Семен Слепынин - Фарсаны

Остров Астронавтов… Единственное на Зургане место, где сохранилась такая же необузданная и дикая природа, как на планете Голубой. С утра мы бегали вокруг острова, преодолевая горные потоки, крутые скалы, густые чащобы. Потом состязались в плавании и отдыхали на берегу, стараясь впитать всеми порами тела лучи неистово палящего, но дорогого нам зурганского солнца. Мы знали, что скоро надолго лишимся родного солнца и будем довольствоваться его подобием в кабине утренней свежести.

В своем воображении я нарисовал до того реальную картину острова Астронавтов, что едва слышный в моей каюте шум планетарных двигателей кажется мне сейчас шипением белопенных волн, лизавших мои ноги. Я лежал на горячем песке, голова находилась в тени рагвы — густого плодового дерева. Вкусные и сочные плоды рагвы свисали так низко, что я мог, лежа на спине, достать их руками.

Подошел Сэнди-Ски и, толкнув меня в бок голой пяткой, покрытой влажным песком, спросил с беззлобной усмешкой:

— Лежишь и мечтаешь о своей Аэнне?

Я не обижался на эти насмешки. Отчасти он прав. Влюбиться накануне опасной и ответственной межзвездной экспедиции, говорил он, по меньшей мере недостойно настоящего астронавта.

— Ты сильно преувеличиваешь мое увлечение, — отшучивался я. — Даже ты больше знаешь об Аэнне, чем я. Скажи, где она сейчас? Я, например, этого не знаю.

— По-прежнему в городке могилокопателей, — улыбну лся он и добавил: — Я даже могу сказать, что Аэнна сейчас делает.

— Ну, и что же она делает? — спросил я.

— Не притворяйся равнодушным, — рассмеялся Сэнди- Ски. — От меня ты не укроешься. Слушай, в чем дело. Среди археологов, этих презренных гробокопателей, как ни странно, есть немало артистически одаренных людей. Сейчас в шаровом доме они выступают с концертом перед отдыхающими. Возможно, что Аэнна уже готовится к выходу, чтобы исполнить свой знаменитый «Звездный танец».

— Я не знал, что она танцует.

— Да еще как! Хочешь посмотреть? Тогда давай поспешим. С твоего разрешения немного нарушим строгий распорядок предполетной жизни.

Быстро одевшись, мы уселись в гелиокатер и поплыли на север. Остров Астронавтов вскоре утонул за горизонтом, а вдали на севере засверкали шпили и дворцы Шеронского архипелага.

Сэнди-Ски повернул катер в сторону берега. Вскоре мы причалили к обрывистому скалистому берегу, покрытому редким кустарником. Прыгая по камням, мы взобрались наверх.

— Вот и городок, где живут земляные черви, то есть археологи, — пояснил Сэнди-Ски, показывая на сверкающие белизной легкие пластмассовые домики. — А вот и шаровой дом.

Немного в стороне я увидел огромное и круглое, как мяч, здание без окон.

— Откуда этот шаровой дом? — удивился я. — Совсем недавно его здесь не было.

— Его построили за один час, — сказал Сэнди-Ски. — Вернее, выдули из расплавленного пеностеклозона, как выдувают колбы. Идем туда.

Мы вошли внутрь огромного шара и очутились в непроницаемой темноте. Мы опоздали и увидели только финал «Звездного танца». Сцены, собственно, не было. Перед зрителями расстилался безбрежный угольно-черный Космос, озаряемый в такт музыке вспышками огневых облаков и беззвучно взрывающихся сверхновых звезд. Это был несколько декоративный, театральный Космос. В центре — обломок скалы, изображающий астероид. На нем я увидел Аэнну в легком серебристом костюме, плотно облегающем ее стройное, гибкое тело. В таком костюме на настоящем астероиде астронавт погибнет моментально, пронизанный космическим холодом. Но я сразу же забыл об этой условности, как только увидел Аэнну, ее плавные движения, с трепетной легкостью отзывающиеся на музыку. Аэнна казалась мне древней богиней плясок, сошедшей на космический обломок скалы. Темп танца ускорялся, его ритмический рисунок стал четким и отрывистым. Вот уже Аэнна похожа на буйное серебристое пламя. В ее стремительных движениях чувствовался такой неудержимый порыв, что все затаили дыхание…

Танец закончился. Вспыхнул свет. Но в круглом зале еще стояла тишина. Наконец раздались возгласы: «Хау!» Многие бросились поздравлять Аэнну. Я был ошеломлен и взволнован и долго не замечал, как Сэнди-Ски дергал меня на рукав.

— Ты, я вижу, совсем остолбенел, — услышал я его насмешливый голос. — Может быть, подойдем и поздравим Аэнну?

Но я все еще молчал. Внимательно посмотрев на меня, Сэнди-Ски, усмехнувшись, сказал:

— Вот что, дружище, иди-ка ты лучше на берег, на то место, где стоит катер. А я скажу Аэнне, что ты ждешь ее там. Вернуться на остров можешь на том же катере, а я найду другой.

Я пришел на скалистый берег и уселся на камне у самого моря. Долгое время я ничего не замечал. Я все еще видел в угольной черноте сверкающий обломок скалы и танцующую Аэнну.

Наконец очнулся и посмотрел по сторонам. Берег был пустынный. Лишь далеко слева стояла на пляже небольшая группа отдыхающих. Среди них я заметил знакомую фигуру. Тонкая талия, отлично развитая грудная клетка пловца. Неужели?.. Я взял в катере бинокль и, спрятавшись между кустами, стал наблюдать. Так и есть — Эфери-Рау!

Эфери-Рау разговаривал с людьми. В бинокль я хорошо видел его лицо, как будто он стоял рядом, в двух шагах. Эфери-Рау хвастливо похлопал себя по широкой груди и самодовольно огляделся. Я не заметил бы в его поведении ни малейшей фальши, если бы ничего не знал о фарсанах, если бы не видел, как Эфери-Рау безжизненно повис в кресле под действием шифрованной радиограммы Вир-Виана. Но сейчас мне казалось, что Эфери-Рау немного не тот. Или мне это просто казалось? «Если это фарсан, которого Вир-Виан решил изредка, чтобы не вызывать подозрений, отпускать к людям, то где же живой Эфери-Рау? — думал я. — Неужели он его в самом деле уничтожил?»

Вот Эфери-Рау снова похлопал себя по груди и показал на море. Я хорошо знал этот хвастливый жест. В тот день было сильное волнение, и никто из отдыхающих не решился купаться. Но Эфери-Рау бросился на гребень высокой волны и поплыл в своем превосходном стиле, вызывающем у меня всякий раз чувство восхищения.

Я снова сел на камень лицом к океану и, отложив в сторону бинокль, стал думать об Эфери-Рау. Воспроизвести кибернетическими, чисто техническими средствами мысль человека во всем ее величии и богатстве невозможно. В этом я не сомневался. Но можно ли воссоздать поведение человека с таким искусством, чтобы гадать, как я только что гадал, человек это или фарсан? Нет, по-моему, и это невозможно. Отсутствие трепета жизни неизбежно скажется и здесь. Невольно вспомнились «Звездный танец» Аэнны, ее одухотворенные, песенные движения.

Сзади послышался шелест кустарника. Я оглянулся. Аэнна!.. Она стояла на остроконечном камне и, улыбаясь, балансировала раскинутыми в стороны руками. Взмахнув ими, как птица крыльями, она бесшумно спрыгнула и подошла ко мне.