Андрей Плеханов - Особо опасная особь

— Я в этом ни хрена не понимаю, — заявил Умник, подслеповато вглядываясь в экран. — Можешь сказать ясно — что и как?

— Она — переделанная по пентагоновской программе. Боец высшего класса. Может обогнать твой байк, может ходить в газовую атаку без скафандра. А захочет — оторвет наши с тобой глупые головенки и не поморщится.

— Ну мою-то не оторвет, — произнес Умник, без особой, впрочем, уверенности. — Да и зачем ей это надо?

— Еще раз говорю тебе — она форсфайтер. Никто не знает о существовании таких монстров, а я знаю.

— Что еще за хрень такая — форсфайтер?

— Значит, так, — сказал Ушастый, нервно озираясь вокруг. — То, что я тебе сейчас поведаю, — секрет из секретов. И никто его не знает, только я. И не спрашивай, откуда я все это узнал, потому что, если скажу, тогда я сразу труп. И вообще оба мы с тобой уже трупы, можешь писать завещание. И тебе все это говорю только потому, что влетели мы оба с тобой, и думаю, жить нам осталось с воробьиный чих…

— Спокойно, спокойно, — Умник положил руку на плечо Ушастого. — Остынь, братец, не мандражируй. Говори, кто такие форсфайтеры.

— В общем, в штате Юта есть целый подземный город, — сказал Ушастый громким конспиративным шепотом. — Стансовские ферменты применяются давно во всем мире для лечебных геноприсадок. Это все официально, это ты и сам знаешь. А там, в Юте, под землей, сидит целая куча самых умных людей, в том числе и из нашей братвы, из сликов. Их еще двадцать лет назад повязали, когда здесь, в Синем квартале, разборки были. Так вот, они там работают с боевыми присадками. Берут генные кластеры у стансовских хищников и вшивают их в человеческие хромосомы. Получается черт знает что. Совершенные солдаты. Форсфайтеры. Один такой переделанный стоит роты обычных спецназовцев. Только есть проблема — мозги у переделанных очень сильно страдают. Они как зомби становятся, понимаешь? Боевую миссию выполняют идеально, а так — идиоты идиотами. Поэтому их используют редко — для спецзаданий. И почти всегда — как камикадзе. Такой форсфайтер мочит, к примеру, целую банду террористов или там повстанцев, а потом хана ему — либо сам перегорает, либо шлепают его, чтоб не мучился, потому что он уже ни на что не пригоден.

— Почему я никогда об этом не слышал?

— Потому что те, кто об этом слышал, долго не живут. ЦРУ держит все это дело в жутком секрете. Чуть кто что услышал — пуля в башку без церемоний. Топ-секрет, вот так-то. И нам с тобой, похоже, смертушка пришла.

— Ты уверен?

— Сто пудов! Думаешь, зачем эта телка сюда приплелась? Так просто, что ли? Она же, считай, спецагент! Значит, кто-то там, наверху, решил, что мы, слики, слишком обнаглели, что пора нас под полный контроль брать. И с картой этой ее — лажовая история, а ты сразу на нее клюнул и притащил телку прямо сюда, ко мне, и теперь они все про геновзлом знают…

— Кто — они?

— Как кто? ЦРУ!

— Брось чушь пороть, — Умник махнул рукой. — ЦРУ про геновзлом и так давно знает, и ты знаешь, что они все про нас знают, там не дураки сидят. Дело совсем не в этом. В твоих рассуждениях большая неувязка образовалась, брат. Ты ее не замечаешь?

— Что еще за неувязка?

— То, что наша девочка Лина — совсем не тупая. Мозги у нее на всю катушку работают. И на зомби она совершенно не тянет. И позывов к агрессии я у нее тоже не заметил — поверь моему опыту.

— Ну я не знаю, — протянул Ушастый. — Может, они там в Юте справились с проблемой, улучшили свои геноприсадки. Может, у них форсфайтеры теперь не становятся тупыми. Тем хуже для нас.

— Ты уверен, что ей присажены боевые утилиты?

— Клянусь, брат! — Ушастый приложил руку к сердцу. — Так оно и есть. Ну сам подумай, какой смысл мне тебе врать, городить весь этот огород? Ради чего? Чтоб повеселиться, что ли?

— Да уж, веселье… Знаешь, что я думаю? Она не из этого твоего ютовского подземелья. Она откуда-то удрала — у нее несколько пулевых ранений. И там, в том же месте, был Тутмес, и Тутмеса пришили. Наверное, кто-то переделывал Лину непонятно зачем, а Тутмес работал у него биотехником. А присадки, которые он использовал, не совсем такие, как у пентагоновской братии, потому что Лина никак не похожа на форсфайтера, она вполне нормальный человек, отлично себя контролирует. Такое впечатление, что тот, кто ее переделал, не хотел сделать девочку убийцей, он просто ее улучшил.

— Улучшил?

— Ну да, улучшил.

— А потом пытался пристрелить? И вся работа насмарку…

— Мы не знаем, что там было на самом деле, — веско заявил Умник. — У нас есть только приблизительные выкладки, рабочая гипотеза. Единственный, кто может нам все рассказать, это сама Лина, но почему-то мне кажется, что просто так рассказать она не захочет.

— Надо притащить ее сюда, связать, сделать ей небольшое мнемосканирование.

— Ага. И побудить девочку к обороне. Кто-то только что до смерти ее боялся.

— Точно, — Ушастый поскреб пальцами в темечке. — Как-то я забылся. Валить отсюда нужно, вот что. Это самое умное, что мы можем сделать.

— Нет, нет. Нам нужно прикинуть, как все это можно использовать.

— Использовать? Да ты что? Говорю тебе, с этим не шутят. Мы сунули нос не в свое дело — настолько не свое, что хуже не бывает.

— Подожди, — судя по лицу Умника, в мозгах его шел энергичный мыслительный процесс. — Значит, сейчас у нас есть живые клетки Лины. Есть?

— Есть.

— Ив каждой из них — набор хромосом с вшитыми кластерами. Да?

— Ну да, — неохотно согласился Ушастый.

— Ты можешь воспроизвести все это дело? Эти боевые геноприсадки? Вырастить их из клеток?

— Ты шутишь?! — Ушастый хлопнул ладонью по столу. — Для этого двадцать таких лабораторий нужно, как у меня, и человек двадцать спецов, и лет пять времени, и десять миллиардов баксов. И то вряд ли получится. Переделанный хромосомный набор — это только конечный продукт. Если даже удастся его реплицировать, толку будет мало. Для того чтоб сделать работающую присадку, нужны свежие стансовские генчики. Свежачок! То есть их надо брать от живых инопланетных тварей, понял? А сколько стоит самая маленькая стансовская зверушка, знаешь? У, брат, кучищу денег она стоит — нам такие бабки и не снились. А еще, чтоб потом с этой зверушкой работать, нужна специальная аппаратура, потому что организмы со Станса превращают все земное в кучу бесформенной блевотины — сразу, стоит только к ним притронуться. Вот так-то, брат.

— Итак, что же у нас здесь есть? — Умник ткнул пальцем в экран.

— Да ничего путного. Клетки секрета слюнных желез и слущенный эпителий ротовой полости переделанной девочки. При желании я могу культивировать их в питательной среде месяца два. Если ты подкинешь мне миллиончик, могу попытаться вырастить эмбрион этой девочки. Только лучше уничтожить все это на хрен.