Владимир Кузьменко - Древо жизни (Книга 3)

Все складывалось хорошо. У Брюла был неиспользованный за три года отпуск. Он позвонил в управление лагерей и, получив устное согласие, стал собираться в поездку.

Весть о литературном признании быстро обежала весь лагерь. Офицеры охраны устроили своему начальнику пышные проводы. Хор зеков исполнил песню на слова Брюла:

Я службу несу в суровом краю,

где воет пурга и метели...

Музыку написал к словам свой же лагерный композитор, бывший режиссер оперного театра, осужденный на восемь лет за совращение малолетних. Он уже давно отбыл свой основной срок, но так как Брюлу не хотелось с ним расставаться, он руководил всей художественной самодеятельностью лагеря, то ему устроили "постой-погоди". Впрочем, по сравнению с остальными зеками ему жилось в лагере неплохо. Его не гоняли ни на лесосплав, ни на лесоповал. Брюл ценил искусство и умел беречь нужных людей. Вторым его любимцем среди зеков был повар, который бесподобно умел приготовить фаршированную рыбу. За что сидел повар, никто толком не знал. Но сидел он уже так долго, что даже старожилы лагеря не помнили, когда и по какой причине тот сюда попал. Брюл, естественно, не вдавался по этому поводу в подробности. Поговаривали, что Брюл привез с собой повара из другого лагеря, в котором он был начальником раньше.

Что хотелось Брюлу, так это заполучить себе художника. Но пока не удавалось. Он уже не раз обращался в соответствующие распределительные пункты с заказом, но то ли живописцы не совершали преступлений, то ли что другое, на художников был острый дефицит. Мечта оставить своим потомкам портрет, выполненный кистью мастера, так и оставалась пока несбывшейся мечтой. Одно время ему чуть было не повезло. Сосед почти согласился променять своего живописца на двух врачей. Те схлопотали по восемь лет за взятки во время работы в приемной экзаменационной комиссии. У соседа вдруг начался мор среди зеков, и лагерный врач не мог ничего такого предпринять, чтобы прекратить распространение болезни. Брюловские же врачи были остепененные кандидаты наук. Один даже в звании доцента. Однако обмен не состоялся. В самый последний момент сосед решил, что сделка невыгодна. Впрочем, это, может быть, случилось и к лучшему. Мор вскоре перекинулся к Брюлу. Остепененные врачишки быстро нашли причину, и у Брюла умерло всего лишь пять зеков. У соседа же эпидемия унесла три четверти. На этом его карьера кончилась. Его понизили в звании и затем куда-то перевели. Живописец же отсидел свой срок и вышел на волю. "Стерва, - мысленно выругал Брюл своего бывшего соседа. - И сам не гам и другим не дам!"

Про этих врачей Брюл вспомнил, садясь в аэросани, которые доставят его до ближайшей воинской части, а оттуда по договоренности его должны были вертолетом подбросить до аэропорта, находящегося еще километров триста южнее.

Он подозвал своего заместителя, и когда майор подошел, дал ему инструкции задержать полезных для лагеря врачей еще года на три.

- Не беспокойтесь, все будет сделано! - заверил его помощник, крепко пожимая на прощание руку. - Будем с нетерпением ждать выхода первой вашей книжки, - добавил он, подсаживая начальника в сани.

- Постучи по дереву! - крикнул на прощание Брюл. Сани тронулись и заскользили по замерзшей реке, увозя полковника к славе и известности.

- Везете ли меха, икру, золото и другие запрещенные для перевозки товары? - спросил его на контрольном пункте аэропорта молодой черноусый таможенник с симпатичной родинкой на левой щеке. Брюл возмущенно фыркнул.

- Откройте чемодан!

- Пожалуйста! - рассердился Брюл, щелкая замками чемодана.

Таможенник стал перебирать вещи, придирчиво осмотрел домашние тапочки, затем, торжествующе улыбаясь, вытащил два увесистых свертка, перевязанных шпагатом.

- А это что?

- Тетради. Можете посмотреть.

Таможенник развязал шпагат и действительно увидел пачку толстых тетрадей в коленкоровом переплете. Недоуменно перелистал их, силясь разобрать мелкий, убористый почерк.

