Юрий Леднев - Странный остров

Юрий представил себе, как группа юношей-электрогитаристов, только что переваливших порог мутации, с вызывающей клоунской внешностью истошно, истерично, с нарочитой хрипотцой заверещит в микрофоны песню о мире, слова которой напишет он, вложив в нее пламень души и сердца. И ему стало не по себе. Все это может получиться из-за глупого легкомысленного обещания, которое вытащило из него Лариса! Нет, только не это! Обещал? Ну и что! Да он просто больше не пойдет к ним домой. Вот и все! Она обожает электрогитарное пение? Вот и пусть его слушает. Что это за мода, этот электронный язык общения, странное микрофонное пение, которое захватило чувства и мысли молодых? И откуда только явилась эта манера — высказывать свои чувства через микрофон? Орать, а не петь?

«Ничто в этом мире не происходит без причин», — вспомнил он философский постулат Георгия, который тот любит часто повторять. Но где же спрятаны эти причины? На виду — одни следствия, в которых — сомнения, сомнения, сомнения…

Да почему же они верещат в микрофон, словно кролики, которые лезут в пасть удаву? А может, это и есть в них крик души от чувства страха перед надвинувшейся на мир угрозой всеобщей гибели? И они по-своему ее выражают? И на сцене они топчутся, как на горячей сковороде? А может, они чувствуют пятками, что Земля стала горячей от ядерных подземных взрывов? Но почему же он их не понимает, не принимает? Как Ларису, которая, собственно говоря, ничего такого плохого и не сказала ему? Но как сказала! Вот в чем суть! Странно. Мы, люди, не можем понять простых и ясных вещей. Он хотел обратиться с поэмой ко всем людям планеты… И был даже уверен, что они должны были понять его, поверить ему… Каждый миг жизни — вероятность гибели человечества!

Люди — дети единого человечества. И все мы такие разные: по цвету кожи, разговорному языку, национальным убеждениям, социальному устройству, политике, нравам и обычаям, одежде, мелодиям песен, музыке… А сколько противоречий, проблем, пороков, разъединяющих людей! Но должно же быть что-то объединяющее!

Дом у людей один — планета Земля! Переехать сегодня на другую планету люди не могут, как из квартиры в квартиру от скверного соседа. Для всех людей сейчас одна общая угроза — всеобщая гибель от ядерной катастрофы, от экологической… И есть общая объединяющая всех идея — ЖИЗНЬ. Это надо людям сейчас понять! Бросить вражду, уничтожить оружие во имя жизни! Сказать так, чтобы все сразу это поняли… Но где такое СЛОВО? Чтобы оно сразу стало понятным и разноверцам, и юным и старым, обозленным и довольным, великим и малым — всем! Где же это слово — этот ключ ко всем сердцам и мыслям? То, которое отвратит, повернет людей от грани пропасти? Заставит их прекратить вражду и понять друг друга. А если всеобщая гибель заложена в генетическом коде человека?

Глава шестнадцатая

«ИНТЕЛЛИГЕНТ В ШЛЯПЕ»

Страшный лязг тормозов, удар в бедро, от которого он чуть не упал.

— Куда ты лезешь, дурак?! Не видишь?! — по его сознанию хлестанул возмущенный и испуганный окрик. И Юрий сразу же очнулся от поглотившей его мысли.

Он стоял растерянный перед ткнувшейся в него машиной на проезжей части дороги, и водитель кричал на него скверными словами.

— Интеллигент вшивый! Натянул шляпу на себя, очки и ничего не видит. А за него отвечай! Что уставился? Не понимаешь? Дать бы тебе между глаз, понял бы сразу!

Возле них собиралась толпа.

— Извините, — пробормотал Юрий и быстро пошел от опасного места. А вдогонку ему неслись ругательства.

Он сел в сквере на скамейку и только сейчас осознал, что его собственная гибель только что была совсем вероятной. И почему-то подумал, что эта гибель ничего бы не изменила в мире.

«Куда лезешь, дурак?! — звенел в его ушах голос водителя. — Интеллигент вшивый!»

А если бы кто-то сильный за рулем так и крикнул всем людям: «Куда вы лезете, дураки?! Погибнете!» Наверное, тогда все его поняли бы при условии, конечно, что все ощутили бы себя под колесами адской машины безжалостного рока судьбы.

Юрий усмехнулся от такой внезапной идеи. Но, хотя в ней и было зерно истины, идея никак не подходила к всеобщему случаю; она несла только частный, индивидуальный оттенок.

«Сегодня каждый миг жизни несет в себе вероятность гибели всех…» — начал рассуждать он над только что происшедшим фактом, но эта вселенская мысль была разрушена прозаическим вопросом:

— Прикурить есть? — Слова прозвучали, как голос врача над приходящим в сознание.

На скамейку рядом с ним подсела девушка лет шестнадцати, семнадцати, в брючках «бананах», майке с набивным портретом на груди каких-то бородачей из рок-группы. В пол-лица очки с затемненными большими стеклами и мелкой цепочкой, свисающей от заушниц, волосы короткой стрижки. На ногах — кроссовки. В общем, у девушки был самый современный, стандартизированный вид.

Вытащив из нагрудного кармашка сигаретную пачку и губами вытянув из нее сигаретку, она вновь обратилась к Юрию:

— Я спрашиваю: прикурить есть?

— Я некурящий, — ответил Юрий таким тоном, будто он был виноват, что не курит.

Девушка с сожалением цыкнула в ответ, потом, прикурив у прохожего, снова села рядом. С шумом выпуская струйку дыма, она, искоса поглядывая на Юрия, спросила:

— Ты чем-то расстроен?

— Да вот размечтался, под колеса машины чуть-чуть не угодил, — признался откровенно Юрий. Он был рад, что девушка с ним заговорила, и готов был излить, что называется, душу перед этой незнакомой собеседницей.

Девушка рассмеялась.

— То-то я вижу: на человеке лица нет! О чем же ты мечтал? О ней, что ли? О любимой…

— Нет, не о любимой. О мире…

— Что?!

— Да, о мире, в котором мы живем с вами. О его проблемах: экологической, ядерной, наркомании, бессердечии, вульгаризме, непонимании людском и всяких других. — Он доверительно взглянул в лицо девушке, убежденный, что она понимает его всей душой и разделяет его заботы, что между ними сейчас установился тот момент общения, который называется редким праздником. Но праздника общения не получилось — то ли их мысли и чувства были сейчас настроены в разных тональностях, то ли обстановка для того была неподходящей.

Доверительных бесед на серьезные темы в наш век почему-то становится все меньше и меньше. Люди привыкают к общению на высоких тонах, где толпа и эмоции.

Лицо девушки сразу повяло, стало строгим.

— Вы женаты? — спросила она.

— Да.

— Скука с вами жить. Не завидую женам, у которых мужья — мечтающие интеллигенты с зарплатой в сто сорок рэ. Сидят, мечтают о высоких материях вместо того, чтобы сделать что-нибудь полезное.