Фредерик Пол - Дальние берега времени

Нас никто, похоже, не ждал. Хорши не только пели, но и ели. Целый взвод стеклянных роботов сновал туда-сюда, цепляясь за сияющие гирлянды и разнося присутствующим нечто, отдаленно напоминающее розовое картофельное пюре, склеенное в большие шарики; пучки каких-то похожих на финики фруктов, оказавшихся совсем не фруктами, а чем-то пищащим; мешочки с орехами или овощами и что-то вроде судков, из-под крышек которых тянуло не совсем неприятным запахом. Еще хорши пили, используя для этого похожие на волынки пузыри с горлышками. Некоторые хорши прикладывались к горлышкам своими маленькими треугольными ртами, другие направляли их на соседей и стискивали пузыри. Наверное, для забавы. Из горлышка била струйка какой-то желтоватой жидкости, неприятно похожей на мочу. Неутомимые и бесстрастные «рождественские елки» прилежно всасывали пролитую жидкость прямо на ходу. Вообще все это застолье покорителей Вселенной напоминало студенческую попойку. По-моему, только роботам было не до веселья, но в конце концов они, наверное, и не запрограммированы на получение хоть какого-то удовольствия.

Наш персональный робот первым делом проводил Берта в самую гущу толпы. Висевшая там Великая Мать с аппетитом поглощала подносимые ей лакомства, делая паузы только для того, чтобы сунуть какой-нибудь самый изысканный кусочек в рот своему меньшему внуку, Кофиштетчу. Набитые рты не мешали хоршам петь, и Берт присоединился к ним, откликнувшись на приглашающие жесты.

Приглашение не распространялось на нас с Пиррахис. Хороших мест нам тоже не предложили. Пара роботов, оставив на время свои обязанности, отбуксировали нас к гирляндам в самой вершине пирамиды и тут же удалились, чтобы принести хозяевам новую порцию деликатесов.

Мы были не одни. Рядом покачивались на гирлянде еще три или четыре хорша, так же, как и другие, не жалевшие голосовых связок, но принадлежавшие, очевидно, к низшим чинам, так как наше место наверху соответствовало столику у двери на кухню в земном ресторане. Нашему появлению они не обрадовались, по крайней мере встретили нас далеко не дружелюбными взглядами. Наверное, не поняли, чем вызвано присутствие на банкете «неразвитых существ». Отчасти их недовольство мне понятно — и Пиррахис, и я издавали, мягко говоря, не самые приятные запахи.

Тем не менее о нас не забыли. Немного погодя роботы начали подносить нам те же, что и другим, угощения. Сначала это были сетчатые мешочки с зеленоватыми, похожими на сливы фруктами, которые я помнил еще со времен допросов, потом пузыри с вином и, наконец, шарики розоватого теста. Все это нам не вручили, а каким-то образом прикрепили к гирляндам. Как это было сделано, я не видел, потому что пытался понять, что происходит в «центре стола».

Там больше не пели. Младший внук куда-то исчез, а Берт и Великая Мать о чем-то оживленно беседовали, почти касаясь друг друга шеями. Я не сомневался, что речь идет обо мне. Время от времени кто-то из них поглядывал в мою сторону, но слов, конечно, было не разобрать. Больше всего меня беспокоило, что они могут вспомнить об уничтоженной при моем бегстве аппаратуре.

Мои довольно тревожные размышления были прерваны, когда Пиррахис толкнула меня в плечо.

— Ешьте.

Легко сказать. Как я ни старался, но висеть на проводе и одновременно есть не представлялось возможным. Проблему решила Пиррахис. Прицепившись к гирлянде одной рукой, она обхватила меня за плечи другой, и при этом у нее осталось еще четыре, чтобы перебирать принесенные роботами угощения. Пожалуй, шесть рук — не так уж плохо.

Пение продолжалось, оно стало еще громче, и Пиррахис пришлось наклониться к моему уху.

— Можете есть вот это, — сказала она, протягивая комок розового теста. — Фрукты тоже, но только после того, как я извлеку семена. Жидкость не пейте. Остальное вам нельзя.

«Пюре» оказалось теплым и мягким и немного отдавало чесноком. Чтобы не показаться невежливым, я проглотил пару комочков. Есть хотелось, но я все же тешил себя надеждой, теперь совсем призрачной, что в скором времени увижу перед собой сочный бифштекс с жареной картошкой, пластинками красного спелого помидора и, может быть, бутылкой пива.

— Слушайте, — сказала вдруг Пиррахис.

Я поднял голову — к нам быстро пробирался меньший внук Великой Матери. Вид у него был такой, словно он действительно хотел о чем-то поговорить.

Я не ошибся. Оказавшись рядом, Кофиштетч важно сообщил:

— Я решил проблему порядка боя. Теоретически. При условии, что мы получим разрешение. Слушайте внимательно.

Он мог бы этого и не говорить. Я уже слушал. Мальчишка устроился возле меня и наклонился поближе.

— На вашей планете более двадцати кораблей. Один из них намного больше других, поэтому его атаковать не будем. Нападем на какой-нибудь поменьше. Сначала пошлем две волны боевых машин. Я думал, что, может быть, для первой волны использовать воинов Других. Отвлекающий маневр. Этим он меня удивил.

— У вас есть их воины?

— Конечно. Когда мы захватили эту станцию, то обнаружили нескольких раненых, но живых. Потом большинство умерли, а другие, немногие, выжили даже после допросов. Позднее, когда их вывели из-под контроля Других, Великая Мать отдала их мне. — В его голосе послышалась гордость. — Я изучаю, как они устроены, чтобы руководить неразвитыми существами, когда наступит Эсхатон. Может быть, когда-нибудь ты их тоже увидишь.

Выслушивать его разглагольствования я уже не мог, а потому попытался перевести разговор на интересующую меня тему.

— Это было бы очень мило, но ваш план…

— Да, план битвы. Я решил не использовать органических воинов. Выйдя из-под контроля, они становятся трусливыми, да и в их боевые навыки я не верю. Поэтому мы используем две волны наших боевых машин. Потом ты и твой… помощник, — он взглянул на Пиррахис, — ударите третьей волной. К тому времени боевые машины уже нейтрализуют те силы Других, которые там окажутся. Не думаю, что их много. Другие не ждут нашего появления на твоей планете. Вам будет предоставлена свобода действий. — Я ловил каждое его слово, но тут он охладил мой восторг. — При условии, что Великая Мать даст такое распоряжение. Полагаю, она сейчас обсуждает это с Джабертапричем.

Кофиштетч вытянул шею, посмотрел в сторону и с тревогой добавил:

— Похоже, он готовится выступать! Мне надо идти! Поговорим позже. Если все получится.

Мне бы, конечно, хотелось большей определенности, но все равно сердце уже начало набирать ход. Пиррахис смотрела на меня с любопытством. Она все слышала, но если и хотела как-то прокомментировать наш разговор, то не успела, потому что пение внезапно прекратилось по сигналу, которого я не заметил. Все замолчали. Замерли даже роботы. Великая Мать заговорила.