Наталия Мазова - Киносъёмки

— Ты по-прежнему хочешь идти в Гондор с Серым Отрядом? — снова спросил он, избегая называть Путь Мрака.

— Мой плащ тоже серый, — ответила она спокойно.

— Что ж, если у тебя и вправду характер матери, то удерживать тебя бесполезно. Ищи себе коня.

— Он у меня есть. Исключительно умная зверюга, все понимает, только не говорит.

— Тогда завтра на рассвете Алкар тебя разбудит.

— Если я вообще засну в эту ночь, — ответила Иорет, медленно поднимаясь с земли…

…Вот уже третий день все Средиземье стояло на ушах, а причиной этого послужил, на первый взгляд, не очень примечательный факт: прошлогодняя команда лихолесских эльфов в полном составе подалась в Черные Силы. Вообще-то команды различных городов время от времени меняли свою "национальную принадлежность", так что само по себе это событие никого не потрясло. Но, как всегда бывает в подобных ситуациях, незначительный эпизод быстро оброс слухами, и люди, узнавшие об этом из вторых рук, уже не могли отличить правду от вымысла.

Первое, что услышала Ариэль на подходе к Гондору, был такой разговор:

— А кто у них будет Сауроном?

— Да Трандуил и будет, скорее всего.

— Энгус — Саурон?! Да в нем эльфийского больше, чем в Раздолбае, Гальке и Славике, вместе взятых!

— Во-первых, это ты зря про Всеславура. Если Королева оставила его на этой роли, значит, он действительно чего-то стоит. А во-вторых, ты совсем не знаешь Энгуса. Тогда, на прошлогодних Игрищах, когда Лихолесье вырезали второй раз, все эльфийское с него разом слетело.

— Ну, знаешь, это не показатель. Попробуй сам в такой ситуации удержаться в рамках. По-моему Раздолбай в том случае поступил как последняя скотина.

— Я тоже думаю, что в его власти было остановить резню. Но с другой стороны за Лео он все-таки не отвечал…

Ариэль вышла из-за кустов и увидела Эстель, прилаживающую вывеску к небольшому строению из жердей и кораллита. Ей помогал парень в одежде дунаданца, но без значка со сверкающим мечом. Ариэль вспомнила, что зовут этого типа Арвелег и что Нелдор вытащил его чуть ли не из орочьей банды.

На вывеске крупными буквами на трех языках — русском, английском и силиэ — было выведено: "Гондорская корчма "Золотая белка" — лучшее заведение в южных краях".

— "У меня приличное заведение", да, Эстель? — с улыбкой спросила Ариэль, неслышно подобравшись к корчмарке.

Арвелег и Эстель рассмеялись, вспомнив правило прошлогодних Игр: если кто-то вел себя в трактире неподобающим образом, Лавр Наркисс имел право запустить в него объедками, произнеся при этом магическую фразу: "У меня приличное заведение!". В случае удачного попадания дебошир на полчаса поступал в распоряжение трактирщика и отправлялся мыть посуду.

— У меня приличнее, — важно ответила Эстель. — За десять игровых дней "Гарцующего пони" громили десять раз, а мою корчму — только два. По-моему, большой плюс.

— Эй, хозяюшка! — раздался голос из глубин строения. — Где обещанный коктейль?

— Сейчас! — невозмутимо отозвалась Эстель. — Лучше бы помогли вывеску присобачить. А то как громить, так это вы можете, а как чинить — ни от кого, кроме Серых, никакой помощи.

Ариэль заглянула внутрь. Несмотря на ранний час и на то, что до Великой Игры оставалось еще три недели, в корчме уже было полно народу, и здесь тоже шел разговор об Энгусе и Черных силах.

— А я вам вот что скажу, — горячился сидевший рядом с конунгом Имраэлем его приятель по прозвищу Барон Пампа. — Все это клевета насчет мести! Самое большее, на что способен Энгус — не пустить на эти Игры лихолесскую команду.

— И никому, кроме них самих, не было бы от этого хуже, — иронически добавил кто-то из гондорцев.

— Вот он и осознал это, да поздно. Лихолесье уже заняли гранасианцы. Вот и пришлось им всей кодлой идти в Черные, раз все места уже заняты.

— Вы можете говорить что угодно, но у меня все равно ощущение, что Трандуил явился сюда не с добрыми намерениями, — громко сказал Димка-Фарамир. — На Играх у всех нас будет из-за этого немало приятных минут.

— Давай рассуждать логически, — подал голос Имраэль. — Если он желает отомстить, то кому? Ясное дело, не всем, а тем, кто резал Лихолесье и кто этому способствовал. То есть Лео Кортинелли, Мусию, и, может быть, Галине. Однако, все уже знают, что Лео попросился к Энгусу в назгулы, и тот его взял. Так как же он будет ему мстить из такого положения?

— Как в назгулы? — Хелл, сидевшая в углу со своим дол-амротским мужем Арсулом, резко вскочила. — А кто же будет королем Харада?!

— А они вообще решили в этом году обойтись без короля, — рассмеялся Фарамир. — Видишь ли, им надоело, что все обзывают их повелителя рогоносцем. Так что они хотят ограничиться одной королевой.

— И к тому же будут выбирать ее тайным голосованием, — добавил Пампа. — Пока что претенденток две — Маруся и Мэнси Холлин.

— В таком случае, Имраэль, можешь считать, что я уже в твоем "Спецназге"! — радостно крикнула Хелл. — Вы уж извините меня, повернулась она к сидевшим неподалеку нескольким членам Серого Отряда, в числе которых был и Гилморн. — Конечно, я буду помогать вам и выполнять все ваши поручения, просто прирезать Лео своими руками — мое давнее и страстное желание.

В эту минуту Барон Пампа обернулся к дверям и обнаружил присутствие Ариэль. Корчма тут же огласилась приветственными воплями.

— А вашего наместника здесь случайно нет? — тут же спросила Ариэль, так как именно дело к Денэтору и привело ее в белокаменный Гондор.

— Тебе придется немного подождать, — с готовностью ответила Хелл. Сейчас наместник вместе со своим старшим сыном вылавливает из Оки, то есть из Андуина Великого, палантир Минас-Тирита. Хотела бы я знать, какой кретин его туда забросил и как они это обнаружили…

Ариэль тут же вспомнила лунную ночь, изменившееся лицо Таллэ и кровавый камень, с плеском исчезнувший в воде… Она поспешила сменить тему разговора.

— Ладно, я подожду. И кстати, давно хочу тебя спросить: за что ты так ненавидишь Лео Кортинелли?

— Ненавижу — это слишком сильно сказано. Просто охота ему по шее дать, рабовладельцу проклятому. Ты, возможно, не знаешь этой истории, но в начале прошлогодних Игр мы были у него в рабстве, причем как там оказалась Сента, никто так и не понял. То, что на цепи держал, крапиву заставлял собирать, хамил и плетью замахивался — это еще полбеды. В конце концов, все московские в Игре были кто в Раздоле, кто в Хараде, и то, что мы с Таллэ оказались в Гондоре, вышло уже нашими собственными стараниями. Поэтому к вечеру Денэтор выкупил нас из рабства. Но Сенту он выкупать и не собирался, ведь она не была гондоркой, а у Денэтора был очень ограниченный золотой запас. Тогда мы с Таллэ, уже после освобождения, предложили Лео за Сенту две банки колбасного фарша и банку сгущенки. Но этот король-рогоносец заявил, что мы слишком дешево ценим нашу подругу, и выпроводил нас ко всем чертям. Из-за этого нам пришлось ночью идти на Поляну Умертвий, могильники грабить на предмет сокровищ. Если бы не Серые, была бы нам всем хана — и Таллэ, и мне, и этому казанскому "хоббиту, то есть Горлуму", как мы его прозвали. А наутро выяснилось, что Сента перепилила цепь и сбежала, а в Хараде восстание рабов. А еще через несколько дней выяснилось, что Лео был скрытым назгулом, и в конце Игры, при штурме Минас-Тирита, и Сента, и я погибли от его руки. У Таллэ, правда, все вышло чуть-чуть сложнее, они с Багратом что-то не поделили… Вот тогда-то мы и решили, что на Играх этого года Лео должен хоть раз, да погибнуть от руки одной из нас…