Заброшенный сад Персефоны (СИ) - Нимченко Анатолий Олегович
Платформа подъехала к желтому квадрату и остановилась. Когда люди сошли, она немедленно отправилась по своим грузовым делам, и очень скоро ее огни затерялись среди стеллажей, штабелей и кибергрузчиков.
— Мы почти на месте, — супервайзер указал рукой на черный провал впереди. — Там гермостворки третьего тоннеля. Идемте. Только старайтесь не сходить с желтой тропинки.
— Хорошо, — кивнул Виктор.
Сходить и не хотелось. Совсем рядом с идущими людьми проносились на хорошей скорости различные портовые аппараты. Воздушные волны от больших механизмов ударяли довольно ощутимо.
Желтая тропа обрывалась почти у самых дверей. Точнее, она упиралась в оранжевую с красным кантом поперечную полосу. На створке вспыхнула пиктограмма с фигуркой идущего человека, перечеркнутой красной полосой. Виктор вопросительно взглянул на своего проводника.
— Ничего, нам можно, — ответил он на невысказанный вопрос и надвинул забрало. — Пошли.
Едва они переступили полосу, как перед ними вспыхнула и запульсировала красная линия. Затем взревела сирена, и какой-то давящий голос прокричал:
— Внимание! Не пересекайте линию! Это опасно!
Виктор сообразил, что голос дублируется в наушниках каски, а потому от него не спастись. Приходилось терпеть и полагаться на тезку. Рев сирены и голос звучали без перерыва примерно секунд десять. Виктор совсем уже было собрался снять каску, но внезапно все смолкло, линия пропала.
— Пришлось давать запрос и получать ключ. Положено так, — виновато произнес супервайзер. — Но теперь путь свободен.
— Да уж, мощная у вас тут защита, — сказал инспектор, покачав головой. — Не проскочишь.
Едва они шагнули внутрь «шайбы», как там вспыхнул слепящий свет. Виктор даже ненадолго зажмурился, чтобы привыкнуть. Пассажирская капсула стояла практически у входа. Все правильно, ее ставили последней. Она не отличалась от большинства других грузовых модулей. Единственное, чем она выделялась, — изобилие предупреждающих значков.
Супервайзер дернул рычаг, стенка послушно отъехала в сторону. Обстановка внутри капсулы оказалась вполне спартанской — пресловутая ванна и небольшой шкафчик. Все выглядело сделанным «на коленке». А впрочем, оно таковым и было. Грузовые модули переделывали в пассажирские редко и вовсе не на заводах.
— В шкаф поставьте рюкзак и ложитесь. У вас в поклаже ничего хрупкого? Если есть — то берите с собой, — посоветовал тезка.
— Ничего такого, как будто, — Виктор посмотрел на прозрачную голубоватую поверхность жидкости, заполнявшей ванну и спросил: — В одежде залезать?
— Конечно! Это обычный форм-гель для хрупких грузов. Точно такой, как используют и в пилотских креслах, просто здесь он в чистом, так сказать, виде.
К стыду своему Виктор не знал о таком веществе, но примерно догадывался о его назначении. Он осторожно ступил на довольно твердую поверхность и уточнил осторожно:
— Жесткость меняется?
— Естественно! Не беспокойтесь, вы не первый пассажир, все отработано и проверено. Отдайте мне каску и ложитесь спокойно. Вот тут на потолке — инструкция, прочитайте внимательно, если хотите добраться в целости и сохранности, а мне пора. Старт через пять минут. Через двадцать — будете уже на «Муромце».
— Спасибо! До свидания!
— Удачи! — махнул рукой супервайзер и вышел.
Стенка контейнера закрылась, но звуки порта это приглушило не сильно. Звукоизоляцией тут никто не занимался. Виктор лег и принялся читать инструкцию. Раскинув руки и ноги, как было указано на схеме, он дважды быстро хлопнул ладонями по поверхности геля. Жидкость на миг стала податливой, позволив телу опуститься немного глубже, а затем надежно зафиксировала его. Найдя пункт о регулировке температуры, Виктор несколькими касаниями пальца сделал «ложе» потеплее и закрыл глаза.
