Журнал «Если» - 2007 № 07

— Да, сэр, — церемонно произнес вулканолог. — Все будет, как вы сказали, сэр!

— То-то, — явственно ухмыльнулся Дом. — Впрочем, ты ведь и пальцем не пошевелишь, все заботы на Митрошку взвалишь. Ведь взвалишь, Званцев?

— Да, сэр! — согласился вулканолог. — Разумеется, сэр. Как высшее существо!

— И правильно сделаешь, — согласился с ним Дом. — Роботу свободы давать нельзя, его надо в строгости держать, чтобы помнил Программу!

— Вот, — уныло сказал робот Митрошка. — Уже и робот на робота восстает. Что же дальше-то будет?

— Ничего, — сказал Дом. — Званцев, включи что-нибудь красивое и торжественное, а я пока для вас по стаканчику синтезирую.

— Сейчас, — сказал Званцев, вставая из-за стола. — Есть одна старая чудесная вещь, «Дом восходящего Солнца» называется. Ты не поверишь, Дом, но будет самое то!

— Музыка мне безразлична, — сообщил из тамбура робот Митрошка. — А вот мысль о стаканчике электролита кажется очень удачной!

СПАСАТЕЛИ

Земля висела над неровным лунным горизонтом.

От нее исходило приятное голубоватое сияние, которое делало лунные скалы и поверхность луны серебристо-серыми. Даже небольшие камешки образовывали угольно-черные тени. Мир был контрастен, лишен полутонов.

— А мне нравится, — сказал робот Митрошка, медленно вращая головой, словно делал панорамный снимок лунной поверхности. — Не дует. И окислителями даже не пахнет.

Низко над поверхностью Луны висел спутник связи. Если смотреть на него внимательно, можно было даже увидеть полоски солнечных батарей. Спутник мягко и переменно помигивал на два цвета — зеленый и красный.

— Мне-то что здесь делать? — печально сказал Дом.

И в самом деле, в обширном кратере голубели здания лунного поселения, над ним висели летающие платформы и стремительно перемещались огоньки — так с расстояния выглядели люди в скафандрах.

Неторопливо они двинулись к поселению. Вернее, это сделал Дом, а Званцев и Митрошка находились в нем. Званцев завтракал, Митрошка просматривал справочники по лунной геологии, последние статьи в электронных журналах, готовясь к будущим изысканиям.

Сейсмичность на Луне была относительно небольшой, ежегодная энергия лунотрясений определялась в десять в пятнадцатой степени эрг — примерно в миллиард раз меньше, чем ежегодно выделялось при землетрясениях. С точки зрения вулканологии Луна особого интереса почти не представляла. Если бы не это самое «почти». Определенный интерес представляли извержения лунных вулканов в практической пустоте и при ослабленной силе тяжести: по-иному распределялась лава, менялся ее элементный состав, да и пробок почти не было, поэтому извержения проходили значительно спокойнее и ленивее, чем на Земле. Званцева интересовал вулкан Церекс, расположенный в районе южной полярной шапки Луны. Вулкан был действующий, но, главное, сейсмические разломы проходили по обширным пустотам, образующим подземелья Циммермана, названные так по имени их открывателя и первого исследователя. Циммерман без вести пропал в 2034 году, затерялся где-то в обширных лабиринтах подземелий. Еще одним немаловажным в научном отношении фактором являлось то, что вулкан Церекс соседствовал с залежами ископаемого льда, время от времени нагревая их до такой степени, что в подземных пустотах били горячие гейзеры, и за определенное время сформировалась настоящая атмосфера, образованная водяным паром, кислородом и углекислым газом. Смесь была непригодной для дыхания человека, но это не обуславливало невозможность развития жизни непосредственно на Луне. Каждый исследователь, начинавший работу в подземельях Циммермана, надеялся, что обнаружить лунную жизнь удастся именно ему. Что говорить, в глубине души Званцев сам надеялся на это, хотя к его профессии возможные фауна и флора Луны никакого отношения не имели.

— Это здесь жилья много настроено, — сказал Званцев, желая ободрить Дом. — А у полюса условий для исследователя никаких. Как же я без тебя? Я без твоих обедов уже не могу. Даже у Аленки хуже получается.

С Аленой они поженились в прошлом году. Званцев по глупости своей так расхвалил жене кулинарные способности Дома, что она тайком бегала консультироваться с Домом по вопросам любимых блюд Званцева и их правильного приготовления. Званцев делал вид, что ничего об этом не знает.

— Нет, Званцев, — сказал Дом. — С тобой не соскучишься. Под водой мы были, все континенты прошли, теперь вот в космос вырвались. Дальше некуда!

— Как это некуда? — удивился Званцев, с наслаждением допивая холодный компот. — А к звездам?

Дом промолчал, он включил приемник и попытался настроиться на какую-нибудь лунную станцию с постоянной программой. Разговоров в эфире было предостаточно, казалось, в лунных поселениях не шесть тысяч человек проживают, а в десятки раз больше.

— …Можно смело сказать, — прозвучал бас в эфире, — что подавляющее большинство лунных кратеров имеет метеоритное происхождение, а эндогенные вулканические кратеры имеют подчиненное значение.

— Открытия, прямо скажем, ты не сделал, — быстрой скороговоркой отозвался кто-то. — Это еще Токсоц и Джонстон отмечали. Ты вот объясни, почему в районах одного кратера реголит содержит до тридцати процентов гелия-3, а близ других это содержание понижается до десяти-одиннадцати процентов. А в Море Ясности, вдали ото всех кратеров, есть районы, где содержание гелия-3 даже достигает сорока процентов. Ясно, что прежними моделями это объяснить невозможно.

— Надо подумать, — прогудел первый голос и вдруг ушел куда-то с волны, а вместо него в эфире зазвучала песенка на французском языке.

И в кратере двух влюбленныхДарил ты мне поцелуи…

— Выключи, — недовольно сказал робот Митрошка. — Не видишь, делами занимаюсь. Не отвлекай.

— Тебе что, не интересно, чем обитатели лунных поселений живут? — удивился Дом.

— Мне не интересно, как они развлекаются, — сказал Митрошка. — Меня Званцев на высокой поэзии воспитывал: Пушкин, Верхарн, Йетс… Я однодневки слушать не могу, они никакой информации не несут.

— Приехали, — сказал Дом. — Званцев, ты меня в какое стойло поставишь?

— Со всеми пегасами, — сказал Митрошка. — Не думай, Дом, исключений не будет.

В административном куполе поселения Званцева встретил директор колонии Сэмюэль Трай — высокий плотный мужчина сорока лет. У него была смуглая кожа и курчавые волосы, похожие на свитые в спирали проволочки. Он крепко пожал Званцеву руку.