинилась перед гостями — ей хотелось уйти красиво. А Артуру сказала.

— Слушай, было мило с тобой познакомиться, но мне надо идти. Загляну к тебе как-нибудь еще, ладно?

— Конечно, — промямлил Артур.

— Выбежав из коттеджа, Меллисента нажала кнопку «6» на ручной клавиатуре, загримированной под браслет, и мгновенно перенеслась в Починочный ряд, как его называли в просторечии.

Это была длинная грязная улица где-то в пределах Божьего царства, и никто никогда не предпринимал попыток ее обустроить и принарядить. Богам и богиням, которые попадали сюда, было не до архитектуры и убранства интерьеров. Соответственно Улицу Обновленных Мечтаний — более официальное название — с незапамятных времен даже не подметали. В сточных канавах громоздился мусор, а витрины выглядели так, словно здесь пронеслась пыльная буря. Осветительные фонари мигали, бросая тусклые оранжевые блики на все вокруг и превращая прохожих в призраки. Это была серьезная улица, не скрывающая своей серьезности.

Меллисента направилась прямиком в главную контору ВКУНС. Там даже витрины не было, только вывеска и стрелка, указывающая вверх. Преодолев три лестничных марша, подошла к двери, толкнула ее и очутилась в небольшой приемной, по углам которой стояли столики с наваленными на них журналами. И никого, кроме регистраторши, крупной суровой дамы с пучком на затылке.

— Чем можем помочь? — осведомилась дама.

— Меня поразила стрела Купидона, — пожаловалась Меллисента.

— Давно ли?

— Вероятно, меньше часа назад. Я прибыла сюда так быстро, как только смогла.

— Быстрота в таких делах существенна, — одобрительно произнесла регистраторша и, нажав кнопку на пульте, пригласила:

— Проходите.

Она провела Меллисенту в соседнюю комнату, где стояла каталка на колесиках, и предложила лечь. Открылась другая дверь, и вошел высокий молодой бог при бородке, в длинном белом халате и с зеркальцем на лбу.

— Ужалена любовной стрелой, — пояснила регистраторша.

Доктор кивнул. Он постарался сохранить невозмутимость, но по складкам, побежавшим над бровями, Меллисента могла догадаться, что он воспринял случай как серьезный. Достав из кармана какой-то инструмент, доктор настроил индикатор и оплел запястье Меллисенты эластичной лентой.

— Ты что, будешь измерять мне кровяное давление?

— Нет. Это анализатор, проверяющий субстраты твоей крови и устраняющий их в случае нужды. Надеюсь, еще не поздно.

— Я прибыла сюда сразу, как только смогла. Доктор пожал плечами.

— Скорее всего ты прибыла, как только тебе это представилось возможным, что далеко не одно и то же. Сперва ты извинилась перед друзьями или перед теми, кто был рядом, потом еще задержалась подправить макияж, а может, даже сделать звоночек-другой.

— Никаких звоночков, — заверила Меллисента. — Сразу сюда. Хоть я и не знала, что надо так спешить.

— Если бы ты видела столько чувственных отравлений, сколько я, ты прилетела бы сюда быстрее пули. — Он снял эластичную ленту, вгляделся в индикатор, нахмурился. — Да, ты отравлена, двух мнений быть не может. Но давай все-таки удостоверимся. О чем ты думаешь сейчас в первую очередь?

— Об Артуре Фенне.

— Это тот, на кого направлена твоя любовь?

— Да.

— Мне неизвестен бог под таким именем.

— Он не бог, он смертный.

— Проклятье! Тогда это более чем серьезно. Полюбить смертного для богини — сущее наказание.

— А то я не знаю! Можете вы мне помочь?

— Для того чтобы нейтрализовать яд косоглазием либо заиканием, слишком поздно. Отравлены все органы. Придется прибегнуть к замещению подсознания.

Доктор щелкнул пальцами. Из скрытых динамиков полилась старая земная песня «Это не любовь — мне слишком хорошо». Губительно назойливая музыка обрушивалась на Меллисенту, а регистраторша все наращивала и наращивала мощность. Одна из стен врачебного кабинета исчезла, на ее месте возникла обширная сцена с мерцающими огнями рампы. На сцену вышла группа танцоров и начала Танец здравого рассудка. Их выверенные, размеренные шаги сопровождались световыми проекциями кубистских картин. Меллисента ощутила, как ее втягивает в танец. Почти помимо воли ноги приняли ритм, руки грациозно взвились над головой, и она закружилась вместе со всеми.

Доктор стоял у пульта, нажимая кнопки. На его лице застыло выражение высшей сосредоточенности. Не отдавая себе в том отчета, он даже закурил сигарету — она как бы подчеркивала важность того, что он делает. Регистраторша послала ему восхищенный взгляд, но встречный взгляд был предостерегающим, и она вновь напустила на себя безразличие. Ни на миг нельзя было допустить даже легкого намека на чувство, от которого они старались избавить пациентку.

Музыка достигла предельной силы. Меллисента кружилась, приседала и распрямлялась, завороженная движением. Регистраторша шепнула доктору:

— По-моему, получается…

— По-моему, тоже, — ответил он шепотом на шепот. — Если сумеем вывести ее отсюда, не допустив напоминаний о том, от чего хотим избавить, все кончится хорошо.

— Если кто-нибудь способен на это, то только ты, — выдохнула регистраторша.

— Держи себя в руках, — оборвал ее доктор. Вновь сосредоточившись на кнопках, он умело довел предельный звук до душераздирающего, одновременно усиливая световые эффекты, а затем внезапно оборвал. Наступила зловещая тишина. Меллисента замерла на полушаге, огляделась озадаченно и спросила вслух:

— А что это я здесь делаю?

Припрятав улыбку торжества, регистраторша дала стандартный ответ:

— Вы пришли сюда за покупками, дорогая. Вы что-нибудь уже выбрали?

Поиграв кнопками на пульте, доктор превратил операционную в модный магазин. Вокруг появились вешалки с платьями, витрины с ювелирными изделиями и драгоценностями, стойки с обувью и даже отдельный прилавок с купальниками. Меллисента двинулась по проходам, поглядывая туда и сюда, поневоле недоумевая, отчего весь обслуживающий персонал носит белые халаты и зеркала на лбу. Регистраторша разгадала ее недоумение, сердито глянула на доктора, который, очевидно, снебрежничал при настройке, и пояснила:

— Новейшая форма. Напоминает о Фрейде. Пикантно, не правда ли?

— Наверное, — откликнулась Меллисента рассеянно. — Честно сказать, я не вижу здесь ничего, что мне хотелось бы купить.

Она направилась к выходу, и оба, доктор и регистраторша, затаили дыхание. Если она покинет это заведение, не восстановив памяти, у нее появятся хорошие шансы избавиться от непрошеной любви раз и навсегда.