Наталья Деева - Хирург

Ухмыльнувшись, Хирург повертел в руках очки. Что делать с назойливым, почти бабьим любопытством? Ну, не бывает у преступниц таких глаз! Хирург был почти уверен, что её отпечатков нет в базе данных.

*** *** ***

В дверь позвонили. Хирург покосился на часы: семь утра, и отодвинул штору: под окном стоял серебристый "Опель" Полковника. Не "Опель" даже — опелёк, дизель восемьдесят восьмого года выпуска.

Моя жизнь предсказуема до безобразия, думал Хирург, направляясь к двери. Если гости, то Полковник или Женя. Если уезжаю, то или на работу, или на рыбалку, или на дачу. Осенью изредка выбираюсь на охоту. Раз в четыре дня ровно в семь тридцать я выхожу из квартиры, сажусь за руль и завожу мотор. Мой маршрут неизменен, и если кто-то соберётся меня убрать, это будет несложно.

Как на зло, снова заклинило замок. Мысленно выругавшись, Хирург привалился к двери. Да что ж такое? Что-что, механизм полностью проржавел. Нужно потом разобрать замок и смазать детали. Наконец дверь открылась.

— В гости не напрашиваюсь, потому что спешу, — проговорил Полковник с порога. — Давай очки, — он взял пакет, уже собрался уходить, но обернулся, опёрся о дверной косяк. — Всё-таки ты прав: Чужак в городе, — он схватился за горло и расстегнул пуговицу на празднично-белой рубашке. — Вот уже неделю башка трещит, а вчера так прихватило, что слёзы брызнули, и как будто душит кто-то.

Хирург насторожился.

— Где это было?

— Возле мебельного. До утра не отпускало. Интересно, что они чувствуют?

— То же самое. — Хирург сделал приглашающий жест. — Проходи, туфли можешь не снимать.

Как он переменился! От былой грации не осталось и следа: подтянут, собран, сосредоточен. Точно — кот, застывший над мышиной норой.

— Я всё-таки опытней тебя, — Хирург грустно улыбнулся. — С пятнадцати лет на страже. К счастью, в отличие от них, мы информированы. Они становятся опасными, только если с ними лицом к лицу столкнуться, как та девочка. Кофе будешь? Я ещё не завтракал.

— Нет. На работу опаздываю, — он положил руку на плечо Хирурга.

— В каком, говоришь, районе, это было?

— Острякова, "Московский дом мебели".

— Наверное, тоже проездом. Надо будет понаблюдать. Ты когда свободен?

— Только по вечерам и в воскресенье. На работе полный аврал.

— Если что, сразу звони.

— Естественно. Вечером, когда будут результаты по твоей девочке, маякну. Береги себя.

Закрылась дверь без труда. Хирург глянул на замок и решил отложить ремонт. Проще новый купить. А еще лучше поменять дверь, этой уже лет двадцать. Но это сказать легко — поменять. Следом придётся штукатурить и шпаклевать всю прихожую. А где прихожая, там и вся квартира. Тысяч пять долларов надо готовить. У Хирурга имелся счет в банке на десять тысяч, но дело в том, что ремонт — это пара месяцев разгрома, а в последнее время его безумно раздражали шум и суета.

Под окном взревел дизелёк и рванул с места, поднимая облако пыли. Как странно было слышать "береги себя" и видеть в глазах, которые всегда улыбаются, спокойную уверенность. Неужели Полковник знает что-то важное, но упорно молчит?

Чашка в кофеварке наполнилась, источая густой аромат. Всё-таки кофе — одно из гениальнейших открытий человечества. Сладкий кофе с сыром дают непередаваемое сочетание вкусов. А кофе с сигаретой… Хирург затянулся. Как ни крути, жизнь бессмысленна, если такая ерунда становится главным событием дня.

Да, кто-то считает твою работу гражданским подвигом, потому что, порезавшись во время операции, можно заразиться СПИДом… или гепатитом, или сифилисом. Но для тебя никакой это не подвиг, это — скальпели, пинцеты, зажимы, сосредоточенное лицо операционной сестры, несколько часов в напряжении и ноющая боль между лопаток. Никто не может так, как ты, находить и сращивать разрывы невидимых нитей.

…Бледное лицо с потрескавшимися губами, синие "очки" вокруг глаз… бедное дитя! Хирург представил, что его жизнь — это дом с заколоченными окнами. Волей случая отвалилась доска, приоткрылась форточка, и потянуло свежим воздухом, наполняя комнаты звуками и запахами.

Как она там? Скучает. Ждёт ли? Ждёт — как бога. Нужно поддержать её, ободрить. Где-то валяется фильм о том, как желание влияет на исход лечения, ей полезно было бы посмотреть. Только он достал коробку со старыми дисками и только собрался их перебрать, как зазвонил телефон. Наверное, с работы, предположил он и снял трубку. Так и есть, звонила Аверина, пожилая врач, дежурная по отделению.

— Эдик, — проговорила она, задыхаясь. — Выручай, Эдик! Подмени: Оксанка рожает! — пауза. — Я никому, кроме тебя, больных не могу доверить!

Хирург покосился на часы: восемь тридцать, и ответил:

— Буду через полтора часа, мне нужно заехать в одно место.

— Точно, успеешь к одиннадцати?

Хирург представил крупную Валентину Осиповну, переминающуюся с ноги на ногу.

— Скорее всего, буду раньше, — он вынул из третьей ячейки диск: не тот, из четвёртой: вот он. — Как управлюсь, сами понимаете, — коробка стала на место под столом.

— Спасибо, Эдик! По гроб жизни обязана буду!

"По гроб — не надо. Живите долго, Валентина Осиповна, вы хороший специалист". Допив кофе, он взял с собой денег, чтобы пообедать в столовой. На улице навалилась тоска, чернильным облаком окутала неизбежность. Что это? Откуда? Как будто он сейчас теряет что-то дорогое, понимает, что ещё не поздно спасти… но где искать, что спасать? Неужели Оленьке стало хуже?

Он нёсся к ней, нарушая правила, сигналил неловким водителям. Домчав, взбежал на второй этаж, ворвался в её палату. Девушка полусидела в кровати, остекленевшие глаза смотрели в потолок, точнее, сквозь потолок, в заоблачные дали, где всё не так, где нет боли и отчаяния.

— Доброе утро, Ольга, — сказал он — взгляд девушки тотчас ожил, стал осмысленным. — Скучно тебе?

Она дважды моргнула и закатила глаза. С ней всё хорошо — груз свалился с плеч.

— Верю. С ума сойти можно. У меня добрые вести: у тебя разрешили оставить это, — он поставил на тумбочку ноутбук. — Будешь смотреть фильмы.

В родное отделение Хирург прибыл в начале одиннадцатого, несказанно обрадовав Аверину.

— Как ваша дочь? — поинтересовался он в ординаторской, надевая халат.

— Ой, — Осиповна всплеснула руками, размахивая чепцом, как флагом. — Схватки. Хочу с ней, девочкой моей, рядом быть. Мне ж пятьдесят восемь, и первый внук. Спасибо тебе, Эдик, за понимание! Завтра выйду вместо тебя.

— Плановых операций сколько?

— Три. Я с Борисом договорилась. На срочных подстрахуешь?

— Конечно. Вместо меня выходить не надо. Мои больные… это мои больные. Вы только на ночь меня смените, хорошо? В семь-восемь вечера.