Семен Слепынин - Фарсаны

Вир-Виан, нахмурившись, подошел к креслу и опустился в него.

— Знаю, что не согласится, — вяло проговорил он. — Поэтому я и обращаюсь к вам, Тонри-Ро. Вы можете сделать первый шаг, взяв на корабль хотя бы одного фарсана.

— Тонгуса? — спросил я с удивлением. — Этого развинченного кретина?

— Зачем такие сильные выражения? Тонгус не кретин. Но он, конечно, не годится. Мы дадим вам другого, идеально совершенного фарсана.

— Нет, нет! — горячо возражал я. — Я всецело подчиняюсь Кругу арханов и никогда не соглашусь на этот жестокий и безумный эксперимент.

Увидев расстроенное и угрюмо-надменное лицо Вир-Виана, я снова пожалел его. Я все же уважал этого великого ученого. И мне захотелось убедить его, сделать так, чтобы он сам понял бессмысленность и жестокость своей затеи.

— К тому же нет никакой гарантии безопасности, — осторожно начал я. — Ваши фарсаны, расплодившиеся на чужой планете и захватившие власть, могут, как бы это выразиться, выйти из-под нашего контроля и натворить бед не только там, но и здесь, на Зургане. Свободное программирование таких совершенных кибернетических устройств может привести к весьма нежелательным последствиям. Чего доброго, ваши фарсаны еще подумают, что они выше человека, и возомнят себя господами.

— Случайности в поведении, конечно, могут быть, — согласился Вир-Виан. — Но если в программе одного или даже нескольких фарсанов произойдет отклонение в нежелательную сторону, другие, преданные нам фарсаны, быстро ликвидируют их.

— А если отклонение в программе вызовет массовый характер?

— О нет! — живо возразил Вир-Виан. — Это маловероятно. Но я предусмотрел и этот совершенно исключительный случай.

Вир-Виан встал и подошел к двери на веранду. Открыв ее, он крикнул:

— Тонгус! Зайди сюда.

Вошел Тонгус. Как и в прошлый раз, он услужливо встал посредине комнаты.

— У каждого фарсана, — сказал Вир-Виан, показывая на голову Тонгуса, — имеется особый блок безопасности. Сейчас я покажу вам его в действии.

Эфери-Рау, до этого внимательно слушавший своего учителя, неожиданно встал и поспешно удалился в лабораторию. Он так торопился, что не успел плотно закрыть дверь. Сквозь щель я видел, как Эфери-Рау сел в кресло в напряженно-выжидательной позе.

— Блок безопасности, — продолжал Вир-Виан, — принимает только одну сложным образом зашифрованную радиограмму, которая известна пока лишь мне одному. Радиограмму можно послать с помощью вот этой портативной вещи.

Он вынул из кармана и показал обыкновенный радиосигнализатор, каким пользуются при взрывных работах. Такой радиосигнализатор и сейчас лежит у меня в кармане. К сожалению, я не мог видеть цифр, набранных на сигнализаторе Вир-Виана: он тщательно прикрывал ладонью циферблат. Вир-Виан передвинул предохранитель и положил палец на кнопку.

— Теперь предположим, что в генеральной программе Тонгуса произошло нежелательное, опасное отклонение. Тогда я делаю следующее. Смотрите.

Вир-Виан нажал кнопку. Тонгус сразу как-то обмяк, колени его подогнулись, и он упал на пол.

— Не бойтесь, он не разобьется и не получит никаких повреждений. Тонгус прочнее человека. Но он сейчас мертв. Вся деятельность сложной сети молекулярных нейронов прекратилась. Работает только один блок безопасности. Он-то и ликвидирует все нежелательные отклонения в программе фарсана. Происходит как бы процесс самоочищения.

Я случайно взглянул в приоткрытую дверь лаборатории и вздрогнул: Эфери-Рау повис в кресле, рука его беспомощно свесилась до пола, а голова вяло склонилась вперед и немного в сторону. Что с ним? Неужели Эфери-Рау, как и Тонгус?.. Не может быть!..

Мои лихорадочные размышления прервал Вир-Виан.

— Теперь смотрите, — сказал он, глядя на Тонгуса, — я нажимаю вторую кнопку.

Тонгус зашевелился и быстро встал на ноги.

— Фарсаны, — торжествующе продолжал Вир-Виан, — взбунтовавшиеся фарсаны снова во власти человека. Но случаи неповиновения исключительно редки. Мои фарсаны надежнее и преданнее прежних фарсанов, фарсанов-людей. Вы согласны?

И Вир-Виан самодовольно рассмеялся.

— Конечно, надежнее, — услышал я голос вошедшего Эфери-Рау.

Я обернулся и внимательно взглянул на него. Эфери-Рау улыбался и смотрел на Вир-Виана с еще большей преданностью и раболепием, чем раньше.

«Неужели Эфери-Рау, — думал я, — это не человек, а его кибернетический двойник? Но где же тогда живой Эфери-Рау? Где?»

Эти мысли не давали мне покоя, усиливая тягостное впечатление от всего, что я видел здесь. И мне захотелось поскорее уйти. Сославшись на неотложные дела, я заторопился. До ворот меня проводил Вир-Виан.

— Надеюсь, что перед тем, как покинуть Зургану, вы зайдете ко мне? — спросил он на прощание.

Не помню, но мне кажется, что я обещал зайти, обещал, чтобы что-то сказать. Расставшись с Вир-Вианом, я направился к гелиоплану, который за это время накопил под жаркими лучами изрядное количество энергии.

«Что мне делать? — думал я, усаживаясь в кабину. — Может быть, обо всем рассказать Нанди-Нану? Посоветоваться с ним? Нет, ведь я же обещал Вир-Виану пока что не говорить никому…»

Но такова была беспечность нашего поколения, выросшего в условиях гармонического общества, и такова оптимистическая сила молодости, что тягостное чувство исчезло, как только гелиоплан поднялся в воздух. Ветер звенел в ушах, напевая свою незатейливую, но весьма увлекательную песенку странствий. Я летел к освещенным просторам Ализанского океана, к своим друзьям на зеленом острове Астронавтов.

Едва сегодня уселся за клавишный столик, как засветился экран внутренней связи, и я увидел крупное лицо Сэнди-Ски. Он дружелюбно улыбался.

— Эо, Тонри! Откликнись! Ты совсем покинул нас ради своих дышащих звезд. Вчера весь день работал, но сегодня не дадим. Эо, откликнись! — повторил он, и его улыбка стала еще приветливей.

В ответ я постарался улыбнуться. Но улыбка, видимо, получилась вымученная и хмурая, так как Сэнди-Ски обеспокоено спросил:

— Может быть, я мешаю тебе?

— Нет, нет Сэнди! — рассмеялся я (на этот раз довольно успешно). — Сейчас приду. К тому же мне надо просто отдохнуть.

— Правильно, — сказал Сэнди-Ски. — У тебя будет много времени на обратном пути.

Почти весь день провел в рубке управления и, в основном, в рубке внешней связи. Мы стремительно приближаемся к планете Голубая. На огромном экране внешней связи даже при среднем увеличении не помещается вся планета, а только ее отдельные части, отдельные материки. Увеличивая изображение, я иногда различал маленькие фигурки разумных обитателей. И меня каждый раз пронизывала острая грусть оттого, что мне не придется с ними встретиться.