Самого старта он не почувствовал, только перегрузку. Казалось, будто невидимая ладонь вовсю старалась вдавить тело в гель. Дышать становилось все труднее, перед глазами повисла красноватая муть. Когда неприятные ощущения достигли своего пика, все внезапно исчезло, и Виктору показалось, что он падает, словно наступила невесомость. Впрочем, такое состояние продлилось совсем недолго. Снова пресловутая ладонь изо всех сил вмяла тело в гель. Длительность и интенсивность мучений повторились. А когда все закончилось, Виктор некоторое время приходил в себя. Судя по всему — все, перегрузок больше не будет. Теперь он чувствовал только редкие несильные толчки. Скорее всего, «шайбу» перемещали на место в грузовом отсеке «Муромца». Когда толчки прекратились, Виктор понял, что путешествие подошло к концу и можно выбираться из ванны. Виктор дважды хлопнул ладонями и высвободил тело из плена геля. Затем открыл шкаф, вынул рюкзак и принялся ждать, когда откроют дверь. К сожалению, про время ожидания в инструкции не написали ни единой строки, а стоило бы: руки сами собой так и тянулись к замку. Приходилось смирять эти самоубийственные позывы. Одно движение, и не обладающая ни шлюзом, ни защитными блокировками капсула потеряет весь свой воздух. Наверное, непреодолимое желание выйти, когда знаешь, что замок не заблокирован, происходит от того, что люди привыкли к постоянной многоуровневой защите. Свыклись с ней настолько, что она стала неотъемлемой частью жизни. Каждый житель Земли с пеленок знает, что если машина не запрещает что-то, то оно безопасно.
Время шло, ожидание затягивалось. Мысли в голове роились почему-то самые мрачные: вдруг капсулу приняли за груз, и теперь придется закончить свои дни в этой тесной конуре? А может, у команды нет шлюзовых рукавов или они не работают? Тогда стоит лечь в ванну и ждать обратного перелета. И не узнать ничего. Ящик Шредингера какой-то — и так и так. Ничего не понятно, чтоб их всех… Зато в одном Виктор был теперь абсолютно уверен: впредь он предпочтет опоздать, чем оказаться в «шайбе». Сейчас он отлично понимал людей, боявшихся путешествия по грузовому тоннелю.
Когда настроение стало уже чернее мрака космоса, а предположения перешли в область ненаучной фантастики, послышался щелчок, за ним — тонкий свист, и двери капсулы открылись. Внутрь хлынул яркий свет, мешая подробно разглядеть стоявшего, но вроде бы девушка. Стандартный полетный комбинезон облегал хрупкую фигуру, показавшуюся знакомой. И рост вроде бы тот же. Неужто?!. Виктор даже вздрогнул от неожиданной гипотезы, но тут же опомнился. Ирина — биолог. С чего бы ей работать на грузовике?
Он подошел к девушке и тут же убедился в ошибке. Никакого сходства с бывшей женой. Вдобавок на комбинезоне незнакомки виднелся значок суперкарго.
— Здравствуйте! Я — Виктор.
— Я знаю. С прибытием!
Она мимолетно улыбнулась и попросила:
— Выходите быстрее, мне надо закрыть рукав.
Инспектор подхватил рюкзак, прошел в рифленую трубу гибкого тамбура, или, если пользоваться сленгом, в рукав, и направился к выходу. Дойдя до конца трубы, он перешагнул комингс и оказался в коридоре командного отсека. Девушка вышла следом и набрала на настенном пульте комбинацию цифр. Створки люка сошлись, закрывая рукав.
— Вот. Все готово. Я — Надя! — представилась девушка, протянув хрупкую ладошку Виктору. — Суперкарго «Муромца». Вы — Виктор, я помню.
— Он самый, — согласился Виктор. — И еще — инспектор ОЗ.
— Извините, что так долго не приходила, — она развела руками. — Предстартовая суета всякая…
— Бывает.
Виктору даже удалось слегка улыбнуться, он уже приходил в себя.
— Идемте, я покажу вашу каюту, — Надя улыбнулась в ответ. — Скоро старт, и мне надо быть на месте по расписанию.
— Да, конечно!
Каюта, как и предполагал Виктор, оказалась едва ли больше капсулы, в которой он только что пропутешествовал на орбиту. Впрочем, и так неплохо. Тем более что соседняя каюта пустовала. «Муромец» — старый грузовик, а в те времена команду составляли четыре члена экипажа. Судно прошло модернизацию, и теперь для управления требовалось меньше людей. Скорее всего, трое: капитан, механик и суперкарго. Потому-то и остались на корме две свободные каморки с одним общим санузлом. А после всех испытаний хотелось нежиться под душем подольше, ни о чем не думая. С постоянной же оглядкой на соседа теряется не меньше половины удовольствия. Жаль только, что до старта не успеть ополоснуться.
