Пётр Гордашевский - Их было четверо

День был в полном разгаре, когда наши путешественники выбрались на поверхность своего зеленого "плавающего острова". Небо расчистилось, ветер давно утих, солнце ярко сияло, не осталось и следов недавней бури. Катя и Тима подошли к краю листа, сняли шлемы и положили их рядом с собой. Тут же был и футляр с радиомаяком. Тима с ним не расставался. Лист тихо-тихо, почти незаметно плыл, подгоняемый легким теплым ветерком. Катя потянулась и с удовольствием вдохнула свежий воздух. Пахло водой, водяными растениями, тем особым запахом, которым отличаются стоячие водоемы. Путешественникам казалось, будто они находятся среди океана, на неизвестном, необитаемом острове, куда их выбросило во время кораблекрушения. Осторожно ступая, Катя подошла к краю листа. И тут она заметила очень странное явление: вода стояла над краем листа довольно высоким валом, он то надвигался, то отступал, но не разливался по "берегу". Катя подозвала Тиму. И оба они долго смотрели на водяной вал, раздумывая, что бы это могло значить. - Наверное, это и есть поверхностное натяжение, - сообразил Тима. Да, Тима это верно определил. Дело в том, что всякое вещество, в том числе и вода, состоит из мельчайших частиц - молекул. Они, как крошечные магнитики, притягивают друг друга. Молекулы, находящиеся внутри вещества, притягиваются со всех сторон одинаково. А для тех, что находятся на поверхности, притяжение внутренних молекул ничем не уравновешивается, потому что снаружи их ничто не притягивает. Поэтому поверхностные молекулы образуют как бы упругую пленку, которая давит на внутренние слои жидкости. Эта пленка подобна упругой резиновой оболочке детского воздушного шара. Ее называют пленкой поверхностного натяжения. Вот почему можно наполнить стакан водой немного выше края и она не прольется. Здесь действуют силы поверхностного натяжения. - Мы с тобой такие легкие, Тима, что могли бы пройти по воде, не замочив ног. Правда? - спросила Катя. - Пожалуй, - задумчиво ответил Тима. - Только мне кажется, что костюм наш и все снаряжение настолько нас утяжеляют, что ничего бы не вышло из этого. Да и опасно нам покидать лист. В пруду может произойти много всяких неожиданностей и очень неприятных встреч. Я бы не хотел попасть кому-либо на обед. Катя засмеялась: - Не могу сказать, чтобы и я мечтала об этом! Она заглянула в воду. В глубине неясно различались силуэты странных существ, не похожих ни на одно из знакомых Кате животных. Изредка проплывала чья-то огромная тень, быстро скрываясь из виду. Наверное, это были рыбы. Катя и Тима отошли подальше от края. Они решили осмотреться вокруг и вооружились уменьшителями. Вот берег, заросший осокой. Вот лежат на воде твердые глянцевитые листья белой водяной кувшинки - нимфеи. Над ней кружились какие-то мошки. Вот другая кувшинка, третья... Когда смотришь в уменьшитель, кажется, будто цветы совсем близко, но стоило опустить трубу, как они превращались в маленькие, окутанные голубой дымкой точечки - словно далекие острова в открытом море. Было тихо-тихо. Только изредка в неподвижную тишину врывался какой-то густой гул, словно работал мотор низко летящего самолета. Это пролетал где-то в вышине комар. Тима не отрывал глаз от уменьшителя. Он все смотрел и смотрел вперед, на знакомые места, такие близкие и вместе с тем недосягаемые. Как подать о себе весть? Как найти способ перелететь огромное расстояние, отделяющее их от "домика", от черной плиты, единственного места во всем мире, где они с Катей смогут обрести свой нормальный вид? Неужели же на всю жизнь обречены они странствовать по свету незаметными пылинками или станут жертвой какой-либо амебы или инфузории! На каждом шагу их подстерегала опасность в этом огромном мире, населенном чудовищами, бессмысленными, тупыми, но от этого не менее страшными и не менее опасными, чем любой зверь для человека в девственном лесу. Еще вчера Тима с беспокойством думал о том, что тайна их путешествия станет известна в Джохоре раньше, чем они вернутся. Сегодня он уже мечтал, чтобы об этом узнали как можно скорее. Они с Катей так нуждаются в помощи! Только бы Ван с Виктором добрались до лаборатории! Когда это может произойти? Самое большее - дня через два-три. Нет, быстрее, конечно, быстрее! Может, Анатолий Степанович вернется сегодня, в крайнем случае - завтра. Разумеется, он тотчас же отправится в лабораторию и увидит там сигнальные огни. Скорей всего, сам спустится вниз. И тогда обнаружит Вана и Виктора. Отец! Наверное, его вызовут. Да, конечно. А мама?.. Тима почувствовал, как он холодеет от этих мыслей. Вот она - цена обмана! Казалось, все так просто: обегают в лист и вернутся. А что получилось? Тима тяжело вздохнул. Подошла Катя. Она участливо заглянула ему в глаза. - Ты думаешь о маме, да, Тима? - сказала она. - Я тоже, Тимочка... Я вспомнила сейчас Москву, нашу комнату. Мама ничего не знает, бедняжка. Наверное, ей скажут либо когда мы вернемся, либо когда не останется никаких надежд на наше спасение. Тима взял себя в руки и сказал почти весело: - Пустяки, Катя, выкинь из головы эти мысли! Нас обязательно найдут, или мы сами как-нибудь изловчимся... Вот увидишь! Давай лучше подумаем, что нам сейчас делать. Путешественники уселись. Тима облокотился на футляр с запасными инструментами, а Катя, как она любила делать, обхватила колени руками. Так они сидели некоторое время, погруженные в свои невеселые мысли. Солнце сильно припекало, было душно. В эти часы обычно они прятались от жары в затененных комнатах с включенными приборами домашнего климата. А здесь деваться было некуда. Внизу, в воздушной клетке листа, было ничуть не лучше - не имело смысла спускаться туда. Все-таки от воды шла прохлада. - Сидим над водой, а искупаться нельзя, - с сожалением произнесла Катя. - Не стоит, хотя и соблазнительно... Ну, так что же, по-твоему, будем делать? - Есть у нас хоть какой-нибудь способ подать о себе весточку? - Кое-какой есть. Вот. Тима хлопнул рукой по футляру с радиомаяком. - Да, я тоже об этом думала. Почему бы, собственно, нам его сейчас не установить? - Это, конечно, сделать просто, но я побаиваюсь. Кто его знает, насколько надежен наш лист? Вдруг его возьмет да и перевернет какое-нибудь животное! Нет, нельзя рисковать, особенно сейчас. Да и вряд ли уже начались поиски. Нам с тобой, Катя, прежде всего следует подумать о более надежном убежище, чем этот лист. Тима начал подробно излагать свои соображения. Кленовый лист был огромен по сравнению с крохотными путешественниками, действительно целый остров. Но он скоро увянет. Откуда же тогда брать крахмал и сладкий сок? А запасов в баллонах при экономном расходовании хватит дня на два, самое большее. Значит, нужно поискать такое место, где оказался бы "и стол и дом". Самое лучшее - это белая кувшинка нимфея. Если посмотреть в уменьшитель, то кувшинок здесь много, а им, собственно, и одной хватит. Ее твердые, глянцевитые листья стоят на месте, прикрепленные к корневищу под водой. Не страшен будет и ветер - он никуда не погонит ни лист, ни цветок. Сами они всегда смогут укрыться внутри листа. Это будет отличный дом. И там, не боясь превратностей судьбы, можно установить радиомаяк. Он посылает, правда, очень короткие волны, но в пределах видимости их можно уловить. Катя слушала, одобрительно кивая головой. Тима прав - надо переселяться на кувшинку. Разумеется, это проще сказать, чем сделать. Сейчас ветер дует как раз в нужном направлении. Хорошо, если он не изменится, Тогда, возможно, к вечеру они доберутся до "порта Белой нимфеи" - так назвали путешественники эту желанную гавань. Досадно, что приходится сидеть сложа руки и ждать, когда ветер соблаговолит доставить их в "порт", но ничего не поделаешь. - Только бы поскорей добраться до кувшинки! - сказала Катя. - Здесь меня не оставляет ужасно неприятное ощущение - того и гляди, перевернешься в воду или... Не успела Катя договорить, как лист накрыла чья-то огромная тень. В ту же минуту путешественники почувствовали, что "почва" колеблется у них под ногами. Катя и Тима схватились за шлемы, хотели было надеть их, но лист успокоился. Путешественники сидели тихо, боясь пошевельнуться. Какое-то огромное существо опустилось на лист неподалеку от них. Они увидели высоченные столбы, сплошь покрытые длинной щетиной, и огромные сверкающие шары. Шары переливались всеми цветами радуги. Внизу, под ними находились чудовищных размеров створки с зубчатыми краями. Эти створки беспрерывно были в движении: то открывались, то закрывались. Туловище было так велико, что путешественники не могли охватить его взглядом.