Проект особого значения - Владимир Николаевич Васильев
Уронив голову на грудь, Женька спал.
Олег не стал будить. Только вынул стакан из руки. Подбил подушку. Повалил обмякшее тело на бок и накрыл пледом.
– За такси он заплатит, – улыбнулся он на выходе.
* * *
Женька редко бывал у Олега дома. Раза два, не больше. И все эти два раза стоял в дверях, не проходя вглубь квартиры. В этот раз он вынужден был снять обувь и прислониться к стенке, дожидаясь, пока Олег соберет Ваньку.
– Не забывай, что у нас сегодня еще работа, – кивнул Женька, указывая на часы.
– Помню! – отмахнулся Олег, пробегая мимо.
Из комнаты послышался то ли плач ребенка, то ли мартовский возглас кота.
– Не балуйся! – строго, но все же ласково прикрикнул Олег. – Давай, просовывай ручку. Давай-давай… вот, молодец. Сейчас оденемся и поедем с дядей Женей к маме. И бабушку сегодня увидишь. А теперь ножку. Давай…
Женька подпирал стенку. Смотрел на свою обувь и не понимал, зачем разулся. Ради приличия что ли?
От скуки начал рассматривать квартиру. Ничего выдающегося. Обычная квартира обычной семьи. Зашарканный паркет, выложенный простым треугольным узором. Вешалка, переполненная зимними вещами. Да и обувница, судя по всему, не вмещает всех пар кроссовок, туфель, тапок и сапог.
Он так увлекся ветвистыми трещинками не стене, что не сразу заметил, как в коридор выкатилось инвалидное кресло.
– Поздоровайся с дядей Женей.
Короткими рывками Ваня поднял голову. Посмотрел на Женьку скосившимися глазами, спрятанными за оградой красных круглых очков.
– …асте… – не сказал, а скорее выдавил из себя Ваня.
– Привет, – сказал Женька и улыбнулся. Он попеременно смотрел то на Ваньку с его утопленной нижней челюстью и большими сухими зубами, то на Олега, стоящего за креслом.
Олег кашлянул. Привлек внимание и начал усердно указывать глазами куда-то вниз.
Женька оглядел дрожащего Ваню. Оглядел себя. Вернул взгляд на Олега, который уже настойчиво тыкал подбородком и беззвучно шептал.
– …асте… – повторил Ваня.
И Женька, к своему стыду, только сейчас заметил протянутую, как для поцелуя, руку.
– Здарова, малой, – ухватился он. – Как твои дела? Вырос ты, конечно, знатно! Богатырь! Руку сжимаешь, как клещи. Это же надо! – скрывая свой стыд и глупый страх Женька нарочно говорил много и громко.
Он чувствовал себя странно. Знал, что у Вани проблемы со здоровьем и какая-то там тяжелая стадия ДЦП. Даже видел фотографии этого забавного большелобого мальчика с выступающими зубами. Но когда встретился с ним взглядом, по-настоящему ощутил свою беспомощность. Беспомощность и страх. Словно рядом с ним не человек, а другое существо.
Он и руку жал нехотя. Боязливо. Так и хотелось поскорее отпустить этот кусочек холодной дрожащей плоти.
– Хватит лобзаться. Поехали.
– Да… сейчас.
Женька суетливо обулся. Обронил пару курток. Ваня пискливо хихикнул.
– А как вы?.. – спросил Женька, когда они вышли на лестничную клетку.
– А вот так, – спокойно сказал Олег и закрыл дверь. Он склонился к Ване. – Как папа тебя учил? Цепляйся. Крепко-крепко. Вот, молодец. Бери коляску и пошли. – Бросил он Женьке.
В машину погрузились быстро. Олег показал, как складывается кресло. Женька недовольно фыркнул:
– Ты раньше не мог этого сделать? Я с пятого этажа с этой бандурой по лестнице полз.
– Зато ощутил, как оно, – назидательно сказал Олег.
Ехали медленно. Женьке казалось, что скорость и крутые повороты непременно плохо отразятся на Ваньке. Олег сидел на заднем сидении, поддерживал сына и всю дорогу комментировал происходящее за окном.
– Смотри, какая яркая машина…
Ваня обязательно дублировал последнее слово и пытался ткнуть дрожащим пальцем.
– …шииина. – протягивал он.
– Ого, какой экскаватор…
– …аааатор. – повторял Ваня.
– Слышишь? Пожарка едет. Сейчас нас будет обгонять.
И Ваня заламывал голову, пытаясь увидеть ревущий красный грузовик.
– Подъезжаем, – прервал Женька незамысловатую беседу.
– Надо в аптеку заскочить. Припаркуйся возле сквера. Я быстро. Вы пока на лавке подождите.
– На какой лавке?
– На любой. – Бросил Олег и выскочил из машины.
Женька обернулся к Ване.
– Ну что малой… давай выбираться отсюда. А то спаримся.
Он умело разложил кресло. Подкатил к задней двери. Отстегнул ремень.
– Как там тебе папа говорит? Цепляйся за меня. Крепко-крепко.
Женька пытался скопировать интонацию нежности. Слышал что фальшивит, но остановиться не мог.
– А теперь, давай уйдем с солнышка. Яркое солнышко. Яркое. – Зачем-то повторял он, укатывая Ваню в тень деревьев. – А тут и вправду лучше. Слышишь, птички поют.
– …оют.
Спустя несколько минут глупого созерцания сквера, Женька не выдержал.
– Нравится тебе тут?
– …аица. – повторил Ваня.
– А что тебе нравится?
Женька сел на лавку и подкатил кресло напротив себя.
– Мне нравится, что тут зелено. Слышишь? Интересно получается, что посреди города есть такой зеленый уголок, где можно услышать птиц. А что тебе нравится?
Неваляшкой, голова Вани поднялась к небу:
– …онце! – воскликнул он.
– Солнце? – поддержал Женька
– Да. – Довольно четко произнес Ванька.
– А хочешь, я тебе фокус покажу? – и, не дожидаясь ответа, Женька засучил рукава. Достал монетку и нарочно покрутил перед Ванькой. – Это простая монетка. На вот, подержи…
Ваня протянул дрожащую руку. Убедился в твердости металла и вернул.
– Теперь я кладу ее сюда… Смотри внимательно, – Женька положил монетку на ладонь. Вторую руку отвел в сторону. – Давай, загибай мне пальцы.
Он почувствовал холодное прикосновение ребенка. И снова этот глупый страх подкатил к горлу. Женька пересилил себя.
– Вот, молодец. А теперь дунь три раза. Итак, я открываю руку…
Ванька до последнего надеялся, что монетка в кулаке. Когда перед ним оказалась пустая ладонь, он начал сильно крутить трясущейся головой, будто бы монетка упорхнула на лавочку, прилипла к дереву или оказалась далеко на дороге.
– Где? – продолжая трясти головой, спросил Ваня.
– Вот же она.
Женька завел открытую ладонь за ухо Вани, а вернул уже с монеткой между большим и указательным пальцами.
На мгновение Женьке показалось, что с Ваней случился припадок. Он так запрыгал на кресле, и так заголосил. Взвизгнул и быстро затараторил, как обычно усекая слова до последних слогов. Женька не смог разобрать этого языка, но он отлично уловил язык тела.
Ваня радовался.
– …ще! …ще!
– Нет, друг
