Елена Асеева - Полет за горизонт

– Спать! – теперь вымолвила сама Иса, и когда ее слух уловил шум от упавшего на пол тела, мгновенно подключившись к восприятию происходящего, все поколь не открывая глаз, направилась вон из кабинета.

Девушка открыла глаза уже на улице, миновав и сам коридор, и этажи в камере стацподъемника, наблюдая за движением людей и самих установок вельми четко даже чрез сомкнутые веки. На чуток застыв на широких ступенях здания лечебного корпуса АМа, Иса глубоко вздохнула, сызнова полностью подчинив себе свой мозг и в целом организм. Она знала, из прошлого употребления зерпина, что его действие начнется в течение тридцати частей времени после внедрения под «веху». Посему ей удастся дойти до дома, сейчас спустившись по 38 прудовой аллеи вниз, и тогда в тиши, темноте собственной спальни, наконец, разобрать слова стрекозы.

Искра медлила еще малость, слегка покачивая головой и стараясь проморгаться, абы нежданно голубое сияние здания Академии Мозга расположенного напротив, пошло малой зябью, а сами стены пульсирующе задрожали. А засим резко шагнув вперед, и вовсе угловато развернувшись влево, направилась вниз по аллее в сторону своего дома.

Днесь рябь пред очами многажды усилилась, дрожью ей ответили шагающие ноги и покачивающиеся туды… сюды руки, вероятно, зерпин уже начал свое действие, а предполагаемые сроки оказались неточными в связи с количеством влитого лекарства. Вновь отяжелела голова, а левая рука онемела до плеча, и перестав покачиваться, окаменело замерла. Одначе, девушка еще продолжала ступать, продвигаясь по городу в густеющем розовом тумане, каковой образовался, отразившись лучами Ярги от стеклянных фасадов зданий. Он наполнил и саму 38 прудовую аллею, захлестнул растущие по краю улицы деревья липы. Стройные, невысокие деревца с густой, округлой кроной усыпанной сердцевидными листочками и зонтиковидными голубо-белыми цветами, распространяющие душистые, нежные ароматы круглое лето. Туман заполонил очи Искры, влез ей в рот и склеил там язык, небо, перехватил гортань, трахею и, очевидно, сами легкие, отчего стало невозможным не то, чтоб вздохнуть, даже застонать. Девушка торопко ступила вправо, и, выставив вперед правую руку, ибо левая уже перестала даже ощущаться, оперлась ладонью об ствол липы. Теперь затряслись в коленях ноги, вторя им застучало внутри груди сердце. Сама собой качнулась вниз голова, а широко раскрывшаяся нижняя челюсть, точно, дотянулась до яремной ямки на груди. Туман пред очами стал сгущаться не только в плотности, но и цвете, степенно приобретая красные тона, а погодя разком возникшая едва зримая пунцовая стрекоза (точно схематически начертанная) воззрившись в сам мозг девушки и, опалив его жаром, спросила:

– Что ты тут делаешь, Ика? – взволнованности проплывшего голоса, внезапно вторил легкий наигрыш кувикл. – Я тебя жду. Ты же знаешь, где жду? Так почему же ты не расскажешь всем обо мне? Почему не покажешь означенное тебе? Ты просто обязана! Обязана! рассказать им об увиденном, чтобы они смогли привезти тебя ко мне. Чтобы мы встретились, и род лужичан продолжил собственное существование.

И вновь взанамест пунцовой стрекозы пришла картинка Туманности Света. Возникло сплюснутое, сферической формы, тело окруженное скоплением звезд, порой видимых лишь тускло горящими мельчайшими точками, таившее внутри себя галактический диск, с двумя спиральными звездными ветвями, каковые закручивались вокруг яркого желтого шарообразного ядра. Газовые туманности, звезды, межзвездный газ, пыль, небесные тела и их системы, электромагнитные поля, космические, элементарные частицы насыщали эти клочковатые рукава. Слегка растягиваясь к стенкам сферы звездные рукава по окантовке были окружены багрово-синей пылью и газом, точно натекшими от самих стен Галактики. Множество петель, волокон, струйных выбросов голубого и белого свечения на ветвях зрительно делали галактический диск многомерным. Явственно ярким по цветовой гамме в диске наблюдалось утолщение, пересекающее ядро широкой полосой пыли и единожды соединяющее рукава. Насыщенные красные всплески пятен, звездных скоплений, покрывали и сами грани ядра, придавая им оранжевые оттенки и проходящее сквозь него утолщение, делая его даже чуток пурпурно-блистающим. Звездные рукава вспять того в особой, высокой плотности газа переливались голубыми точками, юных, молодых звезд.

Особо призывно на том диске, мерцали несколько крупных красных пятен на утолщение, соединяющиеся с одним из звездных рукавов. Они нежданно погасили свою яркость и незамедлительно прямо-таки засияли, на самом кончике этого рукава, слегка даже переплетаясь с царящей окрест багрово-синей сферической стенкой, островки голубого цвета.

Острая боль пробила мозг Искры, кажется, насквозь, отчего она гулко вскрикнула, и с тем обрела себя. Звезда Ярга заглядывая в Рагду отразилась лучами света от стеклянно-цветных стен многоэтажных зданий и наполнила само бело-голубое небо Сверь радужными полосами, наверно, только за тем, абы в этом сиянии появилось побледневшее лицо Болорева Пелгома. Его серо-голубые радужки, хоронящиеся в узких глазных щелях, воззрились в лицо Искры, и в них просквозила такая нежность, тепло, обеспокоенность и забота, все, что он досель дарил ей.

– Что вы тут делаете, Ика? – слышимо заколыхался его ласкающий баритональный тенор, такой родной для девушки. – Что с вами случилось?

Ноги ноне резко подогнулись в коленях, и правая рука принялась съезжать по стволу липы вниз, также как и оседающее тело, когда его, подхватив, прижал к груди ментор. Пред глазами Исы заплясали пунцовые капли, стараясь пожрать и само треугольной формы лицо ментора и его полноватые уста.

– Хочу тебя поцеловать, – чуть слышно выдохнула Искра, ощущая радость от возможности прижаться к этому близкому ей человеку. – В губы. У тебя такие красивые губы, я их так люблю… Как и всего тебя, люблю, – дошептала она.

– Что вы наделали? Вы употребляли зерпин? Кто? Кто посмел его вам вколоть? – беспокойно вопрошал Болорев Пелгом и торопко шагал аль все же бежал, ибо тело девушки покачивалось на его руках вверх… вниз.

– В губы. Поцелуй меня в губы, пожалуйста, – сызнова шепнула Искра Тревзор, теперь теряя и сами уста ментора из поля видимости, от наплывающих на них пурпурных островков. Впрочем, ощущая, что отключится сейчас, и, помня наказ стрекозы, с трудом досказала, – загляни Болор, – впервые позволяя себе в отношении к первому дайнагону, и ты, и короткое имя. – Загляни в мой мозг, я передам. Передам Совету и тебе означенное мне и вам. Чтобы вы поняли, что со мной происходит, чтобы знали, куда надо лететь.

Теперь ментор явственно остановился, плотнее прижал к себе тело девушки, и как просила та, заглянул в ее очи. И тогда серо-голубые радужки его глаз растянулись повдоль всего зримого пространства, заполонив и само треугольной формы лицо, и пунцовые капли, черные зрачки в них свершили зримое только для Исы спиралевидное движение, словно накручивая на себя все дотоль пережитое, виденное и, увы! ею свершенное.