Вторая модель - Филип Киндред Дик
С этими словами он кивнул агентам, и все трое, выйдя из комнаты, удалились в коридор и затворили за собой дверь.
Какое-то время старик на кровати разглядывал Крамера молча.
– По-моему, умом этот человек не блещет, – наконец сказал он. – Подобных ему я навидался в избытке. Что ему нужно?
– Ничего. Он просто со мной. Вы позволите сесть? – спросил Крамер, взглянув на жесткое кресло с прямой спинкой возле кровати. – Но если я не ко времени…
– Нет-нет, я рад снова видеть тебя, Филипп. Сколько ж с тех пор воды утекло… Жаль, что ваш брак с Долорес не удался.
– А вы как поживаете?
– Я… я крайне нездоров. Боюсь, мой выход на подмостки жизни близок к финалу, – ответил старик, не сводя задумчивого взгляда с бывшего ученика. Казалось, его глазами на Крамера взирает сама вечность. – С виду дела у тебя неплохи. Как и у всех прочих, о ком у меня сложилось высокое мнение. Ты поднялся к вершинам нашего общества.
Крамер заулыбался, но сразу же посерьезнел.
– Профессор, сейчас мы работаем над одним проектом. О нем я и хотел с вами поговорить. Этот проект для нас – первый проблеск надежды на победу в затянувшейся войне. Если все получится, как задумано, мы сможем пробиться сквозь оборону юков, провести в их звездную систему несколько кораблей. Если сможем, вероятно, война на том кончится.
– Продолжай, если хочешь. Расскажи о проекте подробнее.
– Проект – дело крайне рискованное. Возможно, из этого вообще ничего не получится, однако попробовать мы обязаны.
– Очевидно, из-за него ты и здесь, – пробормотал профессор Томас. – Любопытно, любопытно. Продолжай.
Выслушав рассказ Крамера до конца, старик долгое время лежал молча. Наконец он слегка приподнял голову над подушками, повернулся к Крамеру и со вздохом сказал:
– Понимаю. Человеческий разум, отделенный от человеческого тела. И полагаю, думаешь ты обо мне.
Крамер не ответил ни слова.
– Прежде чем принять решение, я хочу взглянуть на проектную документацию. На теоретические выкладки и чертежи. Даже не знаю, нравится ли мне эта мысль… не как ученому – как человеку, однако на материалы взгляну. Если ты, конечно, не возражаешь…
– Ни в коей мере.
Поднявшись, Крамер подошел к двери. Гросс и двое агентов Службы Госбезопасности в нетерпении ждали снаружи.
– Гросс, войдите к нам.
Все трое ринулись в комнату.
– Дайте профессору всю документацию, – велел Крамер. – Он хочет ознакомиться с проектом, прежде чем примет решение.
Гросс вынул из кармана пиджака плотный бурый конверт и подал его старику, лежащему на кровати.
– Вот, профессор. Изучайте сколько угодно. Только прошу вас, дайте ответ как можно скорее. Сами понимаете, время не терпит. Чем раньше начнем…
– Ответ я дам, когда приму решение, – оборвал его профессор Томас, принимая конверт трясущейся костлявой рукой. – А решение зависит от того, что обнаружится в этих бумагах. Если их содержание мне не понравится, на мое участие в этом проекте можете не рассчитывать ни под каким видом. А выяснить мне нужно только одно…
Преодолев дрожь в пальцах, старик вскрыл конверт.
– Что именно? – выдохнул Гросс.
– А это вас не касается. Оставьте номер, по которому я, приняв решение, смогу с вами связаться.
Гросс молча положил на комод визитную карточку. Едва все четверо двинулись к выходу, профессор Томас зашуршал первыми страницами, изучая теоретические выкладки.
– И что же дальше? – спросил Дейл Уинтер, заместитель Крамера, сидящий напротив.
– Он с нами свяжется, – ответил Крамер, рассеянно водя рейсфедером по бумаге. – А в остальном… не знаю, что и думать.
На добродушном лице Уинтера отразилось недоумение.
– В каком смысле?
Поднявшись, Крамер сунул руки в карманы мундира и зашагал вдоль стены из стороны в сторону.
– Смотри, в колледже он был моим преподавателем. Я глубоко уважал его и как преподавателя, и как человека. Он был не просто… голосом, вроде говорящего учебника. Он был личностью – личностью неизменно спокойной, доброжелательной, из тех, на кого не грех равняться. Мне всегда хотелось когда-нибудь стать таким же, как он… И вот, посмотри на меня.
– То есть?
– Посмотри, с чем я пришел к нему. С просьбой пожертвовать жизнью, будто он – не человек, не мой наставник, а какая-то лабораторная крыса в клетке!
– Думаешь, он согласится?
Подойдя к окну, Крамер остановился и устремил взгляд за стекло.
– Не знаю. В определенном смысле, надеюсь, что нет.
– Но если он откажется…
– Знаю, знаю, тогда нам придется искать кого-то другого. И этот другой непременно отыщется. Зачем только Долорес понадобилось…
Видеофон на столе зазвонил, и Крамер, осекшись, щелкнул кнопкой.
На экране возникло знакомое лицо с тяжелой квадратной челюстью.
– Крамер? Гросс говорит. Мне только что звонил наш старик… профессор Томас.
– И что он сказал?
Впрочем, ответ Крамер знал заранее: тон Гросса говорил сам за себя.
– Сказал, что согласен. Я сам был слегка удивлен, но он явно настроен серьезно. Мы уже договорились о его госпитализации, а его адвокат составляет все необходимые бумаги.
Крамер, почти не слыша его, устало кивнул.
– Ладно. Рад слышать. Полагаю, мы можем продолжать.
– Судя по голосу, новостям вы не очень-то рады.
– Понять не могу, зачем он согласился на все это…
– Как видите, согласился, и без колебаний, – с явным удовольствием заверил Крамера Гросс. – Позвонил ранним утром, я даже встать еще не успел. Такое, знаете ли, грех не отпраздновать.
– Да, разумеется. Разумеется, – согласился Крамер.
Около середины августа проект вплотную приблизился к завершению. Выйдя наружу, под жаркое осеннее солнце, почетные гости остановились, подняли взгляды, любуясь обтекаемой, глянцево блестящей громадой космического корабля.
Гросс хлопнул ладонью о металлический борт.
– Ну что ж, ждать осталось недолго. Мы можем приступить к испытаниям в любое время.
– Расскажите о нем подробнее, – сказал офицер в мундире с золотым галуном. – Концепция уж очень необычна.
– Там, внутри корабля, действительно человеческий мозг? – спросил один из почетных гостей, коротышка в мятом костюме. – И этот мозг вправду… жив?
– Да, джентльмены, этим кораблем управляет живой человеческий мозг, заменивший собою обычное релейное управление конструкции Джонсона. Однако мозг этот неразумен. Функционирует он только на рефлексах. Практически разница между ним и Системой Джонсона заключается вот в чем: человеческий мозг намного сложнее любой системы, созданной человеком, а его способность адаптироваться к сложившейся ситуации, реагировать на угрозу оставляет далеко позади все, что только может быть сконструировано нашими инженерами.
Сделав паузу, Гросс склонил голову набок. Турбины корабля басовито загрохотали, земля задрожала, завибрировала под ногами. Крамер, стоявший поодаль от остальных, скрестив на груди руки, молча взирал на корабль. Услышав гул турбин, он быстро обошел звездолет кругом. Позади
