Юлий Буркин - Звездный табор, серебряный клинок

Вместо Лялиного мы услышали голос Брайана:

- С ним все довольно прекрасно. Жует мой палец. Ты чего, Тела Господня не наелся?.. - Это он, по-видимому, уже обращался к Ромке.

- Фанни с вами? - спросил наконец Гойка, и я оценил его сдержанность. Но она-то его и подвела. Вместо ответа послышалось шипение помех. Связь прервалась. И тут я увидел, что Гойкины глаза становятся огромными, как полтинники.

Я перевел взгляд с его лица на экран.

Храм менял свою форму. Купола покосились, словно съехавшие набекрень береты с крестиками вместо хвостиков. Полукупола отделялись друг от друга. Ажурное сооружение, как бы раздуваясь изнутри, превращалось в шар. А затем этот шар треснул, лопнул и превратился в огромный огненный сгусток. Наш звездолет тряхнуло так, что я подумал, голова у меня слетит с шеи. Но еще страшнее этой встряски была мысль о той опасности, которой подвергаются сейчас Ляля и Ромка. Живы ли они?! Успели ли отойти от храма на достаточное расстояние? Но в тот же миг стало ясно, что дело тут не в расстоянии, а в обычнейшей удаче.

- Ой-йо!!! - вскричал Гойка, пытаясь увильнуть от несущегося прямо на нас колокола размером с наш звездолет, а может, и больше. И мне показалось, что от напряжения его усы при этом встали торчком.

Увернуться Гойка сумел, и гигантская хреновина, болтая языком, пролетела мимо. Нас и самих взрывной волной неотвратимо тащило прочь от того места, где только что парил прекрасный и величественный храм. И слава богу, что нас уносит оттуда. Несмотря на работу кондиционеров, в корабле заметно поднялась температура. Скорее всего, обшивка снаружи корабля плавится.

- Вы заплатите за это, собаки! - оскалившись, погрозил Гойка кулаком в экран. И я был солидарен с ним.

Внезапно сквозь шум помех пробился голос Брайана:

- Роман Михайлович!

Я вцепился в подлокотники кресла и заорал:

- Да! Слушаю!

- Наша шлюпка немножко повреждена. Вынуждены пристыковаться к ближайшему кораблю. Это жандармский крейсер... Уже пристыковались! Вы слышите меня?!

- Да! Я понял! - закричал я в ответ.

Но не знаю, слышал ли он меня в прошлый раз, услышал ли сейчас. Его голос вновь захлебнулся в треске статических разрядов.

Глава 4

КОШКИ-МЫШКИ И КРЫСКА

Меня лихорадило. Слова Брайана принесли мне одновременно и огромное облегчение, и новую тревогу. Облегчение от того, что Ляля и Ромка живы и защищены от последствий взрыва, и это, конечно, главное. Но они - в руках властей, в руках Рюрика, моего лютого врага... Имеют ли обитатели жандармского крейсера отношение к взрыву?.

Нет, вряд ли эта изуверская акция могла быть проведена настолько открыто. Любой правитель ратует за популярность в народе... А там, где в силе церковь, популярность правителей зиждется на ее поддержке. Так что, скорее всего, Рюрик еще устроит розыск виновников взрыва, и я не удивлюсь, если им буду объявлен как раз я.

С другой стороны, что я смыслю в нынешней политике? Вдруг в крейсере все-таки именно те, кто охотится на меня? Тогда в курсе ли они, что в их руки попала не простая цыганка и не простой мальчуган, а моя жена с моим прямым наследником? Надеюсь, что нет...

Тем временем последствия взрыва стали уже почти незаметны. Во всяком случае на том расстоянии от его эпицентра, на которое отбросило наш звездолет. Лишь мелкие обломки, судя по датчикам, ударяли в нашу обшивку несколько чаще, чем обычные метеориты.

Мне не терпелось связаться с крейсером, но канал связи был плотно загружен, а на непрерывное сканирование не было времени, приходилось заниматься более насущным делом: нужно было спасать людей. Мы беспрестанно ловили сигналы бедствия. Оба корабельных стыковочных модуля работали без остановок, принимая со шлюпок на борт и своих, и чужих.

Среди спасенных были и наши джипси, и прихожане, но больше всего было представителей духовенства. Сперва, пока Гойка был с головой занят маневрированием, нехитрое управление модулями пришлось взять на себя мне, затем, когда ситуация несколько стабилизировалась и стало возможным довериться автопилоту, стыковкой мы занялись вместе.

Из семнадцати (без нашего) кораблей табора нам удалось связаться только с четырнадцатью. Еще три звездолета не отвечали. В лучшем случае были повреждены их системы связи, в худшем - они погибли. Гойкина Фанни нашлась. Ее не было с Лялей, она покинула Храм в другой шлюпке и сейчас, живая и невредимая, находилась на одном из наших кораблей. А вот о Зельвинде Барабаше никаких сведений не было.

Конечно же, его мог подобрать и кто-нибудь другой, ведь, кроме наших, возле Храма болталось с десяток чужих звездолетов, и те из них, что уцелели, так же, как мы, занимались спасением потерпевших. И все-таки это внушало беспокойство. Мало того, что я привязался к этому суровому и одновременно бесшабашному дядьке, его исчезновение обернулось бы для меня новыми, вовсе не нужными мне заботами.

Ведь я прекрасно отдавал себе отчет в том, что, сам того не желая, приобрел в таборе колоссальный авторитет, уступающий разве только авторитету Зельвинды. Как, почему это случилось? Наверное, потому же, почему так часто в двадцатом веке поразительных высот добивались в столице провинциалы. Сначала они просто утверждались, отвоевывали себе место под солнцем, а затем уже не могли остановить начатую гонку и продолжали ломиться вперед по инерции. Так сейчас было и со мной. Правдами и неправдами втирался я в доверие к джипси, делал все, чтобы стать среди них "своим". И дело дошло до того, что теперь я уверен: ежели с Зельвиндой стрясется беда, именно меня они захотят видеть своим атаманом. И самоотводов тут не бывает...

На борт моего грузовика, где было тесновато и полусотне людей моего джуза, сейчас набилось больше ста человек. Понятно, что это была вынужденная временная мера. Так что джипси, хоть и поглядывали на чужаков неприязненно, занимались их обустройством, а раненым оказывали необходимую медицинскую помощь. Люди проникли уже и в рубку, но мы с Гойкой не обращали на них внимания...

Наконец с удалением от эпицентра и просто со временем интенсивность спасательных работ несколько спала, сигналы бедствия стали редкими, и все чаще ближе к подающей их шлюпке оказывались не мы, а кто-нибудь другой. Это позволило мне вернуться к мыслям о Ляле и Ромке.

- Попробуй вызвать жандармов, - велел я Гойке.

Но тот лишь помотал головой:

- Не стоит, Чечигла Рома, - сказал он. - Я, хоть и джипси, но кое-что понимаю. Ты умеешь управлять гравитацией, за тобой охотятся спецслужбы, ради того, чтобы избавиться от тебя, взорвали Храм... А этот зайчик, - кивнул он на пустой экран, - называет тебя государем... На что лично мне наплевать, добавил он, гордо выпятив подбородок. - Но ты-то не будь дураком и не лезь сам в ловушку, которую на тебя поставили.