Евгений Гуляковский - Красное смещение

Рев взбесившегося мастодонта в тишине этого утра был оглушителен. Он изверг из своего чрева черное облако дыма и град смертоносной шрапнели, не причинившей, впрочем, ни малейшего вреда укрывавшемуся в камнях противнику.

— Зачем ты это сделал? Одним выстрелом меньше, когда они пойдут на приступ. Мы не сможем перезарядить орудие.

— Какая разница, часом раньше, часом позже. Нам никогда не добраться до этого проклятого замка. Я так и не сумел выручить Брониславу. — В голосе Глеба слышалось неприкрытое отчаяние.

— Ты ее любишь? Она действительно так красива, как об этом говорят?

Глеб лишь кивнул в ответ.

— Тогда мы обязательно должны добраться… Ты говорил о диспозиции батареи…

— Мы все равно не успеем узнать, для чего она здесь поставлена, манфреймовцы пошли на приступ…

— Кроме двух известных, есть тайный подземный ход, ведущий в замок Манфрейма. Волхвы знали о нем — и поручили мне его поиски. Возможно, он где-то рядом.

Смысл слов Крушинского не сразу дошел до Глеба. После выстрела на них обрушился непрерывный ливень стрел, с сухим шелестом и скрежетом пролетавших над их головами. Одна стрела, чиркнув по стволу орудия, больно обожгла лицо Крушинского металлической крошкой.

— Вы что-то очень шумите, отроки, мне даже показалось, что здесь ревел дракон!

Васлав стоял у двери, гордо выпрямившись в сверкающих трофейных доспехах, которые оказались для него малы и прикрывали лишь незначительную часть тела. Две или три стрелы с визгом отрикошетили от щита князя.

— С Ваславом вместе с полчаса, без тебя, мы продержимся, — проговорил Крушинский, обращаясь к Глебу.

— О чем ты?

— Иди в каптерку и ищи подземный ход!

— Там нет ничего, мы обыскали все!

— Обыщи снова! Найди его! Для чего здесь стоит батарея? Ты сам это сказал — так найди! От этого хода зависит не только наша жизнь. Ты даже представить себе не можешь, как много от него зависит!

С высоты восточного хребта Саранских гор замок Манфрейма виден как на ладони.

Два человека в монашеских одеждах, оранжевой и белой, внимательно и неторопливо осматривали замок.

Ледяной ветер перевала заморозил своим дыханием все вокруг. Но тонкие плащи монахов, казалось, были неподвластны холоду. Похоже, они вообще не замечали температуры, давно достигшей того предела, когда на этой высоте и на таком ветру на лету замерзали птицы.

— Только Абсолют не имеет изъянов, — сказал тот, что был в желтых одеждах, — и это дает нам надежду.

— Ты прав, брат Дао, каждый плод имеет свою червоточину, — но они тем не менее до сих пор не нашли хода.

— Возможно, время еще не наступило, возможно, не в этом цикле, но Черный замок будет разрушен.

— Мне хотелось бы это увидеть…

— Гордыня нам не пристала, будем идти по путям, предначертанным кармой.

— Иногда человек способен изменить саму карму…

— Лишь в незначительной степени. Каждое такое изменение требует огромного мужества и силы.

Они надолго замолчали, продолжая рассматривать замок. Первые лучи восходящего солнца провели на остроконечной вершине алую полосу.

— Отсюда он кажется похожим на голову злобного великана в шлеме.

— В предании сказано, что Асилы построили этот замок после победы над одним из титанов. Его раздробленные кости были замешаны в цементе фундамента, и это увеличило магическую защиту в несколько раз. Так что сходство с головой не случайно. Шумерские жрецы считали, что в природе вообще не бывает случайных совпадений. Даже начертание букв и их сочетания обладают магическим влиянием на судьбы людей.

— Если в предании о манфреймовском замке есть хотя бы доля правды, то подземный ход — наша единственная надежда. В замок невозможно проникнуть иным способом.

— Слишком много страшных тайн скопилось в его стенах. Даже если мы не сумеем победить в этом цикле — одно только дополнительное знание, полученное во время битвы, может значительно ослабить влияние черного ордена на судьбы нашей планеты. Вы должны помочь вашим воинам.

— Для того я и пригласил тебя, брат Дао. Защита так сильна, что нам одним не пробиться.

— Тогда давайте попробуем прямо сейчас. Мои братья согласны. Через меня они предадут вам силу нашего круга.

Лица обоих монахов изменились. Глубокое сосредоточение и полное отрешение от окружающего привело к тому, что их фигуры стали медленно растворяться, становясь все более прозрачными и незаметными на фоне окружающего пейзажа. Через несколько минут уже ничто не нарушало мертвого безмолвия перевала.

Глеб готовился к смерти. Он вскрыл большую бочку с порохом, стоявшую на полу. Судя по ее размерам, внутри свободно мог бы поместиться взрослый мужчина. А вес бочки был таков, что Глебу не удалось сдвинуть ее с места.

Собственно, именно своими размерами она и привлекла его внимание. Стандартные бочонки с порохом, из соображений безопасности и удобства транспортировки, вмещали не более двадцати килограммов, но в этой было, наверно, не меньше центнера.

Очевидно, бочка выполняла роль своеобразного ларя или накопителя, куда ссыпали остатки некачественных зарядов.

Селитра на открытом воздухе моментально впитывает влагу, и черный порох очень быстро отсыревает — он знал это по своему небольшому охотничьему опыту.

Возможно, раньше порох и был слегка отсыревшим, но сейчас, на ощупь, он показался Глебу совершенно сухим. Слишком многое зависело от этой бочки, и Глеб решил проверить все еще раз. Он взял небольшую щепотку черных крупинок и, шагнув в сторону, подальше от вскрытого запасника, щелкнул зажигалкой.

Щепотка порошка вспыхнула ослепительным дымным пламенем, осветив на мгновение стены подвала. Факел погас еще раньше, и, когда порох прогорел, Глеб оказался в полной темноте.

Вот уже несколько минут снаружи не доносилось звуков боя. Юра, вероятно, погиб.

Успел ли он объяснить Ваславу, что их тела не достанутся врагу? Огненная купель взрыва развеет их прах по окрестным ущельям, а души отойдут к теням дедов, в сверкающей небесной Ини…

Он так хотел сейчас соединиться с этой простой, не замутненной тысячелетней ложью верой!

Осталось лишь дождаться скрипа лестницы и шагов многих людей. Он хотел, чтобы наверху, в комнате над его головой, скопилось побольше тех, кто стал причиной их гибели. Тех, кто похитил у него Брониславу.

Он попытался в последний раз вспомнить ее лицо и не смог. Рядом с проклятым замком его мозг погружался в ватную немоту, он не чувствовал никаких контактов. Все, чему учил его Варлам, здесь оказалось бесполезным.