Андрей Круз - Лучший гарпунщик

- Смотрите барышня. - сказал он Вере. - Лучше этого у нас нет, да и быть не может. Новое издание, всего три экземпляра осталось.

Ко мне он принципиально не обращался, игнорируя с того момента, как заметил мой подбитый глаз и рассеченную губу. Не верится ему, что человек с такой рожей может книжками интересоваться. Поэтому когда я сцапал альбом и потащил его по прилавку к себе, он даже сделал такое движение, словно собирался его отобрать, но вовремя спохватился. Надеюсь, не потому, что не хотел аналогичного фингала под глазом, а потому, что уверовал в мой интеллектуальный потенциал.

Я полистал альбом, аккуратно, за верхний уголок, переворачивая толстые страницы. Судить мне сложно, но на первый взгляд все выглядело великолепно - общие карты районов и земель, отдельные на разные регионы и крупные острова, на каждую карту наложена еще и схематическая лоция, хоть, насколько я понял, не слишком подробная. Последний раздел был справочным, с кратким описанием каждого исследованного места. И что я еще успел заметить - великое множество земель так и оставалось неизученными.

Пока я разглядывал атлас, коротышка-букинист прошелся вдоль полок и вернулся еще с двумя книгами, очень академического вида, вызывающих уважение одним своим видом.

- Вот, - сказал продавец, выкладывая их уже передо мной. - Поплавский и преподобного Дмитрия сочинения. Что-то еще?

Было желание спросить что-то о политическом устройстве этого мира, да побоялся в дураках оказаться, а заодно и вызвать ненужное удивление. Лучше пока у Веры выпытывать, как тут все вершится. Аккуратно надо.

Вера тем временем выбрала три книги на полке у дальней стены. Они с виду были попроще - тканевый корешок, картонная обложка. Так в свое время уставы печатали, разве что на этих обложках были черно-белые рисунки. Какие-то герои в шляпах, дамы тоже в шляпах, паруса и горы. Перехватив мой взгляд, Вера сказала:

- Это Рауль Балард, с франкского перевод. Знаешь, как здорово?

- О чем?

- Обо всем. О приключениях, новых островах, ну и про любовь. Про шкипера Луиса и крещеную турчанку. Очень здорово!

Глаза у нее аж горели, пока она это говорила. А я что, против разве? В таком возрасте сам Буссенарами всякими зачитывался вместе с Джеком Лондоном. Я к таким книгам со всем моим уважением.

- Верно, без любви нельзя, - согласился я. - Давай я все понесу.

Она протянула мне свои покупки и я убрал их вместе с атласом и остальным в большую полотняную сумку, висевшую через плечо на широкой ленте - букинист продавал их вместе с книгами, вместо пластиковых пакетов в нашей действительности. А вообще я заметил, что с такими здесь большинство людей ходит - и не весит ничего, и запихать в нее можно много, случись потребуется. А заодно мне вспомнилось, что во времена моего детства торговля покупателей одноразовой упаковкой не радовала, и мать уходила из дому на работу с так называемой «хозяйственной сумкой», в которой и приносила продукты. А книги в магазинах или просто отдавали, или как вершина сервиса - перевязывали бечевкой.

После букиниста мы заглянули еще в пару магазинчиков, в которые я заходил уже скорее из чистого любопытства - один, совсем крошечный, торговал женскими головными уборами, где Вера купила себе новую шляпку вроде канотье, а второй был мастерской обувщика, где она забрала какой-то давний свой заказ, высокие ботинки вроде тех, что были у нее на ногах.

До полудня оставалось еще изрядно времени, поэтому мы направились в чайную, расположившуюся у входа на рынок, где и пили чай с бергамотом, заедая его булочками с джемом. Чистый разврат, ведь завтракали уже, а обедать еще рано, но время нужно убить и сдоба на диво хороша. Откажешься - и словно сам себе в душу плюнул.

Веранда чайной была очень хорошо расположена - на каменном возвышении, с которого можно было смотреть поверх голов на всю базарную суету. Я поймал себя на том, что в отличие от дня вчерашнего, когда я воспринимал эту картину как нечто странное и чуждое, словно кино смотрел, сегодня я начал ощущать себя составной частью этой толпы. Все вокруг уже становилось своим и даже в чем-то привычным. Вот я проспал ночь в подвесной койке на шхуне, и пришел сюда по делу - сопровождая девочку, которую обязался охранять, да и просто закупиться нужным. А потом мы… уже именно «мы», а не «они», будем принимать груз на судно, и завтра с утра пораньше отвалим от пирса, и направимся курсом на Большой Скат - остров, где по всему судя, мне и предстояло жить в обозримом будущем. Так вот все решилось, без всякого моего участия.

А еще я понял, что мне начинает нравиться окружающая меня новая действительность. Нравится простотой и понятностью нравов. Нравится крепкими и сильными людьми, которые растят таких же крепких и сильных детей себе на смену. Может быть я еще здесь многого не знаю и не понимаю, но что узнал и понял, отторжения не вызвало. Правильно здесь все как-то. Понятно. Хоть не могу отделаться от ощущения, что есть в этом всем нечто искусственное. Не в смысле того, что все вокруг актерствуют, а в смысле, что эта жизнь организована под чьим-то присмотром, по какому-то дальновидному плану.

Откуда такая идея? Да вот от револьвера вчера купленного, например. Он меня натолкнул на такую мысль, когда я его разглядывал и удивлялся качеству металла и его обработки. От двигателя на шхуне, в котором огромный цилиндр был не только отлит, но еще и обработан с удивительной, бросающейся в глаза точностью. Не соответствует здесь прогресс реальный потенциальным возможностям. Что-то здесь не так. Не может быть винтовка по конструкции - как трехлинейка, по патронам - как берданка, а по качеству как деталь от «Бурана», а именно такую я видел у объездчика. И как при таком качестве работы не дошли до самозарядных пистолетов, хотя реальные прототипы выпускаемых здесь револьвером просчитываются сразу любым человеком, который хоть немного разбирается в предмете, как я например. Не эксперт, но кое-что знаю.

Странно это все. Очень странно. Хоть и не стану утверждать, что странно - это плохо. Пока не поймешь, зачем что-то происходит и что тому причина - не следует рваться судить - рискуешь оказаться в дураках. И это еще оптимистический вариант. Какого-нибудь случайного визитера в Мекке тоже могло бы удивить, почему там до сих пор пивом не торгуют - и людей много, и в очередь уже построились заранее - торгуй, не хочу. И выскажи он свой проект вслух… как бы он закончил? Поэтому всегда полезно давать возможность сначала работать ушам с глазами, затем мозгу, и лишь в самую последнюю очередь - языку. Это как для имиджа бывает полезно, так и для здоровья.

Интересная картина, кстати - по периметру террасы пальмы растут, с мохнатыми стволами и ярко-зелеными листьями, самого тропического вида, а под ними самовар раздувают, и тоже вида стандартного - тульский гостинец эдакий. Забавное сочетание.