Дмитрий Янковский - Большая Охота

— Мне тоже, — кивнул я.

Под прикрытием четырех стрелков мы с ней выдвинулись чуть вперед, в заросли, и почти сразу наткнулись на три трупа. Присев, я осмотрел одежду и оружие погибших.

— Эти из другой шайки, — уверенно заявил я.

— Мне тоже так кажется, — кивнула она. — Похоже, нас тут обложили.

— Ну, силенок у нас пока достаточно, я думаю, да и финансовый перевес налицо. Но надолго в этих лесах задерживаться нельзя. Иначе придется занимать полномасштабную оборону. Мне приходилось сталкиваться с людьми, побывавшими в таких ситуациях.

Горошина рации щекотнула мне ухо — в эфире раздался голос Бориса:

— Катя! Что там у вас?

Девушка приложила палец к уху, активизировав рацию, и ответила:

— Разбойники. Напали менее чем в километре от лагеря. С нашей стороны потерь нет.

— Молодцы. Давайте возвращайтесь скорее.

Катя усмехнулась и перевела рацию в пассивный режим касанием пальца.

— Вечно он торопится. Как на войне. Я бы предпочла понять, с кем мы имеем дело и чего от противника можно ожидать в будущем.

Я кивнул. Эта банда явно была богаче той, которая напала на нас утром. И одежда была получше — оставшийся с войны тропический камуфляж, и снаряжение, и оружие. Ни о каких туристских плевалках тут уже речи не было — ребята были вооружены однотипными короткими пистолетами-пулеметами с удлиненными магазинами на сорок патронов. Застань они нас врасплох, потерь избежать бы точно не удалось. В этом стратегия разбойников и состояла — выбивать дайверов по одному, платя, может быть, тремя погибшими за одного, но прореживать и прореживать ряды обороняющихся, пока лагерь не сдастся. У самих разбойников недостатка в подкреплении быть не могло, поскольку по лесам в окрестностях крупных дорог всегда шаталось множество всяческого отребья. Им даже не надо было тратить усилия на согласование действий, ведь цель, в виде дорогостоящего имущества дайверов, была понятна и так, а дележка тоже не отличалась сложностью — кто больше урвет и выживет при этом, тот больше и унесет.

Побродив в округе, мы нашли еще пять тел. Некоторые погибли, уже готовые дать нам отпор, с пальцами на спусковых крючках, другие, более трусоватые, получили по несколько пуль в спину. Судя по следам, троим удалось уйти, причем один из них был, похоже, ранен.

— Неплохой результат, — оценил я.

— Первый раз пришлось стрелять, не видя цели, — призналась Катя.

— Для первого раза более чем.

— Если бы ты не рассказал мне сегодня о философии огневых контактов, ничего бы не получилось. Во мне просто не хватило бы уверенности, что это возможно. А так я знала. Я была уверена.

— Ну, без уверенности в стрельбе вообще делать нечего, — улыбнулся я и посмотрел на нее.

Наши взгляды встретились, и мы оба замерли в паре шагов друг от друга. За ее спиной, по расчерченному ветвями небу, начинал разливаться яркий экваториальный закат.

— Без уверенности вообще ни за что нельзя браться, — чуть сощурившись, сказала она.

Очень тихо сказала, мягким шепотом. Я шагнул вперед, и наши тела почти соприкоснулись. Катя опустила ствол винтовки, продолжая пристально смотреть на меня. Это ощущение трудно описать, но иногда между стрелком и тем, в кого он целится, возникает очень плотный контакт. Настолько плотный, что можно предугадать каждое движение жертвы. Особенно когда жертва испытывает гнев, ярость или сильный страх, в общем, когда эмоционально открыта. Между нами с Катей сейчас установился именно такой контакт — каждый из нас был одновременно стрелком и целью.

— Надо идти, Хай! — раздался из-за зарослей голос Кочи. — А то трава высохнет, и я с ней ничего не смогу сделать. И так комки всю ночь придется крутить!

Катя первой отвела взгляд и тихо сказала:

— Пойдем. Хай…

Я отправился за ней следом, отводя рукой от лица гибкие ветви кустов.

Глава 10

Каждый охотник желает…

Когда мы вернулись, обстановка в лагере мне понравилась — дайверы уже не выглядели детьми, играющими в войну. Видимо, воля Бориса все же переломила всеобщую беспечность, а иначе чего бы стоило его прошлое морского пехотинца? Но он доказал свое право руководить людьми и отвечать за их жизнь. Это еще больше подняло его в моих глазах.

Вместо малоэффективного часового на груде ящиков, которого можно было снять единственным метким выстрелом, теперь по периметру лагеря залегли два десятка бойцов с винтовками. Другие рыли небольшие окопы, третьи устанавливали систему растяжек. В общем, за ночную оборону я мог быть в какой-то мере спокоен. Если, конечно, в ход не пойдет портативная ракетная артиллерия противника. К такой атаке лагерь не был готов, но мне приходилось слышать о том, что иногда разбойники использовали для таких операций не только ракетные ружья, но и компактные безоткатные орудия. Но не рыть же бункеры, в самом деле! В нашем случае нужно было быть готовыми выйти из-под огня, рассеяться по джунглям и вести прицельный винтовочный и ракетный огонь по огневым точкам противника. Но это уже вопрос стратегии, об этом надо говорить с командиром.

Я поискал глазами Бориса, но не увидел.

— Пойдем в штаб, — предложил я Кате.

— В штаб не ходят, в штаб вызывают, — пожала она плечами.

— Не в нашем случае, — возразил я. — Или хотя бы свяжись с Борисом по рации.

Она кивнула и вышла в эфир. Оказалось, что бывший морпех находится не в штабе, а на северном, самом дальнем от нас крыле строящихся укреплений. Он готов был меня выслушать. Я поговорил с Кочей, он собирался до утра сидеть в нашей палатке, готовя парализующие шарики из собранной травы, Катя отпустила стрелков, и мы двинулись через лагерь в северном направлении.

По дороге меня осенило. Я вдруг понял, что разбойники могут оказаться гораздо большей угрозой, чем я думал вначале, что они способны не просто изводить нас осадой и стычками, а даже вложиться финансово в операцию против нас. Дело в том, что они могли знать о затопленном золоте. А соединить дайверов с подъемом драгоценного груза со дна — много ума не надо. Перед таким лакомым куском мало кто сможет устоять в наше тяжелое время.

Мы нашли Бориса на самом краю джунглей — он руководил бригадой дайверов, которые валили деревья плазменными резаками, распускали бревна, а затем выкладывали из них брустверы, годные, пожалуй, и против ракетного натиска.

— Жарко у вас тут, — сказал я Борису, окинув взглядом строительную площадку.

Дым стоял столбом, концы спиленных бревен горели, и их приходилось тушить. Наверняка разбойники, наблюдавшие за нами в бинокли, мало что могли рассмотреть.