Сергей Гатаулин - Сапиенс как вирус

Знакомая лестница, щербатые ступени, облупленная краска на стенах.

Ванькин загремел каблуком в дверь: звонок не работал. Скрипнув ржавым железом, дверь медленно отворилась, и на пороге появился удивленный Жора.

– Что случилось?

– Одиннадцать тридцать! – проскрипел Анатолий, поднимая голову, посмотрел в лицо здоровяка и вымученно поинтересовался:

– Я прав, Геракл?

– Минута в минуту, – подтвердил Илья.

Жора зевнул, посторонился, пропуская гостей в квартиру.

– Дурдом какой-то! – возмутился Дмитрий, в очередной раз ощущая всю нелепость повторяющейся раз за разом ситуации.

Одна и та же обстановка, одни и те же слова, впечатление такое, будто кто-то записал кусок его жизни и без остановки, нажимая на воспроизведение, возвращает его в одно и то же время.

Илья, не останавливаясь, пересек комнату, быстро запрыгнул на подоконник. Стекло колыхнулось, на секунду превращаясь в жидкое зеркало, пропустило атлета. Расходящиеся по поверхности круги сомкнулись за его спиной.

– А я уже спать собирался, – зевнул Жора.

Потёмкин шагнул в черный склеп с обгоревшими стенами, оглядел привычное пепелище. Улыбнулся:

– Де-жа-вю!

Он на секунду задержался в комнате, а когда услышал голос Бейрута, двинулся к окну.

– Долго же вы добирались.

– Будь у нас верблюд, а не «Мерседес», давно бы прибыли. Каракумы на дворе, – оправдался Ванькин.

Дмитрий поискал глазами тело Анатолия, но увидел лишь дымящуюся фигуру хакера.

– Он там, – Бейрут протянул руку в сторону светящегося кокона. – Вы вовремя, я совсем недавно отправил Трофима домой.

Хакер в который раз ответил на вопрос, который только зарождался в его голове.

Дмитрий посмотрел вверх и обнаружил Анатолия, висевшего в сияющей паутине. Раскинувший руки телохранитель был похож на распятого мессию. Тонкие светящиеся нити, идущие от крохотных галактик, туманностей и звездных скоплений, опутывали прогнувшееся человеческое тело.

– Хорошо, что я подправил код, – кивнул хакер, глядя на программатор. – Иначе вы бы не успели.

«Сейчас Анатолий, а до него точно так же висел Трофим, – подумал Потемкин. – Может, это и есть средство для удаления вирусов?»

– Ты думаешь, я для каждого вируса буду делать персональный программатор? – возмутился Бейрут. – Этот, конечно, так и так обречен, но больше не надейся. Я почему-то уверен, что попыток на создание стабильной программы осталось немного.

Детище Бейрута, словно подслушав разговор, заходило ходуном. Сходство программатора с механизмом, доживающим последние мгновенья, росло с каждой секундой. Галактики ускорили вращение, а от туманностей стали отрываться большие куски разогретой материи.

– Телохранитель еще на несколько минут продлит стабилизацию, – прошептал хакер. – Но очень скоро здесь будет жарко, – предупредил он и тут же исчез в светящемся коконе.

Неясный силуэт появился возле телохранителя. Прижимая обмякшее тело, хакер некоторое время повисел рядом, словно прислушивался к внутреннему состоянию Анатолия. Затем коротко кивнул в сторону выхода.

– Уходите!

Дмитрий проскочил сквозь жидкий экран окна, активировал своего защитника и, располагаясь в углу комнаты, стал ждать взрыва. Он уже много раз наблюдал эту картину и потому оставался спокоен.

Бейрут опустил беспомощное тело на обгоревший пол. Прикрывая глаза, повернулся к окну. Пальцы запорхали над невидимой клавиатурой. Над головой хакера появилась фиолетовая сфера. Загораясь и разворачиваясь перед проходом в бесконечный зал, она затянула его тонкой светящейся пленкой. Закончив колдовать над защитным экраном, Бейрут повернулся к молодым людям и спокойно произнес:

– Все по графику. Успели.

Затем поглядел на окно и начал обратный отсчет:

– Пять, четыре, три, два, один…

– Ноль, – продолжил стоящий у двери Илья, но взрыва не последовало.

– Странно! – удивился Бейрут и тут же повернулся к Потемкину. – Ты как думаешь, почему не взрывается?

– Ты же сам говорил, что Анатолий ненадолго, но стабилизирует программатор. А что, если и его вирус продляет жизнь твоим артефактам?

Прошла минута, другая, а взрыва все не было.

– Ты прав, семя стабилизируется в присутствии любой жизненной программы, – произнес в голове знакомый голос.

– ПервоДим? Откуда… – Дмитрий замолчал, чувствуя какой-то подвох.

В голове замелькали мучавшие его в последнее время вопросы. Осколки мозаики постепенно складывались в законченную картинку.

– Ты и есть Садовник? – наконец спросил он.

– Я бы так не сказал, но и отрицать не стану.

– Мне нужно было это давно понять, Первый. Еще тогда, когда я копался в мозгах телохранителя.

– Не все так просто, Дима. Я не могу существовать отдельно от разумной системы. Точнее, не может существовать та моя часть, которая общается с тобой. Другие проявления могут присутствовать в мире и без разумного носителя, но для тебя они недоступны. И потому я несу в себе часть того, в ком нахожусь в настоящий момент. Сейчас я не ПервоДим и не Садовник. По вашей терминологии я перемещающийся информационный симбионт – мысль, рождающаяся в голове одного из твоих я. Блуждающая информация.

– Я же говорил, что разум может существовать и без материального носителя, – завопил в голове радостный голос. Это хакер бесцеремонно протиснулся сквозь гудящую защиту мыслесферы Дмитрия. – Почему программатор не взрывается?

– Чем больше разумная составляющая, тем стабильнее семя, – продолжил далекий голос. – Вирус, который вы заправили в него, также обладает зачатками разума. Поэтому и наступила временная стабилизация. Они синхронизируют друг друга. Надеюсь, что ненадолго, так как получить стабильный зараженный модулятор гораздо хуже.

– Модулятор? Что хуже? – вскликнули Дмитрий и Бейрут одновременно.

– Вы еще не поняли? То, что вы сейчас имеете и есть….

Громыхнул взрыв. Стекло в окне вспучилось, огненные языки, лизнув фиолетовый экран, ударились в защитное поле горящей стеной и опали, исчезая в темноте уходящего в бесконечность зала. Исчезло и ощущение привычного течения времени…

Дмитрий ждал этого момента и, как только время сменило темп, быстро метнулся в сторону, выскакивая из ускоряющегося потока. Он думал, что время повернет и двинется вспять, как это неоднократно происходило до этого, но хронопоток, заметно ускорившись, устремился вперед.

– Черт! – ругнулся он. – И без того ничего не успеваем.

Глядя на мелькающих перед ним хакеров, на Анатолия, быстро ползущего прочь от окна, Дмитрий думал: «Садовник – информация, принимающая форму мысли разумного существа. Если даже он обратил внимание на то, что создает Бейрут, то это должно быть очень важным не только для нас, но и для Вселенной». Время успокоилось, замедлилось, двинулось равномерно, входя в привычное русло и не нарушая заданного ритма. Потемкин шагнул в сторону и оказался в многократно сгоревшей комнате. Через открытое окно врывался сухой горячий воздух. Пепел, скрипящий под ногами, плавно взлетал к потолку.