Роберт Хайнлайн - Весь Хайнлайн. Ракетный корабль «Галилей» (сборник)

Каргрейвз понимал, что лихой пилот из него уже не получится — мешают лишние двадцать лет. А вот эти мальчишки, с их невежеством, с их ободранными автомобилями, на которых они гоняют как бешеные, — это как раз для них… Они были слишком молоды, чтобы чересчур осторожничать, они-то не передумают в последнюю секунду. Доктор припомнил слова Росса: «Я попаду на Луну, даже если придется идти пешком».

— Морри, сажай ракету.

— Есть, сэр!

Мальчик так и не посмотрел на Каргрейвза. Он поставил корабль на хвост и медленно опускал его, потихоньку уменьшая тягу кормового двигателя. В момент, подсказанный интуицией, каким-то внутренним расчетом — Каргрейвз не видел в иллюминаторе ничего, кроме звезд, и мальчику было видно не больше, — он вновь развернул ракету, одновременно выключив маршевый двигатель.

Поверхность Луны была совсем рядом и быстро приближалась. Морри дал вспышку из нижних дюз, оказавшись в результате над гладкой полоской поверхностью, а затем начал опускаться, придерживая корабль короткими ударами носового двигателя и поминутно выглядывая наружу. Он опустился так низко, что доктору показалось: вот-вот корабль ткнется в почву носом, иллюминатор разобьется, и они все погибнут. Но Морри дал еще одну вспышку, которая чуть приподняла ракету, затем развернул ее и опустил вниз почти горизонтально и так близко к лунной поверхности, что доктор видел ее сквозь стекло.

Бросив короткий взгляд в иллюминатор, Морри в последний раз включил нижние дюзы и мягко посадил ракету. «Галилей» опустился на Луну.

— Есть посадка, сэр! Время ноль восемь тридцать четыре.

Каргрейвз глубоко вздохнул.

— Великолепная посадка, Морри! Просто чудесно!

— Благодарю вас, сэр!

12. ГОЛЫЕ КОСТИ

Росс и Арт уже отстегнули ремни и, возбужденно переговариваясь, собирались надевать скафандры, когда Каргрейвз, неуверенно вылез из своего кресла. Его обманула слабая сила тяжести в одну шестую земной. К невесомости и ускорениям, спиравшим грудь, он привык; искусственная сила тяжести в один#, возникавшая при работе двигателя, не смущала доктора. Пристегнувшись, он переносил развороты ничуть не тяжелее, чем маневры самолета. Тут же было нечто иное, и к этому нужно привыкнуть, решил он. Это было похоже на ощущение, возникающее у человека после того, как он снимает горнолыжные ботинки или тяжелые сапоги.

Морри еще некоторое время оставался в кресле, заполняя и подписывая бортжурнал. Его смутила графа «позиция». В школе пилотов его учили записывать здесь широту и долготу пункта прибытия. А какие же были координаты у этого места? Луна, как и Земля, имеет северный и южный полюса, что вполне определяет широту любой ее точки. Что же касается долготы, она остается неопределенной до тех пор, пока не будет выбран нулевой мередиан. Это уже было сделано: «Гринвичем» Луны стал Тихо.

Но навигационные таблицы составлялись для Земли.

Проблема была разрешима, и Морри об этом знал. Пользуясь сферической тригонометрией, можно было перенести на Луну решения небесного треугольника, на которых основывалась вся навигация. Но это потребовало бы сложных расчетов, совсем не похожих на выкладки, производимые пилотами самолетов по заранее составленным таблицам. Моррису пришлось бы обратиться к методу Марка Хилари, о которой никто не вспоминал уже более двадцати лет, и пересчитать по условиям Луны решения, определенные для Земли.

Этим можно заняться потом, к тому же Каргрейвз должен будет все перепроверить, решил он. Луна звала Морри.

Он поспешил присоединиться к остальным членам экипажа, собравшимся подле иллюминатора. Перед ними простиралась серовато-коричневая безжизненная равнина, вдалеке возвышались зубчатые холмы. Было жарко, ослепительно светило Солнце; ракету окутывало абсолютное безмолвие. Земли не было видно: в последние секунды совершенной без подготовки посадки они пересекли грань и сели на обратной стороне Луны.

Вместо медного неба, которое нависало бы над безрадостной каменистой пустыней на Земле, над ними простирался черный свод, усыпанный сияющими звездами. Ну что ж, подумал Морри, все еще занятый проблемами навигации, во всяком случае, заблудиться тут будет сложно. Курс можно будет без труда проложить по звездам.

— Когда же мы выйдем наружу? — спросил Арт.

— Не суетись, — Росс повернулся к Каргрейвзу. — Да, доктор, посадка была отличная, но скажите, первый подход — это был осмотр местности на ручном управлении, или вы и его загнали в программу автопилота?

— Честно говоря, ни то ни другое, — доктор секунду колебался; первые же слова Росса и Арта показали, что они даже не догадывались ни о грозившей им аварии, ни о его опасной нерешительности.

Стоило ли рассказывать об этом теперь? Доктор понимал, что, промолчи он, и Морри не проронит ни звука. Поэтому Каргрейвз решил быть откровенным. Мужчина — именно мужчина, а не мальчик — должен получить заслуженное им признание.

— Нам пришлось отключить робота, и посадку Морри произвел сам, — сказал он.

Росс тихонько присвистнул.

— Что вы сказали? — воскликнул Арт. — Только не говорите, что радар вышел из строя! Я его проверял шесть раз!

— Твои приборы работали безупречно, — заверил его Каргрейвз. — Тем не менее человек может сделать кое-что недоступное технике. Так оно и получилось.

И он стал рассказывать о том, что же произошло. Росс широко открытыми глазами рассматривал Морри до тех пор, пока тот не покраснел.

— Говорил же я, что ты отличный пилот, — заявил Росс. — Но я рад, что не знал, что там у вас происходит.

Он отошел, фальшиво насвистывая «Пляску смерти»[13], и взялся за скафандр.

— Так когда же мы выйдем наружу? — настаивал Арт.

— Думаю, прямо сейчас.

— Ура!

— Не спеши, не спеши. Быть может, именно на твою долю выпадет жребий остаться на корабле.

— Э-э… послушайте, дядя, а зачем кому-то оставаться? Ведь ракету никто не украдет!

Каргрейвз заколебался. Осторожный по натуре, он намеревался каждый раз оставлять на корабле хотя бы одного человека. С другой стороны, для этого не было никаких оснований. Человек, остающийся на корабле, ничем не сможет помочь тем, кто снаружи, до тех пор, пока не натянет скафандр и не выйдет из ракеты.

— Мы пойдем на компромисс, — сказал он. — Морри и я… — Тут ему пришло в голову, что не стоит рисковать сразу двумя пилотами. — Нет, мы с Артом выйдем первыми. Если все будет в порядке, Росс и Морри выйдут следом за нами. Ну что, гвардейцы, — добавил он, поворачиваясь, — надеть скафандры!