Олег Мазурин - Контуберналис Юлия Цезаря

Иван не стал долго ломаться, и, отказавшись от музыкального сопровождения знаменитого кифареда Анаксенора, которого настойчиво предлагал Цезарь, начал читать стихи Владимира Высоцкого:

Когда вода всемирного потопаВернулась вновь в границы берегов,Из пены уходящего потокаНа сушу тихо выбралась любовь,И растворилась в воздухе до срока,А срока было сорок сороков.И чудаки, еще такие есть,Вдыхают полной грудью эту смесь,И ни наград не ждут, ни наказанья,И думая, что дышат просто так,Они внезапно попадают в тактТакого же неровного дыханья.Только чувству, словно кораблю,Долго оставаться на плаву,Прежде чем узнать, что — «я люблю»,То же, что — «дышу» или «живу»…

Когда Иван с чувством проговорил последние строчки, наступила минутная тишина, а потом раздались дружные аплодисменты Цезаря и Клеопатры, к которым тут же присоединились их приближенные и музыканты. Родин был польщен неожиданным триумфом. Гений-поэт и для античных людей гений.

— Какие божественные стихи! — восхитился Цезарь. — Особенно эти: «Но вспять безумцев не поворотить, они уже согласны заплатить, любой ценой и жизнью бы рискнули, чтобы не дать порвать, чтоб сохранить волшебную невидимую нить, которую меж ними протянули…» А кто такие «рыцари»? Воины, мужчины?..

— Да, это воины-всадники, одетые с ног до головы в железные доспехи. Типа парфянских катафрактариев.

— А мне понравились самые последние строки, — с восхищением призналась Клеопатра:

Я дышу, и, значит, я люблю,Я люблю, и, значит, я живу.

— Будет время, напиши мне эти стихи и пришли в свитке, Сальватор, — попросил своего контуберналиса Гай Юлий. — И обязательно укажи имя автора. Оно очень длинное и я сразу его не запомнил, хотя обладаю весьма отменной памятью.

— Хорошо мой Цезарь. Я напишу и пришлю.

Монархи попросили Родина почитать еще стихи, и тот согласился. Он в течение часа декламировал царю и царице Пушкина, Лермонтова, Огарева, Есенина, а потом сдался, честно признавшись, что устал.

Цезарь дружески похлопал его по плечу.

— Хорошо, отдохни, Иван. А сейчас я покажу тебе чудо-инструмент из Египта! Ты не останешься равнодушным к нему. После покорения Египта любой уважающий себя аристократ и богач должен иметь такой инструмент дома. Это водный орган — гидравлос. Пойдем ближе к бассейну.

Родин вспомнил, что ранее читал об этом инструменте. Сущность гидравлоса состояла в том, что воздух из миниатюрной ветряной мельницей вдувался в металлическую шаровидную камеру, погруженную в воду. С увеличением давления воздух вытеснял воду из шара и поднимал уровень воды в окружающем контейнере. При этом излишний воздух поступал внутрь трубы, поднимающейся над водой. Между ходами насоса давление воздуха в железном шаре сохранялось постоянным благодаря воде во внешнем бассейне. Водный орган имел четыре регистра, в каждом из которых было от семи до восемнадцати труб диатонической настройки. Поток воздуха, направленный по отдельным трубкам, регулировался клапанами, находящимися в квадратной камере, закрываемой квадратной деревянной затворкой. Каждая затворка имела соответствующую клавишу, на которую органист нажимал, выпуская тем самым воздух. Как и в современном органе, разные тона извлекались из гидравлоса с помощью трубок разного размера.

Рабы перенесли кресла царствующих особ ближе к бассейну. Цезарь, Клеопатра и Иван уселись в кресла. Вышел органист и начал нажимать клавиши, выводя из гидравлоса божественные мелодии. Эта музыка понравилась Ивану больше, чем та которую исполняли кифареды.

Прошло еще минут сорок, и водный орган смолк.

Итак, музыкальный салон закрылся. Пора ужинать. Цезарь распорядился накрывать стол в триклинии.

Вниманием Ивана завладела Клеопатра. Она давно хотела поговорить со спасителем Цезаря о далеком будущем, но у нее все никак не получалось. И вот вроде свободное время найдено, и можно задать интересующие вопросы. Клеопатра хорошо говорила по латыни, но с восточным акцентом. Все-таки италийский язык не был ее родным. Клеопатра вообще была полиглотом: помимо своего родного греческого она знала египетский, персидский, эфиопский, арамейский, берберский и др.

Клеопатра обворожительно улыбнулась Родину и спросила:

— Цезарь говорил мне, что ты из племени славян?

— Да, моя царица.

— А женщины у вас красивые?

— Очень. С их красотой никто не может состязаться в мире. За ними даже приезжают свататься из других государств.

— Славянки красивее римлянок? Ужели?

— О, да. И это правда.

— О, боги, в это трудно поверить, что это за неземные Афродиты? Хотела бы я взглянуть на одну из них. У тебя Иван нет хотя бы одного изображения ваших красавиц?

— Фото? Забыл дома. В мобильнике есть несколько моих подруг. Они — точно красавицы.

Царица пропустила мимо себя слова «фото» и «мобильник», подумав что это непереводимые славянские термины. Клеопатра, несколько уязвленная речами контуберналиса, с гордым вызовом спросила:

— Разве они красивее меня?..

Иван благоразумно не стал обижать Звезду Востока и откровенно ей польстил:

— Нет, с твоей красотой, царица, никто не сравниться в мире, даже в нашем.

Клеопатра довольно улыбнулась, и ее надменность вмиг испарилась.

— Мой божественный Цезарь говорил, что ты живешь за двадцать веков впереди нас.

— Да.

— А что сейчас носят ваши женщины? Какие туники, накидки, плащи. Какие сандалии предпочитают. Какими духами пользуются? Какими средствами украшают свое лицо, из каких растений делают румяна, краски для глаз и бровей? Рассказывай, славный Сальватор, мне все это весьма любопытно…

Иван стал повествовать о современной женской моде, о колготках, платьях, мини-юбках, косметике, обуви, аксессуарах, а царица увлеченно слушала его, иногда вставляя свои комментарии.

— Мини-юбки — это вызывающее зрелище! — говорила она. — И блудное, и недостойное. Всякая женщина должна быть загадочна и таинственна для мужчины, а когда обнаженные ноги вплоть до срамных мест выставлены напоказ — какая тут таинственность, какая загадка? А вот длинное платье — это замечательная вещь. Пожалуй, я сошью одно такое, и весь Рим взорвется от восторга как вулкан Этна.

Иван начертил на папирусе платье. Клеопатра стала водить пальцем по рисунку.

— Ибо получается, что здесь все цельно… Рукава… Пояс… Здесь вырез… Великолепно. А что носят женщины вместо набедренных повязок?