Евгений Филенко - Эпицентр

«Могу я помочь тебе?» — мысленно спрашивал Кратов у Чуда-Юда. Ответа не следовало. Да и какой нужен был ответ?..

Биотехн боролся молча.

Кратов закрыл глаза и откинулся на спинку кресла. Извне до него не доносилось ни единого звука — да и не могло быть никаких звуков! В кабине было мягко и уютно, ни холодно ни жарко, даже не трясло. Смертельная схватка шла неощутимо. «Уснуть, что ли?..» Кратов поежился. Уснуть не ведая, проснешься ли. Глупо… Если Чудо-юдо-Рыба-Кит проиграет, никому и никогда не узнать, где нашел свой конец Константин Кратов, он же Галактический Консул — как его величают иногда братья по крови, по Земле-матушке. Те, кто постарше, — с легкой и незлой иронией, ровесники — с дружеским уважением, а неоперившиеся птенчики — с широко распахнутыми от восхищения и зависти глазищами. Его исчезновение станет одной из великих тайн Галактики. Нуль-поток попросту растворит изнуренного биотехна, разъест вместе с пассажиром. И унесется дальше. Ищи ветра в поле…

«Ненавижу, — думал Кратов. — Сидеть в самом сердце отчаянной драки за твою же жизнь и тупо, животно ожидать исхода, не пошевелив даже пальцем!.. Если бы можно было выйти в круг, поплевать в кулаки и с разворота закатать врагу по зубам — да только где у этого врага зубы?!»

— Чудушко! — позвал он, уповая, что хотя бы словами посодействует биотехну. — Рыбина! Ты должен победить. Ты должен…

Чудо-Юдо победил.

Нуль-поток выпустил их и канул мимо, прокатился вскользь, будто порыв чужого леденящего ветра в теплой ночи. Родной, ласковый свет звезд проник в кабину, отогревая оцепеневшего в смертной тоске человека. Медленно и грустно кружась, как сорванный с мокрой ветки осенний лист, изнемогший Рыба-Кит погружался в Млечный Путь.

— Как ты? — спросил Кратов.

— Устал, — прошептал Чудо-Юдо. — Не могу лететь. Надо отдохнуть…

— Может быть, все же дойдем до «Моби Дика»?

— Не дойдем. Устал. Надо спать, долго спать. И чтобы свет и тепло…

— Хорошо, дружок.

Кратов дождался, когда ожили замороженные нуль-потоком приборы, и дал в пространство свои позывные. Кабина быстро наполнилась живыми голосами Галактики.

— Здесь корабль Звездного Патруля «Сиамский Кот», командор Эммет Палленберг. Если у тебя целы руки, протяни палец и нажми кнопку на видеале, чтобы я мог видеть, в каком ты состоянии, братишка…

— Пассажирский лайнер «Саратога», следую курсом Гранд-Лисе — Форпост 366, могу притормозить и взять на борт пассажиров. У нас пустуют четыре каюты и не хватает двенадцатого для игры в гига-покер…

— База астрархов в звездной системе… как бы это вам объяснить… в общем, пятнадцать парсеков от вашего биотехна. Развлечений не обещаю, но до ближайшего населенного вертикальными гуманоидами пункта непременно доставлю. Как это у вас говорится… окей?

— Кратов! — услышал он сердитый зов Виктора Лермана, нового начальника стационара «Моби Дик», на который, собственно, он и спешил. — Где вы запропастились? Ваш корабль прекратил подавать пеленг. Могу выйти навстречу…

— Не нужно, — откликнулся Кратов. — Мы вляпались в нуль-поток…

— В нуль-поток?! — взвыл Лерман.

— …но благополучно выкарабкались. У нас все в порядке.

— Вы что — кого-то прихватили со Сфазиса?

— Нет, я один, — пожал плечами Кратов. Он тут же сообразил, что сказал «мы» о себе и биотехне, который лишь для него был другом, а для всей прочей Галактики — обычным межзвездным транспортом. — Мой корабль растратил много энергии. Мы отдохнем и часов через десять будем у вас.

— Что же ты мне голову дуришь? — рассердился командор Палленберг и унесся по своим делам.

— Ну и напрасно, — посетовала «Саратога». — У нас тут весело. Такие девочки — зашатаешься и упадешь. Одна совсем зеленая, в смысле зеленокожая…

— Любопытно, где вы намерены провести эти десять часов, — проворчал Лерман. — Там же пустошь, задворки. Ну, да это ваше дело. Временами я буду развлекать вас своими выходами на связь. Если, конечно, нет возражений. Нуль-поток, надо же!

— До встречи, — сказал Кратов. Чудо-Юдо дремал.

— Пойдем к ближайшей звезде, — потормошил его Кратов. — Ляжем на планету, если там будут планеты, где свет и тепло.

— Пойдем, — сонно пробормотал Чудо-Юдо. — Туда, где свет и тепло…

2

Низкое безоблачное небо этого чужого мира оказалось ясным и по-земному голубым. Вдоль горизонта тянулись кряжистые серые сопки, на их склоны наползал корявый иглистый кустарник. Грязно-бурый разлапистый мох был припорошен кисейным снежком. В зените маячил тускло-желтый, в красноватой скудной короне, пятачок солнца. Почему-то пахло несколько протухшим болотом… Кратов с хрустом потянулся и выскочил из кабины. Прошелся колесом, но получилось не слишком-то ловко — бухнулся в снег. И остался лежать, разметав руки.

— Хорошо! — весело крикнул он в морозную пустоту — Свет и тепло!

Биотехну, привычному к абсолютному нулю вселенских бездн, здесь было и взаправду тепло. Он с аппетитом впитывал лучистую энергию всей своей залоснившейся кожей, распространяя из-под себя черные проталины. Кратов же скоро озяб до мурашек.

— Повалялись, побездельничали, и будет, — скомандовал он себе и резво побежал назад, в нагретую живым телом Чуда-Юда кабину. — И просмотрим-ка мы почту, коли выдалась лишняя минутка…

Прежде чем отгородиться от холода и болотного духа защитным экраном, он обернулся. Это было совершенно рефлекторное движение он внезапно ощутил на себе чей-то взгляд.

Метрах в десяти от биотехна бугрилась темная, слегка припорошенная снегом кочка. Заметив резкое движение Кратова, кочка встревоженно трепыхнулась. Теперь стало очевидно, что никакая это не кочка, а живое существо, по внешности — огромная бурая лягушка, покрытая длинным жестким волосом, свалявшимся на загривке во встопорщенный гребень. Выкаченные глаза с тупым безразличием наблюдали за пришельцем, а короткие мощные лапы вцепились в мшистую подушку — то ли для вящей опоры, то ли для душевного успокоения, чтобы не удрать от страха.

У Кратова моментально пропало желание возвращаться в кабину, забылся и озноб. «А ну, прекратить!» — мысленно прикрикнул он на себя, и предательские мурашки между лопаток сгинули — не до них было. Кратов спрыгнул на снег, сделал осторожный, но достаточно решительный шаг в сторону гостя. В ответ могло, конечно, последовать и неожиданное нападение, но здесь Кратов целиком полагался на свою реакцию. Вдобавок, он всей спиной чувствовал безмерную силу напрягшегося Чуда-Юда. Существо, между тем, не испытывало перед человеком особого смущения. Быстро приподнявшись на полусогнутых лапах, оно ловким и совершенно лягушачьим движением сместилось назад ровно на один шаг, и снова их разделял все тот же десяток метров. Но прежде чем оно присело и заякорилось за мох, Кратов успел высмотреть: вокруг выпуклого пузца аборигена была небрежно обмотана грубо выделанная шкура.