Айзек Азимов - ИНЫЕ МИРЫ, ИНЫЕ ВРЕМЕНА. Сборник зарубежной фантастики

— Я знаю, — ответила она и замолчала. — Я отвыкла от людей.

— Одной быть плохо — вокруг звери, еду достать трудно, и патруль ловит «неспящих». У тебя когда-нибудь были с ним стычки?

Девушка уже сидела рядом и ела. Она отвечала с перерывами, жадно заглатывая консервы.

— Я их видела один раз. Они меня не заметили. А то поймали бы и забрали с собой.

— А сама-то ты откуда? Как здесь очутилась?

Сначала ему показалось, что девушка не услышала его вопроса. Она была вся поглощена едой, по-видимому, окончательно убедившись, что он ей друг. Наконец ответила:

— Тут жила наша семья. Мои родители были фермерами. Я родилась здесь, но мы все время переезжали. А потом папа устал переезжать, и мы построили ферму. Там, в долине, — она показала куда-то на юг, — родители посеяли хлеб, посадили картошку, пытались держать скот. В основном коз. Но нас нашел патруль.

Цельсон кивнул. Ему стало горько — он понял, что произошло. Ее отец шел сколько мог, пока, наконец, жизнь не сломила его; он махнул на все рукой и сделал последний роковой привал. Скорее всего, он был уже почти готов сдаться, и держался только, чтобы не поссориться с семьей и не признать себя побежденным.

— Спаслась ты одна? — спросил Нельсон.

— Угу. Всех остальных увезли, — она говорила спокойно, заглядывая в байку: не осталось ли там еще консервов. — Я была в поле и вдруг увидела патруль. Я спряталась в высоких колосьях, а потом удрала в лес- и меня не нашли. — Она снова заглянула в банку и, удостоверившись, что там ничего нет, поставила ее.

— Ты знаешь, что они делают с теми, кого поймают? — спросил Нельсон. — Да.

— Отец рассказывал? Что он тебе рассказывал?

— Он говорил, что их забирают в Мавзолей и кладут спать в гробы.

Глиннис взглянула на Нельсона. У нее было открытое лицо, да оно и не могло быть другим. Он понял, что она простодушная девушка, как ему и показалось вначале. Он задумался об этом и на некоторое время ушел В свои мысли.

Подул легкий ветерок, и воздух наполнился запахами леса. Нельсон любил терпкий запах сосны, пряный аромат ягод и кустов аронии, затхлый дух лесной чащи, где земля покрыта коричневым ковром опавших сосновых иголок. Бывало, он бродил по лесу, находил какой-нибудь куст или дерево и растирал в руках листья и ягоды только затем, чтобы вдохнуть их благоухание.

Но в то утро он этого не сделал.

Нельсон встал и протянул руку, чтобы взять пустую жестянку Глиннис. Она отпрянула и вся напряглась, готовая отпрыгнуть и убежать. Он остановился, на мгновение замер и. отошел назад.

— Я не хотел тебя пугать, — сказал он. — Но нам нельзя тут оставаться, потому что когда долго находишься на одном месте, могут поймать. И жестянки бросать нельзя — если найдут, будет легко напасть на наш след.

Глиннис смутилась, и Нельсон снова протянул руку с тем, чтобы отдернуть ее, если заметит, что девушка испугалась. Она прикусила нижнюю губу, глядя на него своими огромными глазами, но на ноги не вскочила, Нельсон чувствовал, что ей самой нужна поддержка.

Неожиданно она сделала резкое движение правой рукой, и на какую-то долю секунды он испугался, что все-таки проиграл. Но Глиннис дотянулась до пустой жестянки, подняла ее и дала Нельсону. Он взял ее не сразу, но, беря, улыбнулся. На мгновение их руки встретились, Глиннис отдернула свою, и тотчас же ей стало за себя стыдно. Нельсон продолжал улыбаться, и она немного натянуто улыбнулась в ответ. Он положил жестянку вместе с другими в рюкзак и продел руки в лямки. Глиннис ему помогла. В тот день они целый час шли молча. Глиннис была рядом, и Нельсон все время, ощущал ее близость. Ему давно не было так хорошо. И когда, наконец, пришло время прервать молчание, первым заговорил он. Они как раз поднимались на небольшой холм, возвышавшийся среди дикой природы, лес на этом участие был довольно редкий, и солнце грело Нельсону лицо. Он раздумывал целое утро и теперь спросил:

— Тебе приходилось делать налет на патрульный пункт?

— Нет, — с тревогой ответила она.

Поднявшись на холм, они стали спускаться с другой стороны.

— Когда там никого нет, это пара пустяков. А иногда чертовски трудно. Патрульные только и думают, как поймать «неспящих», и очень внимательно охраняют подступы к пункту. Значит, если нам не повезет, придется драться. А если на пункте, который мы будем брать, много патрульных…

— Что значит «который мы будем брать»?

— У нас мало еды. Остается или охотиться, или разводить скот, или красть.

— А, — сказала она, но в ее голосе звучала тревога.

— У нас нет выбора. Подождем до наступления темноты. Если на пункте слишком большая охрана, или по каким-то причинам им добавили на ночь людей, то нам придется туго. Нужно разыграть все как по нотам. Слушайся меня, и все будет в порядке.

Он сунул руку за спину в боковой карман рюкзака.

— Ты умеешь с ним обращаться? Держи.

И он бросил ей свой второй лучевой пистолет. Глиннис чуть его не уронила. Неловко схватив, она осторожно держала пистолет обеими руками и смотрела то на него, то на Нельсона. Потом все так же осторожно, но более решительно взялась за рукоятку и, зажмурив глаза, опустила пистолет дулом вниз. Неожиданно выражение ее лица изменилось, она озабоченно посмотрела на Нельсона.

— Ты сказал, они узнают, если кто-нибудь из нас выстрелит.

— Не бойся, — успокоил он ее. — Пистолет на предохранителе. Давай, покажу.

Нельсон взял пистолет и объяснил, как нужно с ним обращаться.

— Так вот, — закончил он, — когда подойдем к патрульному пункту, ты останешься за пределами системы сигнализации. Я пойду дальше, а ты будь начеку. Стреляй только в крайнем случае. Но если без этого не обойтись, долго не рассуждай. Твой выстрел я услышу. Моя задача — проскочить мимо сигнализаторов и найти, где хранится продовольствие. Твой выстрел будет означать, что тебя обнаружила охрана, и надо удирать.

— Разве это не выдаст нас так же, как охота?

— Выдаст. Но зато мы раздобудем больше еды и, может, кое-что еще. Главное — заряды для лучевых пистолетов. А если повезет, уложим всех патрульных. И еще одно, Глиннис, — добавил он. — Ты уверена, что сможешь убить человека?

— А это трудно? — наивно спросила она.

На мгновение Нельсон растерялся.

— Нет, не трудно. Но, возможно, он тоже захочет тебя убить.

— Я охотилась вот с этим.

Она вынула охотничий нож, и лезвие сверкнуло на солнце. Нож был чистый и острый, но Нельсон заметил, что кое-где лезвие покрыто зазубринами.

— Ну, может, никого убивать и не придется, — немного быстрее, чем хотелось, сказал он. — Думаю, ты справишься, Глиннис, да и я буду чувствовать себя гораздо спокойнее, зная, что ты меня ждешь.