Филип Дик - Помутнение

— Они похожи, — пожаловался Брюс.

— Можешь прикрепить предмет, по которому легче будет его узнавать. Что–нибудь яркое. — Он открыл дверь — изнутри полыхнуло горячим спертым воздухом. — Полагаю, мы поставим тебя сперва на артишоки, — размышлял вслух управляющий. — Тебе придется носить перчатки — они колючие.

— Артишоки, — сказал Брюс.

— У нас есть и грибы. Экспериментальные фермы. Конечно, закрытые, чтобы патогенные споры не заражали ночву.

— Грибы, — повторил Брюс, входя в жаркое темное помещение.

Управляющий смотрел на него с порога.

— Да, Брюс, — сказал он.

— Да, Брюс, — сказал Брюс.

— Брюс, — окликнул управляющий. — Очнись!

Он кивнул, застыв в полумраке, все еще не выпуская из рук чемодан. Стоит им оказаться в темноте, как они сразу клюют носом, подумал управляющий. Словно цыплята. Овощ среди овощей. Грибок среди грибков. Выбирай. Он включил свет и начал показывать Брюсу нехитрое хозяйство. Брюс не обращал внимания — он впервые заметил горы и теперь смотрел на них широко открытыми глазами.

— Горы, Брюс, горы, — сказал управляющий.

— Горы, Брюс, горы… — повторил Брюс.

— Хорошо, Брюс. — Управляющий закрыл дверь домика и подумал: я поставлю его на морковь. Или на свеклу. На что–нибудь простое. На то, что его не озадачит.

И на вторую койку — другой овощ. Для компании. Пусть дремлют свои жизни вместе, в унисон. Рядками. Целыми акрами.

…Его развернули лицом к полю, и он увидел хлеба, поднимающиеся, словно зазубренные дротики. Он нагнулся и заметил у самой земли маленький голубой цветок. Множество цветков на коротких жестких стеблях. Словно щетина. Спрятанные среди более высоких растений, как часто сажают фермеры: одни посадки среди других. Как в Мексике сажают марихуану — чтобы не заметила полиция с джипов.

Но тогда ее засекают с воздуха. И полиция, обнаружив такую плантацию, расстреливает из пулемета фермера, его жену, их детей и даже животных. И уезжает, сопровождаемая сверху вертолетом.

Очаровательные голубые цветочки.

— Ты видишь цветок будущего, — сказал Дональд, директор–распорядитель «Нового пути». — Но он не для тебя.

— Почему не для меня? — спросил Брюс.

— Ты уже перебрал достаточно! — хохотнул директор распорядитель. — Так что хватит поклоняться. Это уже не твой кумир, не твой идол.

Он решительно похлопал Брюса но плечу, а потом, наклонившись, закрыл рукой цветы от его прикованного взгляда.

— Исчезли, — сказал Брюс. — Весенние цветы исчезли.

Брюс видел только загораживающую свет ладонь Дональда и смотрел на нее целое тысячелетие.

— За работу, Брюс, — велел Дональд, директор–распорядитель.

— Я видел, — сказал Брюс.

Он подумал: я видел, как растет препарат С. Я видел, как голубым покрывалом поднимается из земли, на коротких жестких стебельках, сама смерть.

Дональд Абрахамс и управляющий фермой переглянулись, а потом посмотрели на коленопреклоненную фигуру, на человека, опустившегося на колени перед Mors ontologica.

— За работу, Брюс, — сказал коленопреклоненный и поднялся на ноги. Он наблюдал — не оборачиваясь, не в силах обернуться, — как Дональд и управляющий, переговариваясь между собой, сели в машину и уехали.

Брюс наклонился, вырвал один стебелек с голубым цветком и засунул его поглубже в правый ботинок, под стельку. Подарок для моих друзей, подумал он. И крошечным уголком мозга, куда никто не мог заглянуть, стал мечтать о Дне Благодарения.

ОТ АВТОРА

Это роман о людях, которые были наказаны чрезмерно сурово за свои деяния. Они всего лишь хотели повеселиться, словно дети, играющие на проезжей части. Одного за другим их давило, калечило, убивало — на глазах у всех, — но они продолжали играть. Мы были очень счастливы — не работая, и просто валяя дурака, — но такое короткое время, такое кошмарно короткое время! А расплата оказалась невероятно жестокой; даже когда мы видели ее, то не могли поверить. Например, в процессе работы над романом человек, с которого я писал Джерри Фабина, покончил самоубийством. Мой друг, послуживший прототипом Эрни Лакмена, умер еще раньше. Какое–то время я сам был одним из этих детей, веселящихся ни улице. Подобно им, я пытался играть вместо того, чтобы расти, — и был наказан. Мое имя находится в конце книги, в списке тех, кому посвящается роман.

Злоупотребление наркотиками — не болезнь. Это решение, сходное с решением броситься под машину. Скорее даже это — ошибка в суждении. Если заблуждаются многие, это уже социальная ошибка, ошибка в образе жизни. Девиз этого образа жизни: «Лови момент! Будь счастлив сейчас, потому что завтра ты умрешь». Но умирание начинается немедленно, а счастье лишь остается в памяти. Этот образ жизни не отличается в корне от вашего. Просто счет в нем идет не на десятилетия, и на недели или месяцы. «Бери деньги, а долг пусть растет», — говорил Вийон в 1460 году. Но так нельзя, если денег — грош, а расплачиваться всю жизнь.

Роман лишен назидания. Он не поучает, не говорит наставительно, что им следовало работать, а не играть; он всего лишь описывает последствия. В греческой драме открыли причинно–следственную связь. Немезида в этой книге — не судьба, потому что любой из нас мог принять решение уйти с проезжей части. Из глубины души я рассказываю о чудовищной Немезиде для тех, кто продолжал играть. Сим я — не персонаж; я — роман. Как, впрочем, к все наше общество. Речь идет о гораздо большем числе людей, чем я знал лично. О некоторых мы читали в газетах. Все это — баклушничанье, шалопайство, болтовня с закадычными дружками под любимые записи, все это — ужасное решение шестидесятых. И нас постигла кара.

Кара, как я уже говорил, невероятно жестокая, и я предпочитаю думать о ней с безучастностью греческой драмы, по–научному, как о предопределенном следствии, неумолимо вызванном причиной.

Вот список тех, кому я посвящаю свою любовь:

* Гейлин — нет в живых

* Рей — нет в живых

* Френси — тяжелый психоз

* Кэти — необратимые изменения головного мозга

* Джим — нет в живых

* Вел — обширные необратимые изменения головного мозга

* Ненси — тяжелый психоз

* Джоан — необратимые изменения головного мозга

* Мэрин — нет в живых

* Ник — нет в живых

* Терри — нет в живых

* Деннис — нет в живых

* Фил — необратимые изменения поджелудочной железы

* Сью — необратимые изменения сосудистой системы