Пол Андерсон - Звезда над морем

— Говорю тебе, прекрати ходить вокруг да около или убирайся вон! Ты принадлежишь к королевскому роду, происходящему от Меркурия. Во всяком случае, так себя держишь. Я тоже родственник императору, но он и я обыкновенные воины, которым досталось выполнять тяжелую работу. Так что пока нас здесь только двое, мы можем быть друг с другом откровенны.

Эверард рискнул улыбнуться.

— Как пожелаете, господин. Осмелюсь сказать, вы не совсем ошиблись относительно наших намерений. А раз так, почему бы вам не перейти к делу? Вожди, пославшие меня, не собираются идти в рабство. Но они хотели бы положить конец этой войне.

— Какие силы у них остались, чтобы ставить условия? Что у них за душой? Мы больше не видим перед собой настоящего войска. Последней попыткой Цивилиса, достойной упоминания, была морская операция этой осенью. Меня она не встревожила, а удивила: он еще трепыхается! Закончилась она для него неудачно, и он убрался за Рейн. С тех пор нам удалось разгромить его владения.

— Я отметил и ценю тот факт, что вы бережете его собственность.

Цериалис взорвался смехом.

— Конечно. Вбиваю клин между ним и остальными. Заставляю их задуматься, почему они должны проливать кровь и умирать ради его процветания. Я знаю, они уже сыты по горло. Ты пришел от группы родовых вождей, а не от него.

«Это верно, и ты довольно проницателен, парень».

— Связь несовершенна. Кроме того, мы, германцы, привыкли к независимости. Но это не значит, что меня послали, чтобы предать его.

Цериалис отхлебнул из кубка, отставил его в сторону и сказал:

— Хорошо, послушаем. Так что мне предлагают?

— Мир, как я говорил, — провозгласил Эверард. — Разве вы можете отказаться? У вас такие же трудности, как и у них. Вы говорите, что не видите больше вражеских войск. Это потому, что не продвигаетесь дальше. Вы завязли в опустошенной войной стране, где любая дорога похожа на трясину, ваши солдаты мерзнут, мокнут, голодают, валятся от болезней, приходят в отчаяние. Проблемы со снабжением ужасны и не улучшатся до тех пор, пока государство не восстановит силы после гражданской войны, которая продлится дольше, чем вы ожидаете. — «Хотел бы я процитировать знаменитую строку Стейнбека о мухах, одолевших мушиную липучку». — Тем временем Берманд и Цивилис набирают солдат в Германии. Вы можете проиграть, Цериалис, как проиграл Вар в Тевтобургском лесу, с такими же далеко идущими последствиями. Лучше согласиться с условиями, которые дают вам шанс на достойный выход из войны. Надеюсь, я был достаточно откровенен?

Римлянин вспыхнул и сжал кулаки.

— Ты был на грани наглости. Мы не преподнесем такой подарок мятежникам. Мы не можем.

Эверард смягчил голос.

— Тем… от чьего имени я говорю, кажется… что вы в достаточной мере наказали их. Если батавы и их союзники вернутся к вассальной зависимости и успокоятся за рекой, разве это не совпадет с вашими целями? В обмен они просят не больше того, что должны гарантировать своим людям. Никаких казней и угонов в рабство, не забирать пленных для парадов или для арены. Вместо этого — амнистия для всех, в том числе и для Цивилиса. Возвращение родовых земель, тех, что захвачены. Разобраться со злоупотреблениями, которые привели к началу восстания. Это значит, по большей части, что надо пересмотреть налоги, ввести местное самоуправление, обеспечить свободную торговлю и положить конец насильственному призыву в армию. Согласившись с этим, вы получите столько добровольцев, сколько может понадобиться Риму.

— Немалый набор требований, — произнес Цериалис. — Не все решения в моей власти.

«Ага, — пронзила Эверарда радостная дрожь, — он не против того, чтобы обсудить их».

Он наклонился вперед.

— Генерал, вы в числе приближенных Веспасиана, за которого сражался и Цивилис. Император прислушается к вам. Говорят, он весьма трезвомыслящий человек, больше заинтересованный в результатах, чем в скоротечной славе победителя. Сенат… прислушается к воле Императора. Вы сможете протолкнуть этот договор, генерал, если захотите, если попытаетесь. Вас будут вспоминать не как Вара, а как Германика.

Цериалис прищурил глаза.

— Для варвара ты слишком хорошо разбираешься в политике, — произнес он.

— Я много где побывал, господин, и многое видел.

«Ох, побывал, побывал. По всему миру поездил и в каких только веках не был. Совсем недавно посетил источник всех твоих несчастий, Цериалис». Такое ощущение, словно это было очень давно, эта идиллия на Оланде, нет, на Эйне. Двадцать пять лет прошло по календарю. Хлавагаст и Видухада и большинство тех, кто был так гостеприимен, наверняка теперь мертвы. Кости их в земле, а имена постепенно забываются. Ушли вместе с ними и их боль, и недоумение от поступка детей, которых позвала в дорогу какая-то странная причина. Но для Эверарда и Флорис прошел всего лишь месяц с тех пор, как они распрощались с Лайкианом. Муж и жена, путешественники с юга, которые смогли перебраться через море вместе с лошадьми и хотели бы на время разбить свою палатку рядом с дружелюбной деревней… Необыкновенное событие, а значит, весьма занимательное, заставляло людей быть более разговорчивыми, чем когда-либо в их жизни. Но были и часы, проведенные наедине, в палатке или на воле в летних лугах… Но вскоре агентам Патруля снова пришлось заняться делами вплотную.

— К тому же у меня есть связи, — продолжил Эверард.

«Наука, данные архивов, координирующие компьютеры, эксперты Патруля Времени. И понимание, что именно эта конфигурация событий несет в себе разрушительный заряд. Мы определили случайный фактор, который вызвал перемены; теперь наша задача свести его влияние на нет».

— Хм, — произнес Цериалис. — Я бы с удовольствием послушал о твоих странствиях. — Он откашлялся. — Но это позже. Сегодня займемся делом. Я действительно хочу вытащить своих людей из грязи.

«Кажется, этот парень начинает мне нравиться. Чем-то он напоминает Джорджа Паттона. Да, мы, пожалуй, поладим».

Цериалис заговорил, взвешивая каждое слово.

— Расскажи об этом вождям, а потом передай Цивилису. Я вижу одно значительное препятствие. Ты говоришь о германцах за Рейном. Я не могу поверить, что он захочет и сможет увести войска, если они околдованы кем-то, кому достаточно свистнуть, чтобы поднять их снова.

— Только не он, уверяю вас, — отозвался Эверард. — При соблюдении предложенных условий мы получаем то, за что он бьется, или по крайней мере приемлемый компромисс. А кто еще может начать новую войну?

— Веледа, — жестко проговорил Цериалис.

— Прорицательница бруктеров?