Владимир Михановский - Зашвырнуть ключи

– Мы навели справки. Работа у доктора Ленца в Ядерном центре в последнее время не ладилась, опыты по расщеплению срывались, да еще взрыв 2 апреля… Как же можно говорить, что дело жизни выполнено?

Рина пожала плечами.

– Я же говорила вам, что Гуго в последние дни не делился со мной рабочими тайнами.

К концу допроса, деликатно именуемого Кампом беседой, шеф полиции, приглядевшись, неожиданно спросил:

– Простите, а где ваш великолепный перстень?

– Я его выбросила.

– Превосходный восточный перстень? Куда выбросили?

– В море.

– Уникальную камею?

Рина спрятала руку под сумочку.

– Разве я не имею права распоряжаться принадлежащей мне вещью так, как мне будет угодно? – впервые с вызовом произнесла она, откинувшись в кресле.

– Имеете. Но я вправе узнать у вас мотивы столь экстравагантного поступка.

– С перстнем у меня были связаны воспоминания… Тяжелые воспоминания… личного свойства… – сбивчиво заговорила Рина.

– Вы могли бы подарить камею, скажем, музею Восточной культуры… – сказал Арно Камп. – Ну, хорошо. Расскажите еще раз, когда и как вы обнаружили, что ваш муж мертв?

Ровным голосом, будто повторяя заученную роль, Рина произнесла:

– Я проснулась вскоре после полуночи. Не знаю отчего. Словно от толчка. Ложиться спать не хотела, говорила: давай всю ночь бодрствовать. Но Гуго настоял: пусть все будет, как обычно. Чтобы не огорчать его, я послушалась, но решила не спать. На сердце было неспокойно. Гуго, как всегда, остался сидеть у раскрытого секретера – «Разберу одну задачку». А я, не знаю как, задремала – так намучилась в последние дни… Очнулась – Гуго на прежнем месте, уснул, голову опустил на недописанный лист бумаги. Позвала – не откликается. А сон Гуго чуток. Вскочила я, подошла к нему… – Рина перевела дыхание. Только по судорожным движениям пальцев видно было, чего стоит ей рассказ. – На губах Гуго застыла усмешка. Он был мертв.

– Почему вы так решили?

– Глаза… глаза Гуго были широко раскрыты. Правая рука лежала на калькуляторе. Но дальше, наверно, не нужно? – перебила себя Рина. – Когда я закричала, в комнату сразу хлынула охрана, и у вас имеются подробные протоколы, фотографии…

– Протоколы и фотографии есть, – согласился Камп. – но вы уклоняетесь от ответа на вопрос. Меня интересует, повторяю, то, что не попало в протоколы.

Рина еле заметно пожала плечами.

– Но я ничего не могу добавить. К тому же и вы опечатали все бумаги Гуго. Письма забрали.

– Можете идти. Жюль вас проводит, – сказал шеф полиции.

Домой Рина возвращалась опустошенной. В хвост ее орнитоптера пристроился аппарат мышиного цвета, но Рина едва обратила на него внимание. И дома, и вокруг, она знала, полно теперь и электронных и прочих ищеек. Что толку? Все равно никто не вернет Гуго.

Комнаты зияли пустотой. Робин куда-то запропастился, оставив включенным телевизор.

Рина присела к секретеру, который так и остался открытым с той роковой ночи. После нашествия полиции тут осталось немного – несколько разрозненных книг, тщательно перелистанных привычными пальцами детективов.

Говорят, в комиссию по расследованию, которую возглавляет ненавистная Ора Дерви, были уже вызваны и опрошены сотни людей. Пусть! А она ни за что не пойдет туда, разве что потащат силой.

Рина сидела долго. В уши лезла назойливая музыка, с экрана кривлялась певица, похожая на Ору Дерви. Затем пошла серия рекламных фильмов, но Рина почти не смотрела на экран. Она даже забыла, что надо бы сделать замечание Робину, когда он возвратится, за самовольное включение телевизора.

Внезапно Рина вздрогнула от взрыва. Огромный экран заволокло дымом.

– Смотрите военную хронику, – бодрым голосом предложил диктор.

Величаво закачались синие венерианские папоротники. Наискось по экрану побежали буквы привычной заставки. Поднимая растительность, из болота вывалилась бронированная амфибия. Плюясь огнем, она двинулась в глубь чащи.

Вечно одно и то же. Надоело! Рина потянулась к выключателю, но ее остановили слова диктора:

– Так было – так не будет! Наука выступает против войны. Кварки служат миру! Трагическая смерть замечательного физика – доктора Гуго Ленца показала, что враги государства не унимаются, что они готовы на любое преступление, чтобы подорвать наше могущество. Однако мощь наша непоколебима. Знамя Гуго Ленца подхватила компания «Уэстерн». Фирма в соответствии с президентским заказом выпустила новое оружие – нейтринный пистолет. Его смело можно назвать оружием мира, потому что новое оружие, приведя нас к долгожданной победе, положит конец войне. Вчера был сделан первый шаг к миру. Смотрите документальные кадры.

…Из глубины экрана выплыло поселение аборигенов. Вид сверху – очевидно, с вертолета. Круглые плетеные крыши хижин, желтые ручейки песчаных тропок.

– Гнездо террористов, – поясняет диктор. – Именно отсюда совершаются варварские набеги на наши укрепленные лагеря. Разведчики с воздуха сумели обнаружить в джунглях осиное гнездо. Внимание!

…Машина плывет в неизменно густых облаках венерианского неба. Крупно – альтиметр, стрелка показывает огромную высоту. Сосредоточенное лицо пилота. Кустистые брови, жесткие складки у губ, пустой взгляд. Человек или робот? Перед ним на карте вспыхивает точка – машина вышла на цель.

Пилот включает инфравидение и нажимает кнопку самонаведения…

– Внимание! Теперь посмотрим, что делается внизу, – предлагает диктор. – Наш репортер, рискуя жизнью, вместе с кинокамерой сумел подобраться близко к звериному логову, чтобы зафиксировать для истории первое применение нового оружия в боевых условиях. Все мы надеемся и верим, что это и последнее применение его.

Финал: на месте поселения – огромная пологая впадина.

Рина подумала, что репортер, пожалуй, больше рисковал жизнью, чем пилот. Какое тупое, жестокое лицо. Неужели это человек? Глаза палача.

Вспомнились слова Гуго, часто повторяемые им в последние дни: человечество – ребенок с погремушкой. Человечество – жестокий несмышленыш. Хрупкая погремушка – наш мир. Неужели права старая книжка, и жизнь – это плесень, которая неизбежно сама себя пожрет?

– Робин! – позвала Рина.

Не дождавшись ответа, выключила телевизор. В дверь постучали.

– Войдите! – сказала Рина. Вероятно, кто-то из охраны, решила она. Но на пороге стоял улыбающийся Имант Ардонис.

– Вы? – удивилась Рина. – Вас не задержали?

– Я не преступник.

Ардонис присел.

– На улицах творится черт знает что. Я шел пешком. Всюду толпы. Митинги, речи…

– Учтите, в этом доме каждое ваше слово, каждый жест фиксируются, – перебила Рина.