Кеннет Балмер - Накануне Судного дня

— Какого черта ты возишься с этим оранжевым зомби, когда нам нужен межзвездный передатчик, — произнес женский голос.

— Да здесь не из чего сделать даже элементарную рацию, черт побери, и ты прекрасно знаешь об этом, Мэйзи! А теперь приподними-ка свою задницу и подай мне вон тот ключ.

Керимский? О нет… Нет, нет, нет! Они говорили на старом добром галактическом пиджин-инглиш. Говорили как люди, которые привыкли путешествовать между звездами, расталкивая тусклые шарики планет огненными хвостами космических кораблей. От их разговора веяло домом.

Уолли попытался заорать радостное приветствие. Ему хотелось выбраться из поглотившего его цветочного горшка, смахнуть с лица налипшие лепестки и заключить этих людей в дружеские объятия. Но по какой-то странной причине он сумел всего лишь подвигать пальцами и беззвучно пошевелить губами.

— На, держи, — сказала девушка.

— Я знаю, что я хотел бы сделать с этим! — отозвался мужчина. — О, я знаю, знаю! Мы — обреченные на смерть, вот кто мы такие! Брошенные, словно червяки, умирать на этой вонючей планете… отрезанные от дома и ото всего, что делает дом настоящим домом, — от игр, от виски, от веселого смеха…

Раздался другой мужской голос, жесткий и в то же время жалобный:

— Почему бы тебе не заткнуть свой глупый рот и не заняться делом? Мы все знаем, кто виноват, и твое нытье ничего не изменит. — Последовал тяжелый вздох. — Мы застряли на этой Богом забытой планете, и ничего тут не поделаешь!

Уолли еще раз попытался вырваться из цепких объятий цветочного горшка. И снова он лишь слегка дернулся и всхлипнул.

— Будь он здесь, я засунул бы ему этот ключ в задницу и отвинтил бы его дурацкий хребет, а вы бы мне помогли! — сказал первый мужчина.

— Да он просто безмозглый пижон, хотя и обрек нас на гибель, — отозвалась девушка.

— Нет, я все-таки приладил бы ему ключ на кадык и вертел его до тех пор, пока у него башка бы не отвалилась! — не унимался мужчина.

Джек Уолли больше не пытался вылезти из цветочного горшка. Он тихо сидел на своем месте и мечтал о том, чтобы цветы случайно не осыпались с той ветки, которая прикрывала его лицо.

Он уже совершенно промок.

Уничтоженный Джек Уолли…

— Да я бы ему кишки выпустил, мозги вышиб, я бы ему… — сказал мужчина и принялся колотить ключом по садовнику. Уолли закрыл глаза и попытался отключить свой слух.

XII

— Так погибают настоящие храбрецы, — сказал Уолли, когда Кроч наконец нашел его. — Застряв задницей в цветочном горшке.

— Все в порядке, дружище, ты, должно быть, просто искал что-то на земле. — Кроч уперся ногой в камень и приготовился вытаскивать Уолли из западни.

— Они ушли? — спросил Джек, вращая глазами.

— Кто?

— Эти странные люди, которые были во дворе около садовника.

— Садовник все еще здесь. И выглядит так, словно кто-то предпринял с ним битву на топорах. Кроме этого — ничего…

— В таком случае, — бодро отозвался Уолли, — тащи.

Издав звук, похожий на чавканье великана, Джек Уолли нежно распрощался со своим цветочным горшком, а затем они вместе с Крочем быстро зашагали назад по саду, благоразумно направляясь к Дому Братства.

— Так ты действительно видел их? — заинтересованно спросил Кроч. Он крепко держал рукой Уолли за левый бицепс, и Джек болтался, словно судно на якоре во время шторма.

— Кого?

— Да этих странных людей, про которых ты меня уже спрашивал, старый пьяница.

— А-а, этих. — Уолли надул щеки и с шумом выпустил воздух. — Ну, конечно, я их видел. А что?

Кроч жадно уставился на него.

— Как они выглядят?

— Как люди. Я ведь в это время… ну… искал кое-что на земле.

— Я так и представлял себе. Люди. Судя по тому, что я слышал в окрестных тавернах, — они просто-напросто чокнутые. Правильно слова выговаривать не умеют, между собой разговаривают вообще непонятно, да и несут какую-то диковинную чушь.

— Например?

Кроч оглянулся вокруг и, понизив голос, сказал:

— Один приятель-пограничник рассказывал мне, что они утверждают, будто мы живем на шаре! Только не объясняют при этом, как же мы все с него еще не попадали, — ну, да такого сорта публика предпочитает обходиться без объяснений.

— Разумеется.

— Еще заявляют, будто сами они живут на звездах! Я бы не поверил и половине из того, что рассказал мой приятель, — он трепло известное, — но я слышал, что многое подтверждается. Других таких придурков по эту сторону Лоренченских ворот, пожалуй, и не сыщешь.

— Придурков… — с удовольствием повторил Уолли. — Да уж, я думаю, Мэйзи и впрямь заслуживает подобного эпитета.

— Кто это?

— Одна подружка. Правда, — Уолли расхохотался, и, если бы не надежный якорь, он непременно растянулся бы на дороге, — подружки приходят и уходят, а эта, к несчастью, решила вернуться. — Тут вдруг Джек осознал, хотя и не вполне отчетливо, но с некоторыми угрызениями совести, что он говорит гадости. Черт возьми! Ведь ему следует радоваться и прыгать от счастья, узнав что кому-то из команды старого «Басенто» удалось спастись. Он должен был бы испытывать смиренную благодарность ко Всевышнему за то, что еще кто-то из этих бедных, обреченных на гибель душ сумел совершить мягкую посадку на ту же планету и обрести убежище в Брианоне у принцессы Керит. Он должен был, должен…

Капитан Рэттрей, Диана Даркстер, персонал рубки управления, пухлая вдова с Венеры, Мэйзи д'Анджело и… и… главный инженер!.. Кому-то из них удалось спастись.

Будь он проклят, этот инженер вместе с его монтировкой!

Бедный Джек Уолли.

«Привет, чиф, — скажет он весело и радостно. Как мило, что вы не погибли в космосе. Я так рад всех вас видеть».

А в ответ: «Привет, Джек!» И дальше: «И я рад видеть тебя снова. Джек!» А потом: «Поди-ка сюда, Джек!»

А потом — тьма.

Бедный, несчастный, ничтожнейший из людей, Джек Уолли.

— Еще немного, и ты будешь сиять как стопка новеньких даков, дружище! — уверенно загудел бархатистый голос Кроча в Доме Братства пограничников, возвращая Джека к реальности.

Ну конечно.

Глупый Джек Уолли.

Добрый старина Кроч, заросший волосами и укутанный в мохнатый плащ так, что невозможно было понять, где кончалось одно и начиналось другое. Кроч, изборожденный памятными шрамами и удивлявший Джека своими практичными суждениями о человеческой жизни и подлинных ценностях. Добрый старина Кроч, рискуя жизнью, изображавший из себя приманку для предаккера, а затем так заботливо и участливо поддерживавший Уолли. Кроч, вечно благоухавший, словно наполненная до краев бочка дьявольского рубинового фирейского… Друбал был одной привязанностью Джека на этой планете, а Кроч — другой. Первый — спокойный, надежный отец и учитель, второй — необузданный, свободолюбивый, веселый и шумный товарищ-собутыльник, готовый в решающую минуту встать за друга горой. О Мими Джек больше не думал, поскольку несовместимость их генов выглядела неприличной насмешкой над тем тяжелым положением, в котором оказалась данная планета.