- Это что, стихи? - удивленно спросил он. - Я думал, золото...

- Это подороже золота, - проворчал Брюл, укладывая в чемодан вещи. - Можно сказать, плод всей моей жизни, а вы так... - он осуждающе посмотрел на таможенника.

- Извините, полковник! Знаете, всякое бывает на нашей службе.

- Пора научиться отличать порядочного человека от жулика, - назидательно сказал Брюл, закрывая чемодан, и направился в освободившийся проход.

Сидя в кресле самолета, Брюл вынул из нагрудного кармана сложенный вчетверо листок со списком заказов на покупку необходимых вещей в столице. Первыми шли заказы жены. "Так, парфюмерия... белье... где это? Ну, да ладно, спрошу..." Список жены вызвал у него теплые чувства. Брюл был отличный семьянин и любил жену, с которой прожил вот уже пятнадцать лет душа в душу. "Бедняжка, - подумал он с нежностью. - Хоть бы один раз пожаловалась. Где нас только не носило? Куда ни забрасывала судьба... из одного лагеря в другой. Надо, - решил он, - купить ей что-то такое... особенное... например, серьги с драгоценными камнями... денег хватит. Сыну? Ну, ему можно кассетный магнитофон и книжки приключений. Любит читать, шельмец, способный парень. Дочке? Что же ей? А, куплю то же, что и жене..."

Незаметно для себя Брюл заснул. Снился ему берег южного моря, тот самый, где они три года назад отдыхали всей семьей. Сын барахтался в воде. Дочь, почему-то уже взрослая, полулежала в шезлонге и рядом с ней стоял стройный молодой мужчина в белоснежной форме капитана дальнего плавания.

- Выдадим замуж дочь, - тихо шепнула ему жена, - ты пойдешь на пенсию, и мы переберемся сюда, построим домик, заведем небольшой сад...

- Гражданин! Гражданин! - он проснулся, над ним склонилась миловидная стюардесса. - Идем на посадку, пристегните, пожалуйста, ремень...

В здании аэропорта Брюл быстро нашел телефонные кабины, зашел в одну из них и набрал номер редакции. Ему ответил женский голос.

- Это редакция? - спросил Брюл.

-- Кто говорит? - деловито осведомилась женщина.

- Извините, я приехал издалека, по вызову редакции. Моя фамилия Брюл, запинаясь от охватившего волнения, торопился полковник.

- Это какой Брюл? Полковник? - переспросила женщина.

- Да! Да! Совершенно верно. Мне дали ваш номер телефона.

- Сейчас соединю вас с редактором, если он еще не ушел.

Брюл стал ждать. Внезапно в трубке послышались короткие гудки. Брюл растерянно оторвал трубку от уха и тут понял, что телефон отключился, так как он не положил через положенные три минуты монету в кассу автомата. Он торопливо стал рыться в карманах. Нужной монеты как на зло не было.

Возле телефона уже скопилась очередь. Кто-то нетерпеливо стучал по стеклу кабины. Брюл вышел и, подойдя к аптечному киоску, попросил разменять монеты. Пока он менял, прошло еще несколько минут. "Что, если редактор уедет?" Брюл заметался по залу в поисках свободного автомата. Возле одного из них очереди не было, но в кабине стояла женщина. Она довольно эмоционально, поминутно вскидывая широкие черные брови, громко, так что все было слышно сквозь стены кабины, пела беседу с подругой. Брюл подождал минут десять и за это время невольно получил сведения о муже женщины, о ее начальнике по службе и даже узнал адрес знаменитого столичного гомеопата. К кабине подходили прибывшие в столицу пассажиры. Они становились в очередь за Брюлом, но, прислушавшись к разговору, доносившемуся из кабины, безнадежно махали руками и становились в очередь к другой кабине. Минут через двадцать Брюл заметил, что те, кто занимал за ним очередь, уже разговаривают в других кабинах. Накатило возмущение, он не выдержал и стал стучать в стекло кабины. Женщина бросила на него недоуменный взгляд через плечо и презрительно повернулась к нему спиной. Не выдержав, Брюл рванул дверь.