Василий Головачев - Последний джинн

«Перспективно, — подумал Селим „одной десятой частью“ сознания. — Этим я и займусь в первую очередь».

Вторым пунктом плана он наметил поход в мир иксоидов, где уже бывал однажды. Разумеется, прямой ветки метро в Метавселенную иксоидов не существовало, но Селим помнил координаты домена — точное количество измерений «параллельного континуума», вплоть до тысячных долей мерности, и знал, как надо настроить «голый» ТФ-эмиттер (базовый генератор системы метро), чтобы попасть в нужную физическую реальность Мультиверса.

Обрела осмысленные очертания и идея пристальнее вглядеться в обнаруженные недавно экзоты — объекты в космосе, не находящие должного физического объяснения.

Первым таким объектом была Вторая Великая Китайская Стена. Такое необычное название объект получил вследствие того, что открыли его китайские астрономы с помощью китайского же супертелескопа «Суньятсен». А представлял он собой самую натуральную — по доступным характеристикам — стену на границе видимого метагалактического домена, то есть в четырнадцати миллиардах световых лет от Солнца.

Попыток объяснить ее существование было множество. Но Селиму нравилось одно: Вторая Великая Китайская Стена являлась видимым граничным слоем соседней Метагалактики. Возможно, именно за ней и располагался твердый мир Червей Угаага, откуда в родную вселенную и «спускались» эти удивительные создания.

Второй экзот, обнаруженный почти в противоположном направлении от Солнца и тоже очень далеко, на расстоянии в тринадцать с лишним миллиардов световых лет, назывался Великий Океан. Предполагалось, что его размеры сравнимы с радиусом Мультиверса, равным тем же тринадцати с половиной миллиардам световых лет. Астрофизики утверждали, что материалом Великого Океана является чистая вода, но проверить свои идеи они пока не могли. Корабля, способного достичь «края света», люди не имели.

Что такое Великий Океан, не знал и Хорст-старший, хотя предполагал, что это край еще одного соседнего метавселенского «пузыря», множество которых как пузырьки пены окружали вселенную человека. Было бы неплохо узнать, какие экзотические существа населяют Океан и не они ли пересекли границу домена и принялись переустраивать территорию соседей по своему разумению, сообразно своей логике.

— Посмотрим, — проворчал Селим.

Он знал, что надо делать.

Вселенная-Мультиверс рождалась как стодвадцатишестимерный континуум, измерения которого свертывались по мере его расширения и остывания в «струны», названные учеными множествами Калаби-Яу. За очень короткое время возникла самая настоящая мультипространственная «пена» с разным количеством измерений в каждом «пузырьке». Один из них дал жизнь протеям, второй — иксоидам, третий — гиперптеридам, четвертый — людям, и так далее, и так далее. Возможно даже, что эти «пузыри» пересекались и взаимопроникали друг в друга. Но главное было в другом.

Необязательно ломиться через космос напрямую, продираясь сквозь его гигантские расстояния. Достаточно знать мерность того или иного домена, который собрался посетить, настроить «суперструнный» генератор в соответствии с указанной метрикой пространства и послать себя туда по «струне». Вместе с другим генератором, разумеется, который потребуется для возвращения. Именно так и путешествовали по космическим просторам «джинны» и моллюскоры. Только им генераторы были не нужны, они сами были и генераторами движения, и энергостанциями, и операторами физических законов.

Селим почувствовал нечто вроде зависти.

Ему было далеко до такого совершенства. Хотя кое-чем из арсенала моллюскоров и «джиннов» он владел, о чем не догадывались даже спецы из Федеральной Службы безопасности.

И, наконец, осталось решить проблему интеграторов — узлов пересечений старых и новых цивилизаций, зачастую превращавшихся в арену сражений за «место под солнцем», то есть за возможность диктовать условия всему остальному миру. Одним из таких узлов постепенно становилась Солнечная система — по вине населяющих ее же людей, таких, как Ульрих Хорст. Другие узлы еще надо было искать, так как именно там Селим надеялся встретить старых знакомых — Червей Угаага. А в том, что «старая боевая гвардия» негуман может пригодиться на Земле, он не сомневался.

На сборы ушло полчаса.

Он мог бы и не облачаться в спецкостюмы человеческого производства, потому что не нуждался в особой защите от невесомости, мощных перегрузок, всплесков излучений и отсутствия воздуха или еды. Однако предстояло встречаться с людьми, и удивлять их не хотелось.

Единственное, от чего он не смог отказаться, было оружие. Ни с кем воевать Селим не собирался, но прекрасно знал, что бывают ситуации, когда оно абсолютно необходимо, поэтому лучше заранее побеспокоиться о его наличии.

В девять часов по средне-солнечному времени он закончил инструктировать домового, попрощался с Йоганом, обожавшим играть через Сеть с другими инками в разные «ходилки-стрелялки», и уединился в камере личного метро. Через несколько секунд, ушедших на кодирование-декодирование системы метро специального пользования, он вышел из кабины шестого общественного метро на Полюсе Недоступности.

Красная карточка особых полномочий давала возможность «сотруднику Федерального МЧС» получать любую помощь без объяснения причин, и Селим этим воспользовался.

Серьезного транспорта в распоряжении местных пограничников не оказалось, ему предложили четырехместный куттер «Импреза». Машина была скоростная, с большим запасом хода, и большего ему не требовалось.

Куттер взлетел с территории Нью-Брянска, под ним легла горная страна Мещерского Халистана, и Селим вдруг почувствовал волнение, будто возвращался в родные места. На Полюсе Недоступности он провел в общей сложности три года, хорошо изучил планету и ее обитателей, и возвращение в прошлое заставило забиться сердце.

Под аппаратом проплыли три каменных зубца, похожие на рукотворные пирамиды. Вспомнилось первое знакомство с одним из могильников, внутри которого был заточен кошмар былых гигантских сражений негуманоидов между собой. В памяти всплыла мысль, первой пришедшая в голову тогда: кто заключил мощнейших роботов в тюрьмы, из которых даже они не могли выбраться? Какая чудовищная сила смогла это сделать?

И не она ли, эта сила, вернулась и уничтожила остатки массивных склепов вместе со «скелетами» богоподобных существ? — пришла свежая мысль.

Куттер поднялся выше.

Селим остро всмотрелся в скалы, анализируя возросший поток поступающей отовсюду информации.