Пол Андерсон - Миры Пола Андерсона. Т. 1. Зима над миром. Огненная пора

— Зимний мех, конечно, — с оттенком гордости пояснил Тамавео. Должно быть, зверька зимой труднее добыть, поэтому и мех ценнее.

Джоссерек по некоторой причине долго думал об этом, лежа в спальном мешке. Кошки встречались ему по всему свету. Ученые объясняли это тем, что они были домашними животными ещё во времена доледовой цивилизации — и определенное единообразие заставляло предположить, что их держали повсюду. Но Джоссерек ещё не слыхивал о таких, которые меняли бы окраску в зависимости от времени года, словно горностай или полярный заяц.

Стало быть, горный кот — это новый вид… Что значит «новый»? За те неисчислимые тысячелетия, когда климат менялся каждые десять лет по мере продвижения с полюса ледников, естественный отбор вполне мог резко ускориться, как и мутации в популяциях, отрезанных от своего вида. Джоссерек вспомнил остров, на котором у всех жителей было по шесть пальцев. А также Мулвена Роа с Ики — его кожу цвета черного дерева, белоснежные волосы и медные глаза… Впрочем, он не специалист в вопросах наследственности. Просто немного читал об этом, в особенности когда служил в китовом патруле, — хотелось узнать, как могло возникнуть такое чудо, как киты. В конце концов Джоссерек уснул. В его снах трубили слоны. Не такие, каких он видел в тропическом Ованге или Эфлисе. Эти были волосатые, с огромными дугообразными клыками, и жили они в тундре, перерезанной ледяными горами.

Ночью к нему пришла Дония. На рассвете, когда лагерь начал пробуждаться, она отвела его в сторону и сказала:

— Крона, наставница, закончила свои дела здесь и теперь едет на подворье Темный Вереск. Нам с ней по пути, если мы хотим оповестить всех, кого только можно, и я пригласила её ехать с нами. Ты не возражаешь?

— Наверное, — заколебался Джоссерек. — А чем она занимается?

— Ты не знаешь? Она ищет мудрости. И потому не принадлежит ни к семье, ни к сообществу, ездит повсюду, расплачиваясь за гостеприимство тем, что учит или помогает людям, как той девочке вчера. Это благородное призвание для тех, кто имеет силу посвятить себя ему.

Джоссерек подумал, что это несколько осложнит их с Донией отношения в пути. С другой стороны — интересно. И что проку, если он скажет «нет»?

— В чем заключается её помощь? — спросил он. — Ведь вы с ней долго беседовали. Я уверен, что она сказала тебе, а может, ты и раньше это знала. Лучше скажи мне, чтобы я не брякнул чего-нибудь невпопад.

— Обычное дело, — безразлично, но с долей сочувствия ответила Дония. У девушки есть хорошая возможность выйти замуж. Двое её отцов занимаются торговлей и могут дать ей богатое приданое. — (Поскольку отцовство становится трудно определить, когда жена берет себе второго мужа, дети в рогавикской семье обычно считаются общими.) — Но девичьи игры не довели её до добра — стрела попала в цель.

Джоссерек уже знал, как пользуются здесь пониженной способностью подростков к оплодотворению. Девушек ни в чем не ограничивают, но первое замужество обычно заключается вскоре после полового созревания, и юная пара растет ещё несколько лет под родительским надзором, прежде чем у неё начинают появляться дети.

— Это считается… — Ему пришлось употребить арваннетское слово, — …позором?

Дония кивнула:

— Если бы незамужние рожали так же, как и жены, нас развелось бы видимо-невидимо, так ведь?

— А их нельзя принудить к воздержанию?

— Конечно, нет. Они ведь не животные. — Понятия рогавиков о принуждении происходили целиком от общения с домашними животными и от их сведений о жизни в чужих краях. — Но кто примет такую к себе, кто поможет ей, не говоря уж о том, чтобы пойти к ней в мужья? Ей пришлось бы стать отхожей или шлюхой или её постигла бы не менее страшная судьба.

— Что же ей тогда делать?

— То же, что и всем. Просто она ещё ребенок и… слишком чувствительна. Поэтому Крона и уговаривала её несколько дней.

— На что уговаривала?

— Чтобы избавилась от новорожденного, на что же еще? — улыбнулась Дония. — А потом рассказала бы всем обычную историю, будто это был мул, случайно зачатый от южанина, а стало быть, и сохранять его не стоило. Никто не станет этого оспаривать. Хой, не пора ли нам собираться в путь?

Джоссерек остолбенел. Шум и движение вокруг, прибывающий свет и убывающий холод отошли куда-то вдаль.

«Какое мне, собственно, дело? Уж не вообразил ли я, что им здесь неведомо лицемерие? Видят боги — аборт и детоубийство достаточно распространены по всему свету. И все же… Как видно, я больше сросся с киллимарайхской цивилизацией, чем сам полагал, если все мое естество кричит о том, что у нерожденных и новорожденных тоже есть права, что они ни в чем не повинны и не должны ни за что расплачиваться.

Северяне думают иначе. Мне-то что? Чего можно ожидать от… от совершенно чуждого мне народа?

Я останусь с ними, несмотря ни на что. Если они будут драться с Империей до конца, я, может быть, сумею научить их, как убить побольше врагов, прежде чем последние изголодавшиеся рогавики, которых не убили при рождении как нежеланных, вынуждены будут сдаться».

Глава 13

На другой день путешествия путников настигли отхожие. Дония первая увидела их. Она, как обычно, ускакала вперед подучить своих лошадей, оставив спутников за холмом. Дония проделывала это с обеими своими лошадьми с самого отъезда из Бычьей Крови, обучая их разным аллюрам, маневрам и трюкам, которые принесли бы ей славу в любом цирке Людей Моря. — Это может пригодиться, — объясняла она Джоссереку. Лошади уже слушались её, как собственные руки и ноги. Джоссерек не пытался ей в этом подражать, и она его не побуждала. Он был приличным наездником, но не больше. Лошади Кроны тоже составляли с хозяйкой одно целое, но она не видела нужды в ежедневных учениях, поскольку вырастила их сама с жеребячьего возраста. Поэтому они с Джоссереком трусили рядом и беседовали. Она стала нравиться ему, несмотря на его мнение о её моральных взглядах.

Полная любознательности к его миру, Крона чаще задавала вопросы, чем отвечала на них. Но и не так скрытничала, как большинство рогавиков, причем это не было следствием эгоизма или неуверенности в себе. Джоссерек вскоре понял, что редко встречал столь уравновешенных людей, как она. Путешествуя почти безоружной — только с ножами, топориком и легким арбалетом, предназначенными лишь для охоты, — она и за внутренний свой мир не опасалась. Мало-помалу она стала рассказывать Джоссереку о себе.

— Незамужние женщины чаще всего остаются жить в своих сообществах. Лишние руки всегда пригодятся. А лишние головы тем